У мужчины была атлетическая фигура, хотя среди оборотней трудно встретить толстых или хилых представителей расы. Они генетически к такому не предрасположены. Оборотни истинные воины, их выносливости могут позавидовать эльфы, дроу и демоны, а остальным и соревноваться не стоит. Черный с синим отливом костюм идеально подчеркивал все, что требовалось, делая Аарона еще более страшным, прекрасным и загадочным.

Но главное, от Альфы исходила такая мощная волна силы и власти, что мне с трудом удалось сохранить вертикальное положение и не склонить голову, демонстрируя открытую шею. Это традиция или ритуал — называйте, как хотите, — так оборотни показывают свое почтение и слабость вожаку.

Но я ведь не оборотень, так почему мне хочется склониться? Это все внезапность и шок. Определенно, дело в этом. Даже моя стихийная лисица находилась под впечатлением и, сев на попу, внимательно изучала соперника.

— Ваше величество, — сделала я книксен в своей студенческой юбке до колен. Это выглядело скорее забавно, чем почтительно. Губы Альфы дрогнули в чуть заметной ухмылке.

Весело ему…

Моя семья принадлежит к титулованным дворянам. Мой отец является маркизом, а дядя Аластар — младший сын герцога Эмеральда, он получил титул графа, но после смерти сан перешел Семуру. Я тоже являюсь графиней, как и кузен. Нас учили правилам, этикету, и поэтому мне пришлось выразить свое почтение необходимым образом. В свое время мой предок спас от смерти Ниранга Второго, который на тот момент был еще юным тринадцатилетним наследным принцем Илэйзы, королевства, в котором я родилась и выросла. Отец Ниранга пожаловал герою титул герцога и сделал Орсо Эмеральда, на тот момент восемнадцатилетнего талантливого студента, своим придворным колдуном. Орсо присматривал за Нирангом, и вскоре эти двое стали лучшими друзьями и назваными братьями. Неожиданный исход событий, который круто изменил жизни как принца, так и его спасителя.

Вот только любовь к реверансам и расшаркиваниям так и не привилась мне, несмотря на кровь. Видимо, сказывались гены бунтовщика, которым был мой предок. Даже титул не сделал из Орсо правильного и здравомыслящего парня. Нет, он до конца жизни продолжал эксперименты с камнями и артефактами, пытаясь отыскать идеальное сочетание магии и металла. Я истинная наследница рода, и поиск приключений вкупе с вредным характером можно назвать семейной чертой.

Но сейчас напрашивался логичный вопрос: «И чего вожаку тут надобно?» Сомневаюсь, что он ошибся улицей и случайно зашел в кабинет декана.

— Оставим титулы, леди, — произнес Аарон низким сексуальным голосом. — Я знаю, что вы уже осведомлены о моей проблеме. — Он сплел длинные пальцы в замок и положил руки на деревянную крышку стола.

Рядом с Альфой я чувствовала себя неуютно. Дело в том, что стихийники сильно подвержены влиянию животного магнетизма оборотней, а вожак… Это эпицентр всей мощи ликанов, которую он накапливает в себе с годами. Мне было дурно, и воздуха явно не хватало. Помимо этого маги, обучающиеся на чтецов, имеют развитую интуицию: мы ловим некоторые эмоции и мысли. Сначала с этим очень сложно совладать, но университет на то и создан, чтобы обучать желающих контролю. И не скажу, что обучение это очень легкое, нет, это ужас, истинная каторга. Но все-таки нам повезло больше, чем стражам из Военной академии. Я никогда не завидовала кузену, сочувствовала и временами злорадствовала, но не завидовала.

— Проблема связана с обвинениями против вашего брата, — кивнула я, недовольно поджав губы.

Оборотни чувствуют ложь и эмоции. Врать нет смысла, тем более мне было интересно, зачем меня сюда вызвали. Это даже интриговало. Великий вожак чего-то хотел от юного чтеца на обучении. Забавная игра Судьбы и Богов, не меньше.

— Верно, твой кузен детектив, который расследует убийство Франко Хайда. Я хочу, чтобы ты, Санейра, помогла мне доказать невиновность Нагира. — Его слова прозвучали как приговор, Альфа не просил, а требовал моего полного подчинения и помощи. И мы как-то слишком быстро перешли к неформальному общению.

Ага, помощи он просит. Когда вожак чего-то хочет, он это получает. Без вопросов, уточнений и промедления. Вот только я не в его, так сказать, юрисдикции. А значит, требовать он не имеет никакого права, лишь упрашивать или вынуждать, чем, скорее всего, и займется Аарон Рамос.

— И как, а главное, зачем я должна это делать? — Я скептически посмотрела на Аарона, усомнившись в его вменяемости. С какой-то стороны такое поведение даже забавно, но скорее — неоправданно и самонадеянно. Помогать Альфе с обвинениями против его брата? Я не самоубийца, чтобы официально ввязываться в это темное дело.

Внимательно следя за вожаком, делала какие-то «пометки» у себя в голове. Чтецов этому обучают, это наша профессия: наблюдать, делать выводы и контролировать ситуацию. Но управлять или уж тем более командовать оборотнями практически невозможно, они слишком импульсивные и даже агрессивные натуры, которые почитают лишь силу и подчиняются только своему Альфе. Хотя это меня всегда удивляло.

На лице Аарона не дернулся ни один мускул, лишь изумрудные глаза потемнели на миг, превращаясь в янтарно-желтые омуты, похожие на ожившее солнце. Обжигающее золото, которое может растопить любую преграду на своем пути.

— Ты учишься на чтеца и у тебя один из самых высоких показателей пси-телепатии в университете. — Это доступные данные из жизни любого студента. На сайте каждого учебного заведения есть вся необходимая информация. Что пока не подводит нас к сути вопроса. Есть более сильные чтецы, чем я, они опережают меня по силе и опыту. — К тому же твоя самая лучшая черта, — тут ликан широко улыбнулся, демонстрируя устрашающие удлиненные клыки волка, — это родство со стражем, который расследует дело моего брата.

Его улыбка заставила меня поежиться и передернуть плечами, в душу будто пробрались тысячи шаров тьмы, заставляя бояться и трепетать от ужаса нарисованной ими картины. Так улыбается сама Тьма, богиней которой является Мрачная Агазша. Именно ее именем пугают детей, если они не слушаются.

Альфа страшный человек. Деспотичный и наглый. Не люблю бесцеремонных личностей, которые всем диктуют свои условия и не дают права выбора. Но особенно меня выводит из себя, когда кто-то пытается меня к чему-то принудить.

Что ж, одно стало ясно. Я поняла, чего именно от меня требует Аарон Рамос.

— Вы хоть понимаете, что предлагаете?! — Ох, зря он решил использовать меня для своего дела. Я слишком люблю своего кузена, чтобы пойти на такое. — Шпионить за Семуром?! Это уже слишком, даже для вас!

Я была в бешенстве. Мое лицо покраснело, пальцы сжались в кулаки. Злоба сильными толчками проникала в меня, извивалась внутри в какой-то истерике, пытаясь высвободиться. И ей это удавалось, причем прекрасно. От моего дьявольского гнева за окном поднялся бешеный ветер, пытаясь выплеснуть все то, что сейчас кипело в груди и не давало покоя. Пыль взметнулась аж до восьмого этажа, а многовековые деревья наклонились к земле, болезненно изгибаясь под силой моих эмоций. Я слышала, как трещала кора, а ветки со свистом рассекали воздух, словно кожаные плети. Злость плескалась во мне, будто огромный океан, пытающийся излиться наружу.