- Бабушка, матушка, позвольте представить вам мою супругу – Наталья риш Ушливар, - представил он, дав свою фамилию, а не озвучив мою. Возражать не стала, ведь как бы теперь замужем, и всё правильно. Но имя так странно и непривычно прозвучало, что немного напрягло. Зато остальных очень удивило. Даже женщин. Почему-то они не ожидали такой фамилии, но удивление было скорее радостным.

- Неужели, - ахнула свекровь, прикрыв ладошкой рот и умилённо посмотрела на ещё больше загордившегося сына.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да, - кивнул тот и с нежностью посмотрел на меня. – Таша позволила мне стать её первым и Старшим мужем.

- Это так? – прищурилась на меня бабуля, но скорее для проформы. Я видела, как счастливо заблестели её глаза.

- Да, - согласилась я со словами мужа.

И если до этого стояла тишина, ведь все свидетели молчали и жадно слушали, то после моих слов молчание взорвалось яркими эмоциями и криками. Кто-то поверить не мог и негодовал, кто-то радовался за родственника, а кто-то принял это за норму и продолжил есть, словно его это не касалось.

Правда, был один взгляд, который очень уж внимательно меня разглядывал, чем напрягал. Но думаю, это от удивления. Надеюсь.

Обед прошёл вполне спокойно, если не считать взглядов присутствующих, что то и дело погладывали в мою сторону. И хорошо, что я сидела рядом с бабулей мужа, ведь от большей части любопытных он меня отлично закрывал своими широкими плечами.

До самого десерта всё было вполне тихо, пока свекровь, очень нетерпеливо ёрзавшая на месте с самого нашего появления, всё же не выдержала и обратилась ко мне:

- Наталья, скажи, тебя всё устроило в моём мальчике? – и очень пытливо на меня посмотрела.

- Ливиэ, - укоризненно стрельнула в неё глазами бабушка, хотя, судья по всему, ей тоже не терпелось спросить что-то подобное.

- Всё устроило, - ответила без конкретики, ведь не особо поняла, что женщина имела ввиду. Может, у них есть какие-то стандарты оценивания мужчин, вступающих в брак, которые женщина, ставшая его женой, должна оценить на свой вкус и сообщить родственницам о выявленных плюсах и минусах? Странные традиции.

- Он не был груб, нетерпелив или, наоборот, слишком сдерживался? – уточнила бабушка. Чувствуя, что краска заливает лицо, теперь я более точно поняла, что они спрашивают о нашей ночи, и всё ли мне в ней понравилось. А учитывая, сколько замерших в ожидании ответа было в этом зале, смущение стало ещё невыносимее.

- Нет, всего было в меру, - чуть охрипшим от волнения голосом ответила я. – Рилваш был достаточно нежным и внимательным.

- Нежным? – удивилась его мама, словно я сказала что-то новое. – Ты уверена?

- Да, - только и смогла, что кивнуть. Как же смущает всё это! И ведь, не выведав то, чего хотят, нас явно не отпустят с трапезы. Поэтому оставалось лишь молиться, чтобы не запросили подробностей или ещё чего похлеще.

- Надо же, - удивлённо вскинула брови бабуля, неверяще и проницательно смотря на внука. – Ты научился чему-то новому, Рилваш. Но Наталья скажите честно, он в чём-то всё же оступился?

По зале прокатились тихие смешки, а тихие перешёптывания вроде «вот ему сейчас достанется» или «опять оплошал». Это «опять» почему-то неприятно резануло слух, и прежде, чем я успела прикусить язык, у меня вырвалось:

- Мне не с чем сравнить, но, уверяю вас, меня всё устроило.

Вновь на столовую опустилась тишина, а на лицах сидевших за столом – и даже некоторых слуг, стоящих у стен, - отразилось сначала непонимание, а потом шок. Но мужа это не трогало. Он был спокоен всё это время, но под столом, держал мою руку в знак поддержки, осторожно и нежно поглаживая большим пальцем тыльную сторону запястья.

Эти приятные, уверенные прикосновения очень успокаивали. И вовремя, потому что первой очнулась бабуля и неверяще посмотрела на меня, спросив:

- Он у вас первый? Простите за такой вопрос, но сколько вам лет? – при этом взглянула на одного из слуг, что быстро скрылся за дверьми в залу.

- Первый. Двадцать семь, - честно ответила на оба вопроса, чувствуя какую-то неприязнь к этому моменту. Кажется, мне не верят. Ну, конечно, кто в наше время девочкой в таком возрасте бегает?

- Тогда вы не откажете, если вас проверит наш семейный целитель? – и прищурила янтарные глазищу. Щёлочка зрачка при этом стала такой маленькой, что была почти не видна.

- Конечно, куда мне пройти? – и даже встала с места, под тревожный взгляд свекрови, явно не ожидавшей такого как от старшей женщины дома, так и от меня.

- Проходить не стоит, - хмыкнула на мой вызов в глазах, старушка. С этими словами в залу заполз синехвостый нагшвари с небольшим чемоданчиком в руках, поклонился на ходу главе змеиного семейства, в роли которой выступала бабуля, и замер в паре метров от нас, ожидая дальнейших указаний. – Эшвир, проверь девочку, кажется, ночь была слишком бурной.

Надо же, как завуалировали. И ведь не оскорбиться. Но к пришедшему целителю я повернулась, ожидая, что же он будет делать. Прямо тут проверку устроит? Если да, то как? Разденет при всех и будет осматривать на наличие искомого?

Рилваш поднялся с места и встал за моей спиной, выражая молчаливую поддержку и закрывая от большей части родственников мужчин. Это хоть немного меня успокоило, хоть и хотелось очень сильно сбежать отсюда. Но больше всего, чтобы этот глюк или сон, вдруг ставший неприятным, прекратился, выпустил меня обратно в реальность.

При этом я внимательно следила за целителем, поставившим чемоданчик на пол и протянувшим ко мне одну из рук. Отпрянуть не дала лишь сила воли и крепко сжимаемые кулаки. Но прикосновения не случилось. Ладонь мужчины замерла в нескольких сантиметрах от моего живота в районе пупка и засветилась нежно-жёлтым светом, обескураживая меня.

Это… магия? Конечно, Рилваш говорил о бытовой магии ещё в комнате, но верить на слово и видеть самой – это разные вещи.  И, затаив дыхание, я внимательно смотрела на сияние, которое в какой-то момент проникло в меня, теплом отзываясь внутри. Оно заполнило собой низ живота, унимая лёгкий дискомфорт и жжение между ног, что до этого момента я не особо замечала, увлечённая событиями.