До начала действа оставались считаные минуты. Визажисты накладывали последние штрихи на лица подопечных, тут же, вооружившись фенами, вытанцовывали парикмахеры, старательно раздували девушкам волосы, чтобы придать им естественный и немного небрежный вид.

— Эй, красотки, хватит прихорашиваться! — послышался в студии чей-то неприятный голос. — Перед смертью не надышишься, а из дерьма конфетку не сделаешь, как ни старайся. Начинаем работать. Сейчас сделаем несколько пробных снимков на «цифру».

Фил, помощник главного фотографа… Девчонки-модели терпеть не могли этого грубияна и женоненавистника. Работал он в агентстве без году неделя, но и этого срока ему хватило, чтобы нажить кучу врагов и породить вереницу слухов. Болтали всякое. С особым удовольствием смаковали его вызывающий внешний вид — все эти умопомрачительные брючки, маечки, преимущественно бело-розовых тонов, тщательно напомаженные волосы, крашеные ногти на руках и даже на ногах, из чего был сделан вывод, что девушкам вход в сферу сексуальных предпочтений этого доброго молодца категорически воспрещен. Поговаривали также, что живет он на содержании у популярного политика, что зарплату в агентстве не получает, а работает исключительно развлечения ради. Натали, мол, не могла пройти мимо дармовщинки, а теперь всем приходится страдать, с утра до ночи выслушивая унизительные реплики этого хама.

Сейчас, например, он распекал малоизвестную модель Венеру Зорину, которая отчего-то взбунтовалась, узнав, что сниматься придется практически голышом.

— Меня никто не предупредил про топлес, — хныкала девчонка. — Я бы ни за что не согласилась. Ни за что!

— Нет, вы только посмотрите на эту королеву красоты! На эту Кейт Мосс местного разлива, — в ответ возмущался Фил. — Она бы не согласилась! Может, у тебя нет отбоя от агентов? С твоим-то ростом и с твоим весом? Ха-ха-ха! — продолжал он издеваться над девушкой, все несчастье которой состояло в том, что она не выглядела бухенвальдским узником и вряд ли приглянулась бы тренеру по баскетболу. — Скажи спасибо лозунгу «Девушки бывают разные!», а то бы не видать тебе этой работы как своих ушей.

Но девчонка продолжала упираться. Очевидно, она принадлежала к вымирающему виду «модель стыдливая».

— Слушай, в какой деревне Натали подобрала эту идиотку? — спросил Фил, обращаясь к технической обслуге.

— Кто его знает, — неопределенно пожал плечами осветитель. — У нее и спроси.

— А это мысль! — воскликнул Фил и потащил упирающуюся Зорину к директрисе.

Идея оказалась вполне результативной. Минут через десять Фил привел скандалистку обратно, присмиревшую и куда более сговорчивую. «Делов-то! — объяснял он потом. — Натали ткнула пальчиком в пункт контракта о неустойке, и эта новоявленная топ-модель вмиг позабыла о своих принципах». Девчонка и вправду больше не спорила. Покорно сняла маечку и присоединилась к группе моделей, уже готовых позировать. Цифровой камерой Фил сделал десятка два пробных фотографий и объявил небольшой перерыв. Девчонки-модели расползлись по студии, схватившись кто за сигареты, кто за мобильный телефон, и только скромница Зорина первым делом натянула майку и забилась в самый дальний угол, злобно поглядывая на Фила.

Ждали главных персон предстоящей съемки — фотографа Романа Калугина, у которого всеми нелюбимый Фил был мальчиком на побегушках, и звезду рекламной кампании Ингу Скворцову. Они запаздывали уже минут на тридцать, и это вызвало бурю негодования.

— Любит эта Скворцова корчить из себя суперзвезду! А на самом деле ее песенка давно уже спета, — рассказывала Алла Стригунова, финалистка конкурса «Мисс Европа-2000», что так и осталось ее высшим достижением. — Ее видели в клинике доктора Драга. А это первый признак, что ее карьера скоро закончится.

— А он кто, этот доктор Драг? — подала из своего угла голос Зорина. — Специалист по пластической хирургии?

— Драгоманов Андрей Федорович, специалист по избавлению от наркотической зависимости, — объяснила Алла несведущей Зориной. — Инга уже сто лет на кокаине. Как и половина присутствующих, — добавила она шепотом. — В этом бизнесе все опутано наркотиками. Таковы правила игры.

— Я слышала, она будет примой на показе Андреади, — завистливо сказала Венера. — Ничего себе — конец карьеры!

— А я слышала, что и для Андреади это будет последний сезон, — парировала Стригунова. — Кое-кто из его инвесторов считает, что как модельер он кончился. Половина прошлогодней коллекции так и осталась на складе. Андреади сгинет, а вместе с ним и его Ингочка.

— И чего он вообще нашел в этой Скворцовой? — вступила в разговор модель-мулатка с очень подходящим для нее именем Светлана Белова. — Она ж старая. Ей уже двадцать пять. А Андреади носится с ней, как дурак с писаной торбой. Если бы он не был геем, я бы подумала, что он на нее запал.

— И все же что ни говори, а Инга — звезда, — глубокомысленно заметила совсем юная модель-азиатка, которой с виду было не больше шестнадцати. — И денег она зарабатывает больше, чем мы все, вместе взятые. Говорят, купила трехкомнатную квартиру на Ленинском проспекте.

— Инга зарабатывает хорошие деньги, но не как модель, — насмешливо протянула Алла Стригунова, которая на дух не переносила Скворцову и даже не трудилась этого скрывать.

— Не как модель? А как же? — всполошилась Венера Зорина. Судя по всему, она всерьез восприняла слова Фила о своих внешних данных и теперь искала новый способ заработка.

Вопрос остался без ответа. В студии наконец-то появилась сама Инга в сопровождении Романа Калугина, с ног до головы увешанного аппаратурой, как вьючное животное. Вокруг него, преданно заглядывая в глаза, забегал его ассистент Фил, показывая распечатанные пробные снимки.

Роману Калугину было не больше тридцати, но, несмотря на молодость, он как фотограф исповедовал принципы старого поколения, для которого делом чести было не использовать модную и сверхмощную технику, а больше полагаться на интуицию, до мельчайших подробностей продумывать композицию будущего снимка, не забывать о грамотном освещении. Кое-кто уверял, что у Калугина нет собственного стиля, что он просто умелый копировщик чужих приемов. Впрочем, все это не помешало бывшему фоторепортеру за пару лет сделать головокружительную карьеру в мире моды.

Вот и сейчас, бегло просмотрев пробники, он начал все сначала. По его команде модели менялись местами, принимали различные позы, изменяли выражение лица, как только Роману приходила в голову новая идея. Фотограф без устали щелкал затвором, но было видно, что он недоволен ходом съемки. Роман никак не мог найти нужный ракурс, который бы высветил суть рекламной кампании. Вскоре объявили небольшой перерыв, чтобы девочки-модели немного отдохнули, а визажисты поправили их грим, стремительно разрушающийся под жаркими софитами.

— Чем ты недоволен? — недоумевал Фил. — По-моему, все просто идеально.

— Проблема в Инге. Не пойму, что с ней такое. Она как остывшая манная каша. Мертвечина в джинсах, — скривился Калугин. — Знаешь, я думаю, нужно вытащить на первый план кого-нибудь другого.