Врач поднял глаза:

– Вы кто?

– Я находилась в доме, когда у нее началось кровотечение. – (Это не было такой уж ложью.) – Просто хочу узнать, поправится ли она.

Кивнув, врач нахмурился:

– Полагаю, с ней все будет в порядке, но для нее гораздо безопасней было бы приехать в больницу на роды.

– Доктор, – с улыбкой сказала Лиззи, – не могу выразить, как я рада это слышать.

Леда толкнула дверь в палату своей племянницы. Кэти спала на приподнятой кровати. В углу молча, не шевелясь, сидела Сара. Увидев, что в палату входит сестра, Сара бросилась Леде в объятия.

– Слава Богу, ты пришла! – плакала она, крепко обнимая Леду.

Леда взглянула сверху на макушку Сары. Годы расчесывания волос на прямой пробор, стягивания их в тугой пучок и закалывания каппа[2] шпилькой оставили в ее волосах залысину, расширяющуюся с каждым годом, розовую и уязвимую, как родничок на макушке новорожденного. Леда поцеловала маленькое пятнышко и отодвинулась от Сары.

Сара быстро заговорила, словно в ней, как пар, поднимались слова:

– Врачи считают, что Кэти родила. Понадобилась медицинская помощь, чтобы остановить кровотечение. Ей сделали операцию.

Леда прикрыла рот ладонью:

– Совсем как у тебя после рождения Ханны.

– Ja, но Кэти очень повезло. Она сможет иметь детей, не так, как было со мной.

– Ты сказала врачу о том, что тебе в свое время удалили матку?

– Мне не понравилась эта врачиха, – покачала головой Сара. – Она не поверила, когда Кэти сказала, что не рожала ребенка.

– Сара, у этих английских врачей… есть научные тесты для определения беременности. Эти тесты не врут, а вот Кэти могла. – Помолчав, Леда осторожно спросила: – Ты не замечала изменений в ее фигуре?

– Нет!

Однако Леда понимала, что это ничего не значит. Некоторые женщины, особенно высокие, как Кэти, умудряются так носить ребенка, что беременность становится заметна лишь на последних месяцах. Кэти одевалась и раздевалась одна, и под колоколом фартука трудно было бы заметить увеличившийся живот. А то, что она раздалась в талии, могло пройти незамеченным, поскольку женские платья амишей-староверов скалывались булавками и можно было легко менять размер.

– Если бы она попала в беду, то сказала бы мне, – настаивала Сара.

– И что, по-твоему, произошло бы, признайся она?

Сара отвела взгляд:

– Это убило бы Аарона.

– Уж поверь мне, Аарон не согнется под сильным ветром. И лучше бы ему заняться этой проблемой, потому что это только начало.

– Как только Кэти вернется домой, к ней наведается епископ, я уверена, – вздохнула Сара и, подняв глаза на Леду, добавила: – Может, поговоришь с ней. Про Meidung[3].

Ошарашенная Леда опустилась на стул у больничной кровати:

– Скрывать? Сара, я не говорю о наказании в рамках Церкви. Утром полиция обнаружила мертвого младенца, младенца, причастность к рождению которого Кэти отрицала. Они посчитают, что она и в другом тоже солгала.

– Значит, для этих англичан родить ребенка вне брака – преступление?! – с негодованием спросила Сара.

– Да, если мать оставляет его умирать. Если полиция докажет, что ребенок родился живым, Кэти попадет в большую беду.

– Господь поможет нам выпутаться из этого. – Сара резко выпрямилась. – А если нет, мы примем Его волю.

– Ты говоришь о Господней воле или о воле Аарона? Если Кэти арестуют, а ты послушаешься Аарона, и подставишь другую щеку, и не найдешь человека, который будет защищать ее в суде, то твою дочь посадят в тюрьму. На много лет. Может быть, навсегда. – Леда дотронулась до руки сестры. – Скольких еще детей ты позволишь этому миру отнять у тебя?

Сара села на край кровати. Она сплела свои пальцы с вялыми пальцами Кэти и сжала их. Сейчас, лежа в больничной рубашке с рассыпанными по плечам волосами, Кэти не была похожа на «простую». Она выглядела как любая другая молодая девушка.

– Леда, – прошептала Сара, – я не знаю, что мне делать.

– А я знаю, – сказала Леда и положила руку на плечо сестры.

– Детектив Манро, найдется минутка?

Минутки не было, но Лиззи кивнула полицейскому из группы по особо важным делам полиции штата, сотрудники которого весь день обыскивали ферму. Едва узнав, что Кэти Фишер будет госпитализирована по меньшей мере на ночь, Лиззи поехала к окружному судье для получения ордера на обыск дома и участка, а также на взятие анализа крови у Кэти на совпадение по ДНК. Занятая мыслями о тысяче разных дел, которые еще предстояло закончить, Лиззи попыталась переключить внимание на патрульного.

– Что у вас есть?

– По сути дела, место преступления достаточно чистое, – ответил он.

– Не стоит так удивляться, – сухо заметила Лиззи. – Хотя мы городские копы, но все окончили старшую школу. – Она без восторга вызвала группу по особо важным делам, поскольку те имели тенденцию смотреть свысока на местное правоприменение и отличались противной привычкой отстранять назначенного детектива от руководства расследованием. Тем не менее навыки следственной деятельности полиции штата отличались большей прогрессивностью по сравнению с полицией Ист-Парадайса просто потому, что они чаще занимались расследованиями. – Отец доставил вам какие-нибудь хлопоты?

Полицейский пожал плечами:

– Фактически я его даже не видел. Часа два назад он вывел мулов в поле. – Коп вручил Лиззи закрытый пластиковый пакет с вещественным доказательством – белой ночной сорочкой из хлопка, запятнанной внизу кровью. – Это было под кроватью девушки, свернутое комом. Мы обнаружили также следы крови у пруда за домом.

– Она родила ребенка, вымылась в пруду, спрятала ночную сорочку и вернулась к себе в кровать.

– Ну, ребята, вы такие умные. Идите сюда, я хочу, чтобы вы взглянули на это. – Он привел Лиззи в кладовку, где был обнаружен труп младенца, и, присев на корточки, указал на какую-то грязь на полу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась отпечатком ступни. – Это свежий навоз, то есть отпечаток был оставлен недавно.

– А возможно определить, чей он, как это делается по отпечаткам пальцев?

– Нет, – покачал головой патрульный, – но мы можем определить размер ступни. Это женский размер семь, большой ширины. – Он указал на коллегу, который вручил ей очередной пакет с вещественными доказательствами, содержащий пару неопрятных теннисных туфель. Надев перчатки, полицейский вытащил левую. Потом приподнял язычок, чтобы Лиззи увидела ярлык. – Женские кроссовки седьмого размера, большой ширины, – сказал он. – Обнаружены в шкафу Кэти Фишер.