— Я в городе давно по делам службы не был, — тихо ответил лас Томас, присаживаясь на кособокую деревянную самодельную скамейку. Моей просьбе он, казалось, нисколько не удивился. — Не люблю я город. Раньше иначе было. Но вот уже полторы седьмицы лет главный инквизитор у нас сменился.

— Кто? — переспросила я.

— Главный инквизитор, главный служитель, то есть. Называют его так, за глаза правда. У служителей неба порядок строгий, Таюшка, есть главный, и сейчас это Герих Иститор, есть помощники его, а есть и совсем простые, такие, как я.

— Герих Иститор? — я вспомнила чернобородого седовласого мужчину, стоявшего на деревянном помосте и руководившего казнью.

— Да. Тот, кто управлял служением до него, был совершенно другим, человеком, полностью погруженным в процесс познания. Ни о каких казнях и процессах над потворствующими тьме при служителе Матиасе никто и не слышал, зато библиотек и школ открылось немало. Но потом появился лас Герих, возник практически из ниоткуда. Борьба с тьмой всегда была целью его жизни. Поначалу никто к нему особо не прислушивался, но потом он… приобрел большое влияние. Очень большое, Таюшка.

— Разве служитель неба может… — я попыталась сформулировать свое недоумение. — Разве он может решать, кого лишать жизни, вот так? Разве этим не занимается полиция, суд, король, в конце концов?

— Так-то оно так, но лас Герих в последнее время приобрел большую власть и доверие короля, практически неограниченные полномолчия. Понимаешь, о чем я говорю, девочка?

Да, я понимала.

— Лас Герих создал целую теорию о планах Серебряного царства по захвату нашего мира. Как по мне, так сначала надо порядок в нашем мире навести, а потом уже с другими воевать. Но страхом проще всего управлять людьми.

Серебряное царство! Я слышала это название от твари…

— Что за Серебряное царство? — спросила я ласа Томаса. — Демонов и теней чаще всего называют тьмой, а тьма черная.

Я не понаслышке знала о том, какого цвета бывают твари. Чернильная, глухая беспросветная чернота.

— Так называется их мир, — пожал плечами старый служитель. — Не знаю я, откуда повелось так его называть. У нас они черные, а там, говорят, другие совсем. Не знаю. Никогда я за всю свою долгую жизнь ни одной твари не видел, не особо и верю в них, Таюшка. Но другие верят и боятся. Страх, он как сухие сучья, которые можно умело подбрасывать в любой костер, чтобы ярче горел. Лас Герих Иститор получил возможность самому принимать решения о казни неугодных, то есть тех, чья связь с тьмой была им доказана. По мне так не стоит соваться во все эти дела, девочка. Страшные это дела. Ну, спасибо за хлеб. Пора мне. Собираться надо. Завтра с утра экипаж приедет за мной. Хорошо, что зашла ты, вот и попрощаемся.

— Лас Томас, вы что, узжаете?

— Старый я стал, Тая, — служитель вздохнул и с трудом поднялся со скамьи. — Закончилось мое служение, на пенсию меня отправляют. К брату поеду, на север. А вам сюда молодого пришлют, полного сил. Надеюсь, хорошего человека. Непростые сейчас времена, девочка. Будь начеку, — неожиданно проговорил служитель Томас и, тяжело ступая, направился в дом.

Глава 8

— Расскажи историю, — попросил вечером Телар. Вообще-то он уже совсем взрослый парень, недавно в школу пошел. Я слышала, что в городе в школу ребятня идет совсем рано, лет в семь, а иногда даже в шесть. Но у нас в деревне учителей немного, и ребятишек берут на ученье только в двенадцать лет. Телару как раз двенадцать. Школьный год начинается в хладень и заканчивается тепленем, а в косный ребятню отпускают помогать семье.

Восьмилетнему Северу и дела нет ни до каких историй. Он похож на Саню: любит гулять на улице, болтать с каждым встречным, купаться и носиться по улице в компании других мальчишек. Они с Саней и внешне схожи — голубоглазые и светловолосые, с мягкими округлыми чертами, как мать.

Мы же с Теларом пошли в высокого худощавого отца. Волосы ярче, оттенка жженой сахарной карамели — одного из любимых лакомств здешней детворы, и глаза светло-карие. Вилор назвал их ореховыми… Нет, не буду я думать о Вилоре.

Тел любит рисовать и читать, слушать сказки и песни, любит учиться, вот кого бы отдать в городскую школу, только возить его туда некому… Но если уж со школой не повезло, может, получится в городскую Академию? Правда, поступить туда непросто, да и недёшево, но…

"Но у тебя же есть тварь, — сказал кто-то внутри меня. — Ты можешь взять денег у неё"

Я не знала, откуда может добыть деньги чёрная демоническая тень, но не сомневалась — добудет. Если попрошу. Если пожелаю. Однако от самой мысли просить у твари что-то мне стало мерзко.

"Не для себя, а для брата. Да и эти деньги не просто так, они кровью твоей оплачены"

Так-то оно так, и всё же, и всё же…

— В некотором царстве, некоторым государстве, — послушно начинаю я. Это не первая история, которую я сочиняю для Телара, но отчего-то сегодня в голове совсем пусто. — Жила-была маленькая девочка…

— Принцесса?

Я сдерживаю улыбку. Телар уже ростом почти с меня, неглупый и ладный парень, порой он строит из себя важного, но иногда, вот так, в темноте, дома, позволяет себе побыть ребёнком.

— Она не была принцессой, но росла столь очаровательной и прекрасной, что с самого детства родители всех юношей в округе видели в ней невесту для своих сыновей. Однако девочку ещё в раннем детстве просватал для себя князь демонов из серебряного царства.

— Демон?

— Демон… Чёрный как ночь и меняющий свое обличие, могучий, наводящий на всех ужас демон, который мог убивать армии одним своим дыханием и даже возвращать из-за грани недавно улетевшие туда души.

— А зачем ему была нужна земная девчонка?.

Да уж. А действительно, зачем?

— Демон жил в Серебряном царстве, обители всех тёмных созданий, но случилось так, что он вынужден был покинуть свою родину, и жить среди людей. Он заставил девочку поддерживать свои силы в этом мире ее… силой и… — я осеклась и посмотрела в завороженное лицо Телара. Вер бы такое и слушать не стал, ну разве что про битвы и про сражения, а этот…

— Однажды девочка ушла купаться на речку, там её подхватило холодное подводное течение, и она чуть не утонула. Но один заезжий прекрасный рыцарь спас её от смерти, вытащив из воды. И девочка, а потом уже взрослая девушка