На литературном факультете Тегеранского университета было введено преподавание Авесты и изучение зороастрийской философии и этики, текстов на языках пехлеви и дари. Молодые иранцы начали проявлять интерес к изучению своей древней истории и памятникам материальной культуры, а также к древним иранским языкам[37].

Иран — это «очаг возрождения арийский расы», — писала пресса в Тегеране[38]. И настоящие арийцы живут именно здесь — в этом были свято убеждены местные националисты. Характерный пример: автор популярной брошюры «Раса и язык», вышедшей в широкую печать незадолго до начала Второй мировой войны, с апломбом утверждал: «Все ученые, изучавшие вопрос о первоначальной родине арийцев, единогласны в том, что среди арийцев именно иранцы составили группу, больше всех создавшую государственность в стране, называемую Ираном»[39].

Активную пропаганду немцы вели также в чайханах — в укромных местечках, где можно было пообщаться с европейцем, не беспокоясь за последствия. У мечетей, на площадях около репродукторов, где так любили собираться иранцы, можно было повстречать немецких пропагандистов. Эта пропаганда велась с учетом того, что мусульман в Иране — не менее 95 % населения. В связи с этим германские политики особое значение уделяли идеям исламизма, увязав их с персидским национализмом. Они полагали, что усиление упомянутых течений будет содействовать росту враждебных отношений Ирана с Советским Союзом, экспортировавшим на Восток идеи атеизма и интернационализма.

С каждым годом немецкая пропаганда становилась все агрессивней. Навеять атмосферу страха, запугать иранцев советской угрозой стремились немцы. И методы применялись самые изощренные. Люди Й. Геббельса распускали слухи о зверствах большевиков в населенных мусульманами районах Советского Союза, об унижениях, которым будто бы подвергаются «правоверные» в СССР, о том, что большевики разрушают мечети, превращая их в кладовые и хлев для животных. Приводились дикие измышления о том, что только за одно слово «Аллах» советские власти вырывают язык. Немцы убеждали простых иранцев, что нельзя верить коммунистам, что Ленин — это воплощение шайтана на этой земле. Верьте только нам и помните, что истинные друзья мусульманского мира находятся в Берлине — убеждали наивных иранцев немецкие пропагандисты.

Конечно, язык большевики мусульманам не вырывали — это было явной ложью. Но антирелигиозная пропаганда ими велась, а отдельные реверансы советских вождей в отношении религии были продиктованы исключительно конъюнктурными соображениями, что, конечно же, использовалось немецкой пропагандой. Так было до самого 1941 г., когда по личному указанию И. Сталина было создано Центральное духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана. Этим шагом Советское государство признало наличие ислама в этом регионе не как проблемы, с которой нужно бороться до победного конца, но как политическую реальность. Примерно в это же время в СССР был упразднен одиозный «Союз воинствующих безбожников».

«Мы защитим вас и вашу страну от русских большевиков и английских плутократов. Антиимпериализм — стержень политики Гитлера, а Германия — заступница угнетенных народов Востока, — уверяла иранцев германская пропаганда, — не надо бояться Германии, она не сосед Ирана, как Советский Союз и Британская империя, и не может представлять для иранской независимости какой-нибудь серьезной опасности».

С целью привлечения Реза-шаха на свою сторону в ведомстве Й. Геббельса ставили иранского шаха на одну высоту с самим Гитлером. Примером тому может служить книга Г. Мельцига, в которой не только восхвалялись личные качества иранского монарха, но и проводились параллели между Реза-шахом Пехлеви и фюрером германской нации[40]. Подобные публикации были как раз в привычном для шаха духе, так как местная иранская пресса также не скупилась на хвалебные статьи в адрес своего вождя. В кабинетах иранских чиновников можно было увидеть настенные календари с изображением Реза-шаха, Наполеона, Муссолини. Причем изображение шаха располагалась над изображениями других знаменитостей.

Германская политика была направлена и на установление прямых политических контактов с иранцами, с предводителями полукочевых племен, представителями местных националистов. Те в свою очередь проявляли усиленный интерес к Германии, рассматривая ее как силу, способную оказать помощь в их священной борьбе за независимость.

Прогерманские пропагандистские материалы публиковали многие влиятельные иранские издания. Особая роль отводилась журналу «Иран-е Бастан» («Древний Иран»), популярному среди иранской националистически настроенной молодежи. «Главная цель германской нации состоит в том, чтобы вернуть ей былую славу, возрождая национальную гордость. В точности таковы и наши цели», — писалось в журнале. На его страницах можно было найти биографии Гитлера и Геринга, описания «великих строек» Третьего рейха, пропаганду против «процентного рабства» (ислам, как известно, запрещает взимание процентов), материалы о мировом еврейском заговоре и т. п. Приветствуйте друг друга, как это делают в Берлине, с четко вытянутой рукой. Только вместо «Хайль Гитлер» кричите «Зенде бад шах» (буквально — «я раб шаха»), — такие и тому подобные советы никого не стесняясь публиковал «Иран-е Бастан».

Но одной пропагандой немцы не ограничивались. Начиная с 1936 г. авбер (военная разведка и контрразведка в нацистской Германии) и СД (служба безопасности) стали «плести сети» в Иране, шаг за шагом превращая иранскую территорию в базу для проведения шпионско-подрывной деятельности, направленной против Советского Союза и Великобритании.

Общее руководство германской агентурой на Среднем Востоке Гитлер поручил посланнику Германии в Тегеране Гансу Сменду. Энергии тому было не занимать, и уже весной 1936 г. Г. Сменд под предлогом осмотра памятников древней иранской культуры совершил поездку по югу страны. Это был всего лишь удобный предлог для того, чтобы, легально передвигаясь по стране, собрать ценный материал для спецслужб. Не теряя времени даром, летом этого же года он побывал и на севере Ирана[41]. В организации превентивной разведки Г. Сменду активно помогал другой дипломат Третьего рейха, военный атташе в Турции и Греции полковник Роде.

Первым делом германское руководство поручило своим агентам в Иране задание собрать исчерпывающую информацию об Абадане. Этот интерес был понятен. В начале XX в. в районе города вблизи каких-то 50 км от Персидского залива были обнаружены богатые месторождения нефти, а в 1909–1913 гг. Англо-персидская нефтяная компания построила здесь нефтеперерабатывающий завод, который к 1938 г. стал крупнейшим предприятием данного профиля в мире.