– Сколько времени нужно, чтобы вправить кость? – поинтересовалась Джоанна.

– Немного, – ответил врач. – В основном время уходит на закрепление лубков. Мне понадобится кто-нибудь сильный, наверное, вы. – Он указал на Хью. – Обычно мне помогают пара крепких мужчин, которые держат пациента, пока я вправляю кость. Нет ли здесь кого-нибудь, кто мог бы…

– Нет никакой необходимости держать меня, – заявил Грэм, приподнявшись на локте.

– Лежите смирно! – скомандовал врач.

– Это вам сейчас так кажется, посмотрим, что вы запоете, когда мы начнем вправлять кости. Будете метаться и вопить, будто вас поджаривают на огне.

– Не буду, – упорствовал Грэм. – Делайте свое дело. Врач покачал головой, снисходительно улыбнувшись:

– Я восхищен вашей решимостью, но вы не представляете себе…

– Приступайте.

Скорчив гримасу, Олдфриц жестом велел Джоанне встать у изголовья кровати.

– Будете держать его за плечи. Грэм снова попытался сесть.

– Я же сказал…

– Сделайте мне одолжение, – примирительно сказал врач. – Пусть это будет уступкой старому ворчуну. Тем более что вы отшвырнете ее как надоедливого комара, если захотите.

– А я займусь делом, – добавила Джоанна, – вместо того чтобы стоять рядом, заламывая руки. – Она умоляюще улыбнулась, поймав взгляд Грэма.

Он мрачно уставился в потолок.

– Ладно.

Джоанна присела на краешек кровати возле изголовья и осторожно положила руки ему на плечи. Ощущение было такое, словно ее ладони касаются нагретого солнцем камня.

Олдфриц коротко объяснил Хью, что от него требуется.

Мужчины заняли свои позиции.

– Готовы? – спросил врач.

Хью кивнул, а Джоанна со всей силы нажала ладонями на плечи Грэма.

– Тогда начали.

Низкий полузадушенный стон вырвался из горла Грэма, когда мужчины начали свое дело. Крепко зажмурившись, он стиснул зубы и выгнулся всем телом.

– Потерпите, это скоро кончится, – сказала Джоанна дрожащим голосом.

Грэм выругался сквозь стиснутые зубы, обхватив запястья Джоанны. Он тяжело дышал, лицо побагровело, налившись кровью.

Склонившись ниже, она прошептала:

– Вы молодец, замечательно держитесь.

Он попытался улыбнуться, а возможно, это была просто гримаса боли.

– Готово, – объявил врач, вправив кость.

Он принялся обматывать ногу с прижатыми к ней лубками полосками ткани. Он действовал быстро и умело, однако казалось, что это никогда не кончится. Грэм лежал с закрытыми глазами и бледным как воск лицом, влажным от выступившей испарины. Его руки продолжали сжимать запястья Джоанны в яростной хватке.

– Все! – Врач отстранился, с удовлетворением глядя на результат своих трудов. – Совсем неплохо, учитывая, что у меня не было опытных помощников. Вам уже приходилось делать это раньше? – поинтересовался он у Хью.

– Пару раз, но впопыхах, на поле битвы. Сомневаюсь, что те парни смогли нормально передвигаться после этого.

– Наш героический пациент сможет нормально ходить, – пообещал Олдфриц, развязывая фартук, – при условии, что он даст ноге покой на два месяца, с постельным режимом вначале, постепенно увеличивая нагрузку…

– Два месяца! – воскликнул Грэм, отпустив наконец руки Джоанны и попытавшись сесть.

– Лежите смирно! – прикрикнул на него врач. – Вы что, хотите испортить мою великолепную работу?

– Я не могу оставаться в постели два месяца Мне нужно… У меня срочное дело, которое не терпит отлагательства.

– Вы можете написать своим родственникам в Оксфордшир, – предложила Джоанна, – и сообщить им, что задерживаетесь.

– Нет, – простонал Грэм, закрыв лицо ладонями. – Вы не понимаете.

– Я с радостью напишу письмо за вас, – дипломатично заметила она.

– Я умею писать, – сказал Грэм. – Дело не в том. Просто… – Он покачал головой. – Проклятие. Два месяца…

– Возможно, три, – сообщил Олдфриц. – И даже больше Все зависит от того, как быстро срастутся кости. Но чем больше покоя вы дадите ноге, тем скорее поправитесь.

Грэм пробормотал что-то неразборчивое себе под нос.

– Не снимайте лубки, – распорядился врач, закрывая свою сумку и поднимаясь на ноги. – Я сам сменю их, если понадобится, когда зайду проведать вас, и принесу костыли.

– Меня здесь не будет, – сказал Грэм. – Я остановился в церкви Святого Варфоломея.

– Что ж, это удобно, учитывая, что там есть больница с опытными сестрами. Они смогут ухаживать за вами.

– Ничего не понимаю, – сказала Джоанна. – Если вы уже нашли место, где остановиться, зачем вам понадобилось искать гостиницу?

Застигнутый врасплох, Грэм тупо уставился на нее.

– Ну, – отозвался он после небольшой паузы, – как я вам уже говорил, мне не хотелось зависеть от действующего расписания городских ворот, поэтому я решил перебраться в город.

– Да, конечно, – кивнула Джоанна, несколько озадаченная тем, что человек, который в городе проездом, так озабочен поисками жилья.

Отряхнув тунику, Олдфриц сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Я беру полшиллинга за вправку костей плюс три пенни за то, что сделал это здесь, а не в своем заведении.

Хью полез в свой кошелек, но Грэм остановил его:

– Уберите деньги. Вы и так сделали для меня более чем достаточно. – Он указал на свой кошелек, лежавший на полу вместе с поясом, к которому был пристегнут. – Возьмите их оттуда.

Джоанна взвесила кожаный мешочек в руке, оценив его содержимое в полфунта, если не больше. Заглянув внутрь, Джоанна обнаружила, что он набит серебряными монетами. Такое количество денег она видела лишь однажды – когда ее отец отпер сундучок, где хранилось все его состояние.

Разумеется, эти деньги принадлежали покровителю Грэма. У большинства наемников, служивших знатным господам, денег хватало только на порцию эля пли очередную потаскушку.

Отсчитав девять пенни, она вручила их Олдфрицу. Тот пересчитал деньги, убрал их в собственный кошелек и отбыл.

– Вы, должно быть, устали после такого испытания? – спросил Хью, когда Грэм зевнул.

– Какого испытания? – улыбнулся тот. – Вам двоим пришлось гораздо хуже – от меня требовалось только лежать. Признаться, я проголодался. – Он взглянул на Джоанну. – Вот теперь я бы не отказался от пирога с угрями.

Джоанна натянула на него одеяло.

– Сейчас принесу.

Войдя в гостиную, она обнаружила на столе кошачье семейство, наслаждавшееся пирогом.

– Кыш! Манфрид! Петронилла! Пошли прочь!