Б. Юлин: Кроме того, для Приветнинских крепостей и крепостей Дальнего Востока были закуплены ружья-пулеметы Мадсена, как раз очень похожие по методу использования на «Льюисы». По сути, это были именно ручные пулеметы – с кожухом, с сошками, сверху магазин – классика жанра. «Мадсен» – хороший пулемет со всеми недостатками именно ручного пулемета: из него не обеспечишь такой шквал огня и такую точность, как из станкового. Это стрелковое оружие. Казалось бы, вот ему самое место в войсках, а его отправили в крепости. Собственно говоря, «Виккрес»/«Максим» и вот этот датский «Мадсен» были примерно равноценны.

Теперь об артиллерии. Основная пушка русских войск – Обуховского завода, образца 1902 года. У японцев – 75-миллиметровая пушка «Арисака». Калибр почти одинаковый – 75 миллиметров и 76,2 миллиметра. Но наша пушка относилась к так называемым «скорострельным орудиям», то есть имела откат по оси канала ствола, быстродействующий затвор, достаточно легко обеспечивая скорострельность до 15 выстрелов в минуту.

Д. Пучков: Солидно!

Б. Юлин: Японская пушка была покомпактнее нашей, но откатывалась всем лафетом, то есть противооткатных устройств не имела вообще. Доступ затвора был достаточно неудобен, плюс к этому – раздельное заряжение, так что скорострельность получалась всего 4–5 выстрелов в минуту. Кроме того, наша пушка била на 10 верст, японская – на семь. Шрапнелью наша могла стрелять на 6–7 верст, японская – на четыре с половиной. Наша пушка по огневой мощи превосходила японскую в разы, поэтому российскую полевую артиллерию тех времен можно считать гораздо более совершенной. Но у японцев треть артиллерии составляли горные пушки – те же самые «Арисака», чуть облегченные, которые разбирались и могли перетаскиваться во вьюках. Театр военных действий был достаточно гористым, особенно когда действия шли в Корее и в Восточной Маньчжурии. У нас горных пушек не было вообще, и это оказалось очень большим минусом на практике.

С гаубичной артиллерией было плохо с обеих сторон: у японцев – хорошие крупповские пушки, но довольно мало. У нас ни качество не радовало, ни количество – использовались 6-дюймовые мортиры Энгельгардта. Я сообщал общую численность войск Российской империи? Ну вот, на всех вместе приходилось около шести десятков таких мортир.

Д. Пучков: Небогато, да.

Б. Юлин: Недооценивали гаубичную артиллерию, считали, что все задачи может решить полевая. Это было ошибкой. В целом на равнине были сильнее наши артиллеристы, а в горах – японские, потому что их пушки могли там свободно действовать.

Кроме того, на театре военных действий была представлена крепостная и береговая артиллерия, в крепостях Порт-Артур и Владивосток стояло довольно много орудий. Например, на начало войны во Владивостоке было 169 береговых орудий, в Порт-Артуре – по-моему, 118. В это количество входили пушки как новейших образцов, так и устаревшие, которые составляли примерно 3/4 от общего числа. То же самое касалось и крепостной артиллерии. У японцев в этом отношении было даже хуже, например, часть крепостной осадной артиллерии у них была представлена бронзовыми мортирами, уже казнозарядными, – короче, примерно такой артиллерией наши воевали в русско-турецкую войну 1877 года.

Д. Пучков: Неплохо.

Б. Юлин: Но в чем японцам повезло – их крепостная артиллерия за всю войну крепости ни разу не защищала, а береговая артиллерия от наших кораблей ни разу не отбивалась. То есть на прочность испытана не была. Скорее всего, она бы показала себя не очень хорошо, но факт в том, что этого и не потребовалось.

Ну и о флоте. Флот Российской империи, гораздо более сильный, чем японский, был разделен на три отдельных флота – Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский. Удар японских сил должен был принимать последний, и вот он по численности японцев не превосходил. Черноморский флот в силу статуса проливов вообще прийти на помощь не мог, а Балтийский должен был быть отправлен в качестве Второй Тихоокеанской эскадры, новые корабли для него в основном еще только строились, а устаревшие как раз недавно прибыли с Тихого океана и проходили модернизацию и текущий ремонт.

Что из себя представляли корабли Первой Тихоокеанской эскадры, которые должны были сражаться с японцами, собственно говоря, Тихоокеанский флот? Семь эскадренных броненосцев, из которых три несколько устарели, но оставались вполне мощными. Водоизмещение этих броненосцев типа «Петропавловск» (собственно «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь») было порядка 11,5 тысячи тонн, броня – несколько устаревшая гарвеевская, вооружение – 4 орудия по 305 миллиметров и 12 орудий по 152 миллиметра, из которых 8 расположено в башнях, плюс главный калибр целиком в башнях. Скорость хода этих броненосцев составляла 15–16 узлов. Два более новых броненосца, так называемые броненосцы-крейсеры типа «Пересвет» – это «Пересвет» и «Победа», – имели скорость хода 18 узлов, то есть быстрее «бегали», и новую, более современную броню, толщина которой была уменьшена до 229 миллиметров – 9 дюймов. При этом, чтобы обеспечить кораблям хорошую мореходность, большую дальность хода и высокую скорость, конструкторы пошли на уменьшение главного калибра. Если на «Петропавловске» главный калибр представляли 4 орудия по 305 миллиметров, то здесь – 4 орудия по 254 миллиметра: с 12 дюймов корабли «просели» по огневой мощи до 10 дюймов. Чтобы было понятнее, вес снаряда у 12-дюймовки – 331 килограмм, а у 10-дюймовки – 250 килограммов.

Д. Пучков: Существенная разница.

Б. Юлин: Кроме того, из-за очень высокого борта большая часть этого борта оставалась без брони. На подобных кораблях основная броня идет по ватерлинии, включая бронирование артиллерии и боевой рубки. Плюс к этому у нас было 2 броненосца, созданных по новой программе, – с вооружением, как у «Петропавловска», – 4 по 305 миллиметров и 12 по 152 миллиметра, но со скоростью, как у «Пересветов», 18 узлов. Это построенный в Америке «Ретвизан» и построенный во Франции «Цесаревич», на тот момент – одни из лучших кораблей в мире в своем классе. При водоизмещении 12,5 тысячи тонн (у «Цесаревича» – чуть-чуть более 13 тысяч) они были хорошо бронированы (то есть имели большую площадь бронирования), на «Цесаревиче», к тому же, максимальная толщина брони достигала 250 миллиметров. Они включали в себя полностью забронированную артиллерию среднего калибра и обладали приличной скоростью хода. Действительно отличные корабли. Для своего водоизмещения – просто прекрасные.

Д. Пучков: А что такое «Ретвизан» по-русски?

Б. Юлин: Дело в том, что это название нерусское, оно нам досталось в наследство от шведов. Наш фрегат захватил линейный корабль «Ретвизан» – еще парусный – во время одной из войн со шведами, и его ввели в состав русского флота. В боевых действиях он отличился, в результате имя стало наследоваться.

Так вот, «Ретвизан» и «Цесаревич» были прекрасные броненосцы, но таких на вооружении стояло всего два.

Что было у японцев против семи наших броненосцев? Два строившихся еще во время японо-китайской войны броненосца, «Фуджи» и «Яшима», по схеме размещения брони очень близкие к нашим броненосцам типа «Петропавловск». Броня чуть толще, вес побольше на 1000 тонн, вооружение даже немного слабее: 4 орудия по 305 миллиметров и 10 – по 152 миллиметра. Артиллерия на них была размещена хуже: орудия главного калибра – в барбетах, прикрыты броневыми колпаками, не башнями, как у нас. После каждого залпа в сторону приходилось возвращать башню в диаметральную плоскость для заряжения, а потом снова поворачивать в сторону противника. При теоретически равной нашим судам скорострельности реальную скорострельность японских кораблей это снижало в 4–5 раз.