Отражение не порадовало, продемонстрировало мне привычно бледное существо с разбитой губой и желтеющим синяком на лбу. Еще кофточка была порвана, а вот плечо невредимо, даже следа от укола обнаружить не удалось. Странно, вообще-то. Штаны тоже порваны на колене, на нем же болела нехилая такая ссадина. Похоже, доставка меня сюда не обошлась без приключений. Могли бы и побережнее обращаться, если уж решили оставить в живых.

До отчаяния хотелось вымыться и переодеться, но я не решилась.

Вернувшись в комнату, нашла на диване свою сумку. Из нее ничего не пропало: мо-бук, простенькая косметика, зеркальце, ключи от дома, скарабей. Плохо понимая, что делаю, я немного надорвала подкладку и просунула жука в образовавшуюся дыру. Потом взялась за мо-бук. Он представлял собой небольшой переносной компьютер с функцией звонков, различных сообщений, записи видео и звука и постоянным подключением к информационно-магической сети Блэкдорна. Каждый такой гаджет регистрировался на определенное удостоверение личности. А те, кто выезжал из города, получали подключение к общей сети, чтобы постоянно быть на связи.

Но и тут меня ждал облом. Стоило включить мо-бук, как высветилось сообщение: «Сеть недоступна».

Дата отображалась через два дня после той ночи.

«Пожалуйста, зарядите устройство».

Бездумно я прошла к столу, отыскала подходящий разъем и поставила мо-бук на подзарядку.

Наверное, я слишком инфантильна и до сих пор жила в тепличных условиях, вот и не представляла, что делать. Я не знаю, где я нахожусь и чем мне это грозит. Дозвониться маме или бабушке и получить помощь не получится. Есть вариант разбить окно. Второй этаж — это не очень высоко, вряд ли я разобьюсь. Скорее всего, получится выбраться, но… опять-таки я понятия не имею, где я и куда идти.

В итоге так и слонялась по комнате до вечера, раз за разом прокручивая в голове эти мысли. Окно все-таки проверила, там была какая-то незнакомая защита. Еще нашла мольберт, одним глазком заглянула в шкаф и увидела, что все вещи совершенно новые, с этикетками, потом вернулась на подоконник и снова уставилась на пустынную улицу.

Ситуация кардинально поменялась, когда зашло солнце и в небе засияла огромная круглая луна.

Стоило ей появиться, как город ожил. У соседнего дома в потоках бледного света появилась белокурая женщина с серебристой, словно фея из детской книжки, девочкой. Мимо окна проходили люди, плавно скользили автомобили. И в тот момент, когда в моем воспаленном мозгу клеймом пропечаталось понимание — «метаморфы»! — за дверью послышался стук каблуков.

Я решила ловить момент и опять принялась отчаянно стучать.

— Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня!

В этот раз мне даже ответили:

— Незачем так кричать, дорогая, — чуть хрипловатый голос принадлежал немолодой уже женщине. — Я еще в первый раз тебя прекрасно слышала.

Как реагировать на такую новость, я не знала, и просто отпрянула от двери. Она издевается? Или я все-таки сошла с ума?

Щелкнул замок.

Появившаяся на пороге дама была такая же светловолосая, как и я. Может, даже еще светлее. И глаза у нее тоже были серо-голубые, бледная кожа, тонкокостное сложение. Но она не казалась блеклой, скорее какой-то по-особенному легкой, воздушной, будто светящейся изнутри. И одновременно очень уставшей. Одета незнакомка была в свободные брюки, элегантную блузку и носила туфли на высоком тонком каблуке. А еще она улыбалась. Мне. И смотрела так, будто вот прямо в этот же момент портрет рисовала…

Я попятилась.

— Как себя чувствуешь? — Закрыв за собой дверь и разгладив несуществующие складки на одежде, она опять впилась в меня взглядом. — Надеюсь, твое вынужденное заточение было хотя бы комфортным?

Почему-то казалось, что она ощущает себя слегка не в своей тарелке.

— А как себя чувствует девушка, которую вы выдворили из комнаты, чтобы запереть здесь меня?

«Мама дорогая, что я несу?!»

Но в ответ на мой выпад незнакомка лишь рассмеялась.

— Я смотрю, тебе палец в рот не клади…

На самом деле это было не так. Я сама порой злилась на себя за то, что предпочитала смолчать даже тогда, когда следовало кричать и возмущаться. От этой покладистости было хорошо всем, кроме меня самой. Но случай к излишней откровенности не располагал, так что опровергать сложившееся мнение я не стала, просто пожала плечами. Пусть думает, что хочет.

— У тебя, наверное, есть вопросы? — Она уселась на диван и принялась вертеть в руках одну из подушечек.

Нервничает. Интересно почему?

Вопросы действительно были, но вместо всяких ответов мне хотелось просто попасть домой. Больше ничего не надо! Но… вряд ли все получится так просто.

— Вы — метаморф.

Я так и продолжала топтаться посреди комнаты.

— Это само собой, — благосклонно кивнула странная особа. — Но я еще и твоя бабка.

Ага. А еще я принцесса… или вообще принц! Демонический.

Большего бреда в жизни не слышала. Вот и смешок получился колкий и недоверчивый.

— Если это какая-то магия, то она не сработала. — Я опасливо отступила к самому окну. — Я помню, что меня зовут Шалисса и… отчим что-то сделал со мной.

— Крейстон просто вколол тебе снотворное и продал мне, — невозмутимо пояснила собеседница. — Мое имя Адарина Вайрис, и я — твоя бабушка по отцу.

Ощущение нереальности происходящего от ее объяснений только усилилось.

— А… может, я все-таки сошла с ума? — спросила с надеждой.

Надо было пытаться сделать что-то со щитом, бить окно и бежать. Хоть куда-нибудь!

— Не исключено. — Адарина приняла мои слова за шутку и сдержанно улыбнулась. — Но это все равно не отменяет того, что ты моя внучка.

— Мой отец умер и…

— Ты никогда не видела его? Даже на фото?

Как много она знает.

— Мама рассказывала, что он был одним из лучших проявителей и постоянно находился в разъездах. — Я слабо пожала плечами. — Таким запрещено оставлять следы. Поэтому фотографий у нас не было. У бабушки Клер их тоже нет.

Смех у нее оказался гортанный, я даже вздрогнула от этого звука.

— А имя его твоя мать назвала?

— Норстон.

На самом деле мама просила не распространяться на эту тему, наверное, тоже из-за его работы. Я и помалкивала, никогда не обсуждала второго родителя даже с Бэт. Я всегда была послушной дочерью. Просто сейчас ситуация сложилась странная, надо было разобраться.

— Хоть тут не солгала, — проворчала метаморфа. В ее словах явственно чувствовалась неприязнь.

— Моя мама — не врунья! — попыталась вступиться за близкого человека я.

Но нарвалась на насмешливый взгляд и осеклась.