— Уверена, у меня ничего не получится.

— А вы хотите научиться вязать? Это не трудно.

Она фыркнула, сделав вид, что ей смешно. По правде говоря, Аликс понятия не имела, зачем пришла сюда.

Возможно, из-за чего-то из ее детства, какого-то вспомнившегося ей момента или ощущения. Годы ее раннего детства были заблокированы в памяти. Врачи, назначенные судом, говорили, что она страдает ретроградной амнезией. Однако время от времени в ее мозгу вспыхивали какие-то мимолетные воспоминания. В большинстве случаев она не знала, что происходило в действительности, а что — нет. Она помнила наверняка только то, что ее родители ссорились и дрались довольно часто. Разгоралась ссора, и Аликс пряталась в шкаф в своей спальне. При закрытой дверце и с закрытыми глазами ей удавалось убедить себя, что нет никаких воплей, нет никакой драки. В этом шкафу у нее была другая семья, семья из воображаемого мира, где мамы и папы любят друг друга и никогда не кричат и не дерутся. В ее воображаемом мире был реальный дом, где холодильник не был наполовину наполнен пивом и где, когда она возвращалась из школы, ее ждало печенье с молоком. С годами фантазии стали играть большую роль в памяти Аликс, такую же, как и реальность. И единственное, что она вспоминала в ярких подробностях, — это то, что эта выдуманная ею мама, которая любила ее, имела обыкновение вязать.

— Я назначила урок для начинающих на следующую пятницу, в полдень. Если хотите, присоединяйтесь.

Эти слова вернули ее из мира грез в реальность. Аликс усмехнулась:

— Вы действительно думаете, что сможете научить кого-то вязать? Даже меня?

— Конечно, — отозвалась без промедления Лидия. — Я научила многих людей, а сейчас на мой урок записались всего две женщины, поэтому я смогу уделять вам достаточно внимания.

— Я левша.

— Это не проблема.

«Дамочка наверняка отчаянно хочет что-нибудь продать. Принести извинения ничего не стоит, и в конце концов Лидия от меня отстанет. Что же касается обучения вязанию, у меня нет денег, чтобы попусту тратить на пряжу».

— Так как насчет того, чтобы связать одеяло для проекта Лайнус? — спросила Лидия.

«Ну, Аликс, ты и попала!»

Лидия продолжала:

— Я сама связала несколько таких одеял.

— Неужели?

«Значит, у этой дамочки есть сердце».

Лидия кивнула:

— Есть столько людей, которые нуждаются в вязаных вещах.

Люди, нуждающиеся в вязаных вещах… Мама из шкафа вязала. Она пела Аликс песенки, и от нее пахло лавандой и цветами. Аликс хотела когда-нибудь стать похожей на эту маму. Однако дорожка, на которую она встала, увела ее в сторону. Может быть, эти уроки вязания стоят того, чтобы ими заняться…

— Думаю, можно попробовать, — сказала она, пожав плечами.

Если Лорел узнает об этом, Аликс станет предметом ее многочисленных шуток. Ну и что с того? Большую часть жизни над ней подсмеивались то по одной, то по другой причине.

Лидия тепло улыбнулась:

— Это замечательно.

— Если одеяло для проекта Лайнус не получится, то и не важно, ведь никто не узнает, что я его вязала.

Улыбка на лице Лидии медленно угасала.

— Вы же будете знать, Аликс, вот что важно.

— Да, но… ну, я полагаю, ваши уроки могут сослужить двойную службу.

«Здорово сказано», — подумала Аликс, довольная собой.

— Я смогу научиться вязать, а время, которое я потрачу на вязание, мне зачтут в качестве часов, которые я должна.

— Вы должны кому-то часы?

— Судья Роупер приговорил меня к ста часам общественно полезного труда, якобы за хранение наркотиков. Но я этого не делала! Я не настолько глупа, и он об этом знает. — Аликс непроизвольно сжала руки. Она до сих пор расстроена из-за этого обвинения, потому что марихуана принадлежала Лорел. — Принимать наркотики глупо. — Она помолчала, а затем выпалила: — Мой брат умер от наркотиков. Я пока еще не желаю расставаться со своей жизнью.

Лидия расправила плечи.

— Погодите, я вас правильно поняла? Вы хотите записаться на уроки вязания и отдать одеяло для проекта Лайнус?

— Ага.

— И время, которое вы потратите на то, чтобы связать это одеяло… — она слегка замялась, — вы хотите, чтобы вам зачли в счет отработки срока общественно полезного труда, к которому вас приговорили?

Аликс заметила некую натянутость со стороны Лидии, но она сама может кого угодно поставить на место.

— Вас это напрягает?

Лидия замялась:

— Да не особенно, если вы будете уважительно относиться ко мне и к другим обучающимся.

— Конечно. Отлично. — Аликс посмотрела на свои часики. — Мне нужно возвращаться на работу. Если вдруг я вам понадоблюсь, я почти всегда нахожусь в видеопрокате.

— Хорошо.

Неожиданно Лидия произнесла это не столь уверенно, как раньше.

Когда Аликс вернулась, в видеопрокате было полно народа, и она поспешила встать за прилавок.

— Что ты так долго? — осведомилась Лорел. — Фунд спрашивал, где ты, и я сказала ему, что, похоже, застряла в туалете.

— Прости, я выходила покурить.

По трудовому законодательству ей полагается пятнадцатиминутный перерыв.

— Ты встретила парней со стройки?

Аликс покачала головой, подходя к кассовому аппарату.

— Их уже нет. Четыре часа, а эти ребята смываются отсюда быстрее лани.

— Нам тоже нужно организовать себе профсоюз, — прошептала Лорел.

— Флаг в руки.

Аликс снова погрузилась в мечты. В один прекрасный день она найдет работу, с зарплатой больше минимальной. Снимет квартиру только для себя, а не будет делить ее с Лорел. Лорел ходит по лезвию ножа, и существует опасность поскользнуться. Самое большое опасение Аликс состояло в том, что если Лорел сорвется, то увлечет за собой и Аликс.

Если умеешь вязать, делать накид и следовать схеме вязания, ты можешь связать все, что угодно.

Линда Джонсон. Лицевые и изнаночные петли Линды. Сильвердейл, штат Вашингтон.

Ябоялась, что Маргарет может оказаться права, и «Путеводная нить» закончит существование еще до того, как у нее появится шанс подняться на ноги. Пока только три женщины записались на уроки вязания, и Аликс, последняя из записавшихся, была похожа на уголовницу. Представить себе не могла, как Жаклин и Кэрол отреагируют на соученицу, которая щеголяет в собачьем ошейнике и носит ирокез пурпурного цвета. Я поддержала Аликс, предложив ей записаться на уроки, но в то же мгновение, как она вышла из магазина, засомневалась, правильно ли поступила. О чем только я думала? И где была моя голова?