– Куда?! Саня… Туда же лететь черт-те скоко. Что ты там потерял?

– Потерял, – очень жестко произнес Железнов. – Работаем!

Наум внимательно посмотрел на друга:

– Работаем.

Надел болтавшиеся на шее наушники, подтянул ко рту микрофон.

– Всем – внимание! Работаем!

– Цветной контроль на выходе «Пентагона»?

– Оранжевый – норма.

– Белый – норма.

– Алексей, подайте голос. Паша, текст – на монитор ведущего. Алексей, как?

– Не анекдоты, конечно… Да нормально все! Текст на мониторе.

– Паша, отсчет…

– Минута десять…

– Николай?

– Технологическое: все тесты – норма. Свет – норма. У многоканальщиков – тоже.

– «Пентагон»?

– Все в зоне выхода. Поддержка за пределом.

– Отсчет…

– Пятьдесят три секунды…

– Камеры, готовность пятьдесят секунд. – Наум внимательно оглядел мониторы, на которые заводился сигнал с камер. – Пятая, ведущего – крупнее, седьмая – дальше, зрительская аудитория – более общий план!

– Паша, отсчет…

– Тридцать четыре секунды…

Наум отбросил микрофон, повернулся к Железнову, который уставился в айтишные компьютеры.

– Саня, а может – по пятьдесят Hennessy, пока время есть?

– Няма, ты чего это, нервничаешь, что ли? Что-нибудь случилось?! Колись!

– Да знаешь, предчувствие какое-то нехорошее…

– Ага… предчувствие. – Железнов шумно выдохнул. – Ну-ну…

– Саня, да знаю я, что ты с предчувствиями не дружишь…

– Ноль пять, ноль четыре, – Паша начал последний отсчет, – ноль три, ноль два…

– Шапка! Пошла!

На эфирном мониторе появилась стартовая графика проекта.

Наум включил динамики в «Пентагоне».

– Девочки, осталось пять минут до выхода. – Голос Наума был спокоен. – Удачи вам, красавицы!

– Алексей, десять секунд.

Алексей Дикало, ведущий шоу, улыбнулся в пятом мониторе, очень узнаваемо повел головой из стороны в сторону, слегка отпустив при этом галстук.

– Добрый вечер, уважаемые дамы и господа, добрый вечер, дорогие наши телезрители! Сегодня мы рады приветствовать вас на финальной игре одного из самых популярных шоу современности «Она мне нравится». – Алексей под аплодисменты отступил от своего монитора на шаг, развернулся к жюри.

– Шестая камера – дальше, – Наум повысил голос, – еще дальше!

– Что-то он сегодня, – Железнов кивнул в сторону эфирного монитора, – не в своей тарелке. Без куража. Не находишь?

Наум глянул на эфирный, откуда неслось: «…наше жюри – уникально. Уникально в том смысле, что здесь собрались мужчины, которые смогли предсказать, кто из претенденток на звание «Мисс ТВ-Россия» попадет в финал нашего шоу…»

– Да, пожалуй, ты прав. Ничего, разогреется. Пятая – крупный! – Наум отслеживал одновременно редакторский и операторские мониторы.

– Итак, уважаемые телезрители и уважаемые члены жюри, сегодня у нас в финале встречаются тридцать две победительницы нашего шоу. Тридцать две игры в течение всего сезона и… вот они здесь – тридцать две финалистки. Каждая из них выиграла свою игру, в которой принимали участие также по тридцать две красавицы со всех уголков нашей необъятной страны. Каждая из них познала вкус победы, и каждая из них готова доказать здесь и сейчас, что именно она – самая-самая! Именно «Она нам нравится» больше всех других!

– Шестая – средний план. – Наум рулил картинкой на эфирном мониторе.

– Итак, уважаемые телезрители. – Дикало смотрел прямо в камеру. – Начинаем представление наших финалисток, и одновременно напоминаю вам, что у вас есть три, всего лишь три минуты, чтобы предсказать имя победительницы и прислать нам ваш вариант на наш многоканальный…

– А что дают? – неожиданно прорезался Андрюха Борисов.

– Фотографию у знамени и благодарственное письмо на родину героя. – Железнов хлопнул Андрюху по плечу. – Почитай информационного спонсора, узнаешь.

– Паша, графику финалисток – на эфирный, за ней – рекламный блок. – Наум не выпускал бразды правления из рук. – Перекур – на четыре сорок. Николай, как только уходим на рекламу, открывай многоканальный, как всегда строго – сто восемьдесят секунд.

Железнов оставил свое рабочее место и подошел к Науму, кивнул в сторону эфирного монитора, где шло представление участниц: «(Студийная фотография) Номер 3 – Ксения Соболева, (студийная фотография) номер 4 – Ольга Федотова, (студийная фотография) номер 5 – Юлия…»

– Переживаешь? Зацепила?

– Да ты понимаешь, у нее нет спонсора, – в голосе Наума проскальзывали оправдательные нотки.

Железнов, не открывая рта, угукнул.

– Ей значительно сложнее, чем всем остальным!

Железнов еще раз угукнул.

– Да ну тебя! – Наум в сердцах махнул рукой.

– Хор-рошо…

– Что хор-р-рошо?! Каркаешь, как Оберст, когда он не в настроении!

– У него с дикцией не хуже, чем у тебя! Я уж не говорю про грассирование. Хорошо, что ты в женщине увидел еще что-то, кроме ног и шеи.

– Рекламный блок пошел!

– Прием эсэмэс пошел…

– Интенсивность?

– Тысяч двадцать пять. – Николай еще раз заглянул в свой монитор. – Интенсивность растет.

– Ого…

– Внимание, это «Пентагон», охрана, Шевцов. Внимание! Участница под номером 19 потеряла сознание! Повторяю, участница под номером 19 потеряла сознание!

Из разных углов аппаратной посыпались комментарии:

– Ни хрена себе…

– Прямой эфир! Фитиль…

– Мама родная!..

– Что делать?!

Железнов покинул свое рабочее место и вплотную переместился к обескураженному Науму, который, надо отдать ему должное, не выглядел растерянным.

– Саня, это жопа, – констатировал Наум. – Размером с Россию. Что делать-то будем?! – Несмотря на экстремальность ситуации, в голосе Наума появились язвительные нотки. – Вот зря ты не веришь в интуицию! Говорил я тебе, что что-то должно случиться? Пожалуйста! Получите по полной!

Во время всей тирады Наума Железнов сосредоточенно выгребал имущество из тумбы-сейфа, являющейся составной частью режиссерского стола. Наум наконец-то обратил внимание на то, что Железнов его особо-то и не слушает, поглощенный содержимым средней секции.

– А что ты там, собственно, ищешь?

Неопытному слушателю сложно было бы определить, чего больше присутствует в голосе Наума – недовольства тем, что его речь не произвела на Железнова ожидаемого эффекта, или простой человеческой заинтересованности – чем это он там занимается, в то время как отечество (прямой эфир) в опасности?