Пошлите на… зацикливание на любых идеях.

Пошлите на… зацикливание на любых идеях. Перестаньте за них цепляться. И сделайте для себя один-единственный «духовный» вывод: мы вовсе не разобщены, мы все взаимосвязаны, а может быть, и вообще едины. Ощущение обособленности — это всего лишь иллюзия. Иллюзия, порождающая все наши страдания. Только не надо сейчас же подскакивать и начинать в это «верить», потому что так есть шанс угодить в следующую тюрьму.

О Господи, как же мы любим эти свои тюряги, правда?

Время от времени наша тюремная метафора будет не совсем «в тему». Например, так будет сейчас, когда мы скажем, что в тюрьме чувствуешь себя в безопасности. Ведь обычная тюрьма — место не очень-то безопасное, особенно для смазливых мальчиков с круглыми попками… или насильников.

Мы добровольно запираем себя в тюрьмы по множеству самых разных причин, одной из которых является стремление к ощущению безопасности. Например, нам кажется, что жить жестко фиксированными мнениями и убеждениями гораздо безопаснее, чем оставаться в неведении — последнее не очень-то легко и комфортно.

Быть адептом максимально упрощенной, фундаменталистской веры по ощущениям гораздо безопаснее, чем придерживаться либеральных взглядов, быть открытым и любопытным человеком.

Гораздо безопаснее верить, что где-то там, на небесах, за тобой постоянно приглядывает Бог и что существует загробная жизнь, даже в том случае, если эти убеждения исключают для тебя возможность более глубокого понимания вероятной природы «Бога» и значения Его слов и заповедей.

Не устраивает та религиозная тюрьма, в которой вы выросли? Выбирайте любую другую. Подобно партнерам после разрыва, многие люди немедленно влюбляются в первую попавшуюся на глаза, привлекательную, но, по сути, ничем не отличающуюся от предыдущей доктрину. А то и превращают в религию какую-нибудь интересную философию.

Взять, например, буддизм. Будда никакое не божество и никогда таковым не был. Он был человеком, который «пробудился» и увидел «истинную реальность» жизни. (Знаю-знаю, я и сам не очень-то люблю пользоваться кавычками, но в данном случае они показывают, что я не утверждаю, будто он действительно очнулся и увидел истинную реальность… Кто знает? Но сам он думал, что очнулся и увидел, а соответственно, так думают и буддисты.) Но многие буддисты его обожествляют, а весь смысл-то как раз в том, что он был «обычным» человеком. (Ой, опять я… На этот раз мне пришлось поставить кавычки, потому что хоть он и был не богом, а смертным, он был наследным принцем, то есть не таким уж прямо «обычным» человеком.) Он был такой же, как мы с вами, а следовательно, мы тоже способны пробудиться… Если сможем найти свое дерево Бодхи.

Но дело не только в духовности и религиях. Попадая в затруднительное положение, мы нередко ищем спасения в таких местах, которые позднее с легкостью могут превратиться для нас в застенки.

Скажем, некто вдруг узнает, что серьезно болен. Например, у него обнаруживают какую-нибудь излечимую форму рака. Этот человек может найти себе прибежище в сложной медицинской науке под названием «онкология», то есть прикинуть, какие шансы на выживание могут обеспечить ему разные способы борьбы с болезнью, и начать курс лечения по самой эффективной методике.

С другой стороны, он может отказаться даже думать о каком-либо лечении, найти успокоение в вере, что организм сам себе самый лучший лекарь. И, используя лишь рецепты народной медицины, пребывать в уверенности, что исцеление произойдет естественным путем, и по этой причине сохранять позитивный настрой и полное спокойствие. (Кстати, этот вариант нельзя считать таким уж антинаучным — ученые демонстрируют все больше и больше доказательств действенности лечения силой сознания.)

А еще этот человек может, уже проходя курс лечения, найти себе прибежище в мыслях о Боге и о том, что для каждого из нас у Него есть некий План и все наши страдания — это всего лишь один из пунктов целого Плана… Человек доверяет Богу, куда бы Он его ни вел, и эта вера приносит ему утешение.

А еще душевный покой можно найти в попытках помочь другим людям с аналогичным диагнозом, то есть, скажем, в организации групп поддержки для таких же страдальцев. Или в сборе средств на разработку новых медицинских исследований, способных повысить шансы больных на выживание. Или увидеть в своем диагнозе лишнее доказательство своей тотальной невезучести и в очередной раз убедиться, что в жизни происходят одни только неприятности. Или попробовать разобраться, какой «урок» он должен вынести из своей болезни. Или пообщаться с психологом, найти истинную причину болезни (те эмоциональные зерна, из которых проросло ядовитое растение) и уверовать, что, найдя эти корни и поработав с ними, можно справиться с самим недугом.

Оказываясь в беде или в затруднительном положении, мы создаем и используем бесконечное количество моделей поведения. Каждая из них по-своему ценна и по-своему действенна. Но все они могут стать для нас тюрьмой, потому что любая фиксированная модель лишается гибкости и, соответственно, способности реагировать на изменения обстановки.

Прекратите цепляться за любые модели и пошлите их на… особенно когда они кажутся вам «безопасными». Вместо этих моделей ищите в каждом мгновении то, что является просто-напросто «настоящим».

Тем не менее в желании все жестко упорядочить нет ничего противоестественного. Для человека вполне нормально найти рабочую модель и потом стараться ее придерживаться, ведь мы с вами — рабы своих привычек.

Нейронные сети нашего мозга работают следующим образом: когда мы как-то реагируем на входящие стимулы, эта реакция, или модель поведения, закрепляется в форме нейронного проводящего пути. В том случае, если мы при повторном поступлении того же самого стимула реагируем аналогичным образом, этот нейронный путь становится прочнее.

Формирование многочисленных нейронных путей в мозге происходит точно так же, как формирование дорожки на кукурузном поле: пройдя один раз, мы намечаем тропинку, пройдя по ней повторно на следующий день, мы протаптываем чуть побольше, и она становится, так сказать, более очевидной.

А чем шире и заметнее становится тропа, тем меньше остается вероятности, что при повторном поступлении тех же самых внешних стимулов мы поведем себя каким-то иным, еще непривычным нам образом. Вот так мы превращаемся в заложников собственных привычек.

Более того, мы не просто одинаково реагируем на одинаковые раздражители. Фактически, мы даже изначально ВЫБИРАЕМ, какие внешние стимулы принимать в обработку, в соответствии с тем, каким образом запрограммировано наше сознание.

В каждый конкретный момент времени на наш мозг обрушиваются миллиарды бит самой разной информации. Это легче понять, если представить, что человек шагает по оживленной городской улице, наполненной всяческой суетой, движением, звуками, запахами, ощущениями тепла или холода и всем таким прочим. При помощи зрения и прочих постоянно работающих органов чувств мы поглощаем гигантские объемы информации. Но осознанно мы воспринимаем только крошечную часть всего этого информационного потока, а большинство данных регистрируется нашим подсознанием. Тем не менее мы постоянно фильтруем поступающую информацию, сравнивая ее с тем, что нам уже довелось пережить. Вполне вероятно, что все данные, не входящие в текущий объем нашего жизненного опыта, мы просто не распознаем.