"Да, — подумал Пол, — но... " Он почти испытал искушение прямо сейчас и спросить, но его остановила мысль о том, как глупо он будет выглядеть. Совершенно очевидно, что чемпион по теннису считает, будто ему известно про "Дж. В. Уэлс и К°" все. А вдруг, если его невежество откроется, то его тут же уволят? Интересно, придется ему платить тогда за собственный ленч? Не в первый уже раз в жизни Пол проклял небеса, что его не посвятили в тайну, которая известна всем, кроме него. Он был уверен: если бы только он знал, и сумел бы справиться, и все стало бы просто. То, что и худая девушка тоже не знает, несколько утешало: значит, он хотя бы не единственный. (А ей нравится узбекская кухня? Она знает, где находится Узбекистан? Скорее всего да. Вот как раз такие вещи знают все на свете, кроме него.)

— Ну да ладно, — бросил чемпион по теннису, — расскажите о себе. Не всякие там пустые мелочи, как на собеседовании, вроде оценок на экзаменах и прочей чепухи. Расскажите про настоящего себя.

"О Господи!" — ужаснулся Пол.

— Гм, — начал он, но, к счастью, тут появился официант с еще одной тарелкой, на которой высилась новая гора риса с кусочками чего-то там. Натренированным движением рабочего у конвейера забрав пустую, официант поспешно заменил ее полной. На новую порцию чемпион по теннису набросился с еще большей свирепостью и не останавливался, пока его вилка не заскрежетала по дну тарелки.

— Вам плов не нравится? — спросил он. — Или вы не слишком голодны?

А Пол-то считал, что неплохо потрудился, съев за пять минут больше, чем за целую неделю.

— Нет, все замечательно. Очень вкусно. Как, вы сказали, это называется?

Чемпион по теннису повторил, а потом пустился в длинное и путаное повествование о каком-то происшествии в Ташкенте, начавшемся с того, как он отправил назад на кухню саримсокли, а закончилось дуэлью на местный лад, которая велась верхом на верблюдах тупыми шестами для шатров. Чемпион по теннису в ней, по всей видимости, победил. Рассказ тянулся довольно долго, но Пол был совсем не против — ведь это означало, что ему не придется изобретать "настоящего себя", о котором можно поведать чемпиону, а значит, он может продолжать трудиться над тарелкой.

— И вообще, — сказал наконец чемпион по теннису, — хватит про меня. Как насчет вас? Много путешествуете?

— Не очень, — промямлил Пол. — В позапрошлом году мы ездили на две недели с палатками в долину Луары.

Чемпион по теннису энергично закивал.

— Разбивать лагерь — это хорошо, если браться за дело всерьез. Нельзя утверждать, будто знаешь какое-то место, пока не поживешь там в походных условиях: не поспишь в лесу или в амбаре, питаясь тем, что сам найдешь. Пару месяцев назад я былна Борнео, а всех лодочников, которые повезли нас вниз по реке, к несчастью, захватило ради выкупа соседнее племя, — очередная неуместная кровная вражда, столь распространенная на юге, — и потому мы впятером, а ведь у нас не было ничего, кроме моего ножа, мотка веревки и двух коробков спичек...

История про Борнео оказалась еще длиннее, чем про Ташкент, и через полторы минуты Пол потерял нить повествования, отчего слушать стало проще. Появление третьей порции риса с кусочками добавило еще несколько минут, и еще прежде чем чемпион по теннису закончил, они перешли к кофе. Тут чемпион посмотрел на часы и сказал:

— Проклятие, без пяти два. Пора возвращаться.

Он вскочил, и тут же рядом материализовался официант, чтобы подать ему пальто. Пока тот с элегантной непринужденностью самурая, возвращающего в ножны катану, надевал рукава, Полу показалось, что под левым локтем у чемпиона что-то оттопыривается — вполне возможно, наплечная кобура (или, что равно вероятно, старый громоздкий мобильник, дамская туфелька, два фунта краковской колбасы).

Когда они подошли к двери в офис, Пол не забыл, как учила его мама, вежливо сказать: "Большое спасибо", а потом галопом пронесся мимо стойки рецепции направляясь в собственный кабинетик. По всей видимости, он хотя бы немного освоился, так как пункта назначения достиг, всего три раза ошибившись коридором, и возвращаться назад пришлось лишь однажды.

Худая девушка за все это время как будто не сдвинулась с места. Бумажная гора перед ней несколько уменьшилась, но ненамного.

— Вы промокли, — заметила она, когда он вошел.

— Там дождь идет.

— Тогда почему вы не взяли пальто?

— Забыл.

— А.

Пол сел. Да будь он проклят, если поделится своей захватывающей встречей с этой мрачной дрянью! Но, с другой стороны, он должен кому-то рассказать, иначе его просто разорвет на части.

— Ни за что не догадаетесь, что я только что делал, — сказал он.

— Скорее всего нет, — ответила она, не поднимая глаз. — Если вы не против, я очень занята.

Пол нахмурился.

— Вы ленч ели? — спросил он.

— Нет. Я не ем ленч.

Он не мог поверить своим ушам.

— Вы проработали весь перерыв на ленч?

— Да. И что с того?

— О, ничего.

— Вы хотите сказать, я работала лишний час напролет и все равно безнадежно от вас отстаю. Ну и что, подумаешь!

Шмыгнув носом, она утерлась манжетой.

Полу хотелось сказать: "Я совсем не это имел в виду, и вы это знаете", — но он промолчал, потому что если она и так все знает, то какой смысл возражать? Бросив на худышку обиженный взгляд, который она умудрилась не заметить, он вернулся к работе. Он почти уже полностью погрузился в бумаги, понемногу приближаясь к "смерти собственного я", состоянию подобному трансу, достижимому лишь посредством трансцендентальной медитации или крайне скучной бумажной работы, когда совершенно неожиданно девушка сказала:

— Только не говорите мне, что старший партнер пригласил вас на ленч в отель "Ритц".

Нечасто ему бросали такую подсказку, и вообще все время, что они провели вместе, она вела себя на редкость недружелюбно.

— Сомневаюсь, что он старший партнер, — мягко отозвался Пол. — И это был не "Ритц", а неплохой узбекский ресторанчик за углом. Более или менее настоящий ковурма плов, если, конечно, закрыть глаза на тепличный барбарис.

Ее голова дернулась, будто у пассажира в момент автокатастрофы.

— Вы ходили на ленч с одним из партнеров?

Пол кивнул.

— С мистером... — Он покопался на задворках памяти в поисках имени. — С мистером Червеубивцем, хотя он предпочитает, чтобы его звали просто Рик.

Темно-карие глаза худой девушки сделались круглыми, точно блюдца.

— Почему?

— Прошу прощения?

— Почему он пригласил вас на ленч? Пол пожал плечами:

— Понятия не имею. Возможно, из вежливости или хотел понравиться.

Она поглядела на него с сомнением: