Взяв у одного из зрителей программу, граф отыскал в ней имя актрисы, исполнявшей роль главной героини в «Венецианском разбойнике». Вернув листок, снова посмотрел на сцену. Мисс Уайт… Конечно же, это не настоящее имя. Актрисы всегда скрывают свои настоящие имена — Деймиен прекрасно это знал, потому что был знаком с некоторыми из них. Опустившись на свободный стул, забыв о цели своего прихода в театр, он наблюдал за исполнительницей главной роли. Оказалось, что эта девушка не только красавица, но и талантливая актриса. Глядя на нее, граф чувствовал, что им овладевает желание, причем желание его с каждой минутой усиливалось.

Наконец пьеса закончилась и девушка ушла со сцены, вместо нее появились акробаты. Однако акробаты графа не интересовали, и он лишь изредка на них поглядывал. Когда же и они исчезли за кулисами, Деймиен уже принял решение…

Она должна принадлежать ему — ведь он и так терпел слишком долго. Что же касается его обязательств, то он не собирается о них забывать. Так что было бы неразумно отказывать себе в удовольствии. Действительно, если он проведет эту ночь с женщиной, ничего страшного не случится. А завтра он в любом случае займется делами. Да, непременно займется…

Деймиен решил, что утром отправится в школу «Ярдли», к своей подопечной, а Морриса навестит попозже, уже после полудня. Что же касается сегодняшнего вечера… В этот вечер у него была только одна цель — привести красавицу к себе в номер и уложить ее в постель.

Возможно, заполучить эту красотку не так-то просто, ведь у нее, должно быть, немало обожателей, но он готов заплатить любую сумму — даже отказаться от своего титула, если это поможет ему овладеть ею.

Потом она снова появилась на сцене — на сей раз в танцевальных номерах. В них принимали участие двенадцать девушек, но Деймиен смотрел только на стройную темноволосую красавицу. Вглядываясь в лицо девушки, он представлял, как обнимет ее, как прикоснется губами к ее губам… У нее были чудесные зеленые глаза, а темные брови, казалось, придавали лицу красавицы немного строгое выражение, странно контрастировавшее с нежным румянцем на щеках. О да, в ней было что-то дьявольски привлекательное… Граф чувствовал, что не успокоится, пока не овладеет этой девушкой.

Наконец представление закончилось — это был последний номер программы, — и танцовщицы, поклонившись публике, покинули сцену. Зрители бурно аплодировали, и мисс Уайт снова вышла на сцену — сейчас она казалась еще прекраснее. Девушка грациозно откланялась, улыбнулась и, окинув взглядом зрительный зал, исчезла за кулисами.

Деймиен, не сводивший взгляда с прекрасной танцовщицы, видел, что в глазах ее заблестели слезы — то были слезы благодарности. Казалось, она жила ради этого момента и расцвела от аплодисментов восхищенной публики, точно роза под лучами солнца. Какое-то время Деймиен сидел затаив дыхание, он надеялся, что мисс Уайт вновь появится на сцене.

И она действительно появилась. Румянец на ее щеках пылал еще ярче, а зеленые глаза сияли. Снова поклонившись, девушка послала публике воздушный поцелуй и опять исчезла за кулисами — на сей раз исчезла окончательно, потому что в следующее мгновение занавес опустился.

Граф сидел, не в силах пошевелиться, сидел, глядя прямо перед собой. Заметив наконец, что зрители уже начали покидать зал, он тоже поднялся и стал продвигаться к выходу. Однако в середине прохода внезапно остановился и снова уставился на занавес — словно ожидал, что он вот-вот поднимется.

Люди, направлявшиеся к выходу, обходили Деймиена и с удивлением поглядывали на него. Глаза графа лихорадочно блестели, и он смотрел на сцену так, словно перед ним была вражеская крепость, которую ему предстояло взять штурмом. И он действительно готовился к штурму, он собирался завоевать то, чего страстно желал. Сообразив наконец, что слишком долго стоит в проходе, Деймиен направился к выходу.

Смертельно уставшая после шестичасового выступления, Миранда получила причитавшиеся ей три шиллинга и начала прощаться с мистером Чиппингом и его актерами. Дэйл, исполнявший в спектаклях роли главных злодеев, на деле был добрым малым, щедрым и преданным другом; он принес в гримерную корзинку с бутылкой бургундского и сандвичами, так что Миранда могла утолить голод, перед тем как возвратиться в холодный негостеприимный дом, где заправляла мисс Броклхерст. Снова надев свои старенькие черные ботинки, она закуталась в накидку и направилась к черному ходу, чтобы не столкнуться со зрителями, которые могли бы ее узнать. Ноги — так, впрочем, всегда бывало после выступления — ныли и болели, а ведь ей еще предстояла долгая дорога домой. Конечно, можно было бы нанять экипаж, но Миранда боялась, что таким образом разоблачит себя (очевидно, напрасно боялась — ведь никто из актеров не догадался бы, что она поехала в школу «Ярдли»).

Вспомнив о предстоящей встрече с мистером Ридом и его розгами, девушка приуныла, но почти тотчас же сказала себе: «Нет, не стоит об этом думать, ведь главное — мой сегодняшний успех».

Дожевывая сандвич, она спустилась по лесенке, открыла дверь и вышла в зимнюю ночь. На улице заметно похолодало, и вокруг фонаря, горевшего над выходом, кружил снег.

Миранда сделала несколько шагов — и вдруг остановилась в замешательстве. Перед ней возник незнакомец, которого она заметила еще в зале — во время ее выступлений он не сводил с нее глаз, смотрел на нее слишком уж пристально. И вот сейчас этот высокий статный офицер стоял прямо перед ней. Он был в красном мундире, а свой плотный плащ держал на сгибе локтя.

Они молча смотрели друг на друга. И Миранду, так же как и во время ее прощального выхода на сцену, вдруг охватила тревога, сменившаяся ледяным страхом. Этот незнакомец напоминал огромного волка, изготовившегося наброситься на овцу, чтобы растерзать ее. Его намерения были совершенно очевидны.

Миранде надо было спуститься еще по одной лестнице, и она заставила себя сделать несколько шагов. Потом снова остановилась. Сердце ее гулко колотилось в груди. Офицер смотрел на нее так же пристально, как в театре, и было ясно, что этот человек привык добиваться своего и никогда не останавливается перед преградами.

Девушка решила, что будет вести себя так же, как она всегда вела себя в подобных ситуациях — просто пройдет мимо, не обращая на незнакомца внимания. Конечно, приближаться к нему было рискованно, учитывая его поведение в театре, но иного выхода у нее не было.

Собравшись с духом, Миранда снова стала спускаться. Приблизившись к офицеру, сказала:

— Простите, пожалуйста, разрешите мне пройти.

Он посмотрел на нее с едва заметной улыбкой, однако по-прежнему стоял прямо перед ней, стоял, преграждая ей дорогу. «Что же теперь делать? — думала девушка. — Как заставить его посторониться?» Она внимательно посмотрела на незнакомца. На плечах его поблескивали золоченые эполеты, и он смотрел на нее все с той же улыбкой.

И тут Миранда вдруг поняла, что ей не следует бояться этого человека, поняла, что никакая опасность ей не угрожает. Она спустилась еще ниже и, вскинув брови, взглянула на офицера. Но тот по-прежнему стоял прямо перед ней и по-прежнему улыбался.