Статьи Кирова в «Тереке» были в общественно-политическом смысле прогрессивными, но не особенно революционными: это красноречиво подтверждается тем фактом, что лишь одна из них удостоилась включения в сборник его избранных статей и речей[37]. Но до революции пресса подвергалась цензуре. Действительно, издателя «Терека» несколько раз штрафовали на изрядную сумму за написанные Кировым статьи, а однажды Кирова даже вызвали в суд. Только амнистия по случаю трехсотлетия дома Романовых позволила ему избежать ареста и нового тюремного срока.

С началом Февральской революции 1917 г. в столице, Петрограде, появились два центра власти. Временное правительство, образованное Думой, состояло из представителей буржуазных партий. Но одновременно был создан Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, в котором первоначально преобладали меньшевики и эсеры, и он оказывал условную поддержку Временному правительству.

После Февральской революции Киров ясно высказался в поддержку Временного правительства, но в то время это не было чем-то необычным для российских большевиков. Только после того, как Ленин в апреле вернулся из эмиграции и обнародовал свои Апрельские тезисы, большевистская партия перешла в оппозицию к Временному правительству. Ленин лозунгом «Вся власть Советам!» хотел порвать с ним все отношения. После ожесточенной внутрипартийной борьбы эту линию поддержало большинство. Но даже после этого Киров по-прежнему положительно отзывался о Временном правительстве. И по этой самой причине его позднее критиковали — он не был «верным ленинцем». Киров работал в сложных условиях. Северный Кавказ был довольно отсталым регионом, почти лишенным промышленности и рабочего класса. Количество рабочих во Владикавказе, включая железнодорожников, оценивалось в три тысячи. Профсоюзов не было. Местная социал-демократическая организация была маленькой и до революции действовала под тяжким гнетом реакционного царского режима[38]. К тому же во Владикавказский партийный комитет входили и большевики, и меньшевики, причем последние преобладали. Пожалуй, разрыв с местными меньшевиками мог бы привести к изоляции Кирова и уменьшить его возможности активно работать на революцию.

От безвестного провинциального журналиста до влиятельного партийного вождя. 1917-1926 гг.

После Февральской революции по всей России как грибы начали расти рабочие Советы. В конце октября представители Советов собрались на Всероссийский съезд в Петрограде, на котором большевики захватили власть. Киров был делегатом на съезде от владикавказской организации РСДРП. Этот съезд и события в Петрограде, вероятно, обусловили эволюцию политических взглядов Кирова. Именно там он, возможно, впервые встретился со Сталиным[39]. После съезда он вернулся во Владикавказ и выступил с докладом, содержавшим нападки на свергнутое Временное правительство, перед местным партийным комитетом. Основываясь на докладе, Владикавказский совет принял постановление, в котором Временное правительство было названо контрреволюционным и провозглашалась поддержка нового «рабоче-крестьянского правительства». Впрочем, степень участия Кирова в составлении документа остается неясной.

В 1918 г. началась Гражданская война: различные силы, противостоявшие новому режиму, встали с оружием в руках против большевиков. Киров теперь участвовал в «социалистическом блоке», состоявшем из большевиков, меньшевиков, эсеров и других представителей левых взглядов, защищавших Терскую область. В это время Киров считал себя большевиком, но был готов к сотрудничеству с меньшевиками и другими левыми. В 1918 г. он дважды ездил в Москву за деньгами и оружием. Именно здесь он познакомился с такими большевиками, как Сталин, Елена Стасова и Яков Свердлов. В том же году Киров принимал участие в V и VI Всероссийских съездах Советов, на последнем он присутствовал в качестве делегата от Северного Кавказа[40].

В начале 1919 г. Киров был направлен в Астрахань для организации защиты города и Астраханского края[41]. Он принимал активное участие в Гражданской войне, сражаясь на стороне большевиков в Астрахани и на Кавказе. Наряду с Серго Орджоникидзе, Анастасом Микояном и другими кавказскими большевиками он играл активную роль в установлении советской власти в этом регионе. Орджоникидзе в итоге стал лучшим другом Кирова[42]. В своих мемуарах Микоян описывает первую встречу с Кировым осенью 1919 г.:

«Человек живой, пытливый, умный... Был исключительно собранным, подтянутым, цельным человеком, обладавшим к тому же очень твердым характером. Он и по внешнему своему облику необычайно располагал к себе людей. Невысокого роста, коренастый, очень симпатичный, он обладал каким-то особенным голосом... Когда он выступал с трибуны, то сразу покорял массы слушателей... высказывал свои мысли всегда очень ясно, четко, умел хорошо слушать других, любил острое словцо и сам был от личным рассказчиком»[43].

Орджоникидзе, Микоян и Киров были хорошо знакомы с кавказскими условиями и считали необходимым идти на уступки национальным чувствам местных жителей; поэтому они выступали за то, чтобы Азербайджан, Грузия и Армения стали независимыми советскими республиками. Их поддержали Ленин и Политбюро. Но Сталин выступал против этой линии, он считал необходимым вести борьбу силовыми методами со всеми формами местного патриотизма. Возможно, именно по этой причине Сталин не рекомендовал переводить Кирова из Астрахани на Кавказ, чего хотел сам Киров[44]. Тем не менее в самом конце 1919 г. Киров был назначен заместителем председателя Бюро по восстановлению советской власти на Северном Кавказе, которое возглавлял Орджоникидзе. В марте 1920 г. Киров впервые за два года приехал во Владикавказ.

Позже в том же году Киров стал полпредом Советской России в Грузии, на территорию которой еще не распространилась советская власть. А осенью вошел в состав советской делегации, которая вела между Советской Россией и Польшей переговоры, закончившиеся подписанием в 1921 г. Рижского мирного договора. В это время Киров несколько раз встречался с Лениным, а также переписывался с ним.

На X съезде Российской Коммунистической партии в марте 1921 г. Киров был избран кандидатом в члены ЦК. С июля того же года он стал — при поддержке Ленина, Сталина и Орджоникидзе — секретарем ЦК КП Азербайджана. В его партийной характеристике того времени говорится: «Устойчивость — во всех отношениях... Энергичный работник... Уравновешен и обладает большим политическим тактом... Великолепный журналист... Первоклассный и великолепный оратор...»[45].