— Нет, спасибо, — мрачно ответил Славик. — Как приедем — позвоню. До свидания, Юрий.

— Что? — Иван уставился на аргуса. — Полагаешь, они на ту сторону отправились? Ничего удивительного, люди взрослые и самостоятельные, технике безопасности обучены. Я бы сдох со скуки, безвылазно сидя в квартире. Не дергайся, ничего не случится.

— Ты всегда так говоришь.

— А так всегда и происходит.

Летели из столицы эмирата «Аэрофлотом», долго и утомительно. В хвостовом салоне эконом-класса почти беспрестанно орал младенец, да так, что даже в «бизнесе» закладывало уши — на третьем часу Ваня пригрозил, что сейчас вышибет аварийный люк и отправит мерзкого пискуна за борт. Потом командир корабля сообщил, что Питер не принимает по погодным условиям, вероятно придется сесть в Москве или Нижнем, это тоже не добавило хорошего настроения. Обошлось — снегопад прекратился, приземлились по расписанию, в одиннадцать вечера.

Славик город не узнал, да и Алёна видя, что творится за окнами такси, лишь чертыхалась полушепотом: ни дать, ни взять — декорации фильма-катастрофы о новом глобальном оледенении.

На улицах сугробы в полтора человеческих роста, автомобили перемалывают ледяную кашу, коммунальные службы будто чума выкосила. Водитель не сумел повернуть с Гороховой на Мойку и проехать во двор — набережная более напоминала пейзаж эпохи перехода Суворова через Альпы: узенькая протоптанная тропинка между горами снега, на карнизах гигантские сосульки.

Сразу за аркой дома обнаружился унылый таджик в зеленой жилетке и с лопатой в руках; выглядел он настолько обреченно, что казалось, гость северной столицы недавно потерял всю семью из пятидесяти человек и сам готовится к неминуемой лютой погибели.

— Ай, что делается, — посмеивался Иван. — Почему сейчас нет никакой войны, такая зима пропадает?! Представляете заголовки — «Танковая дивизия Бундесвера погибла под Смоленском, утонув в четырехметровой толще снега», а?

— Я бы предпочла «Губернатор Санкт-Петербурга вместе со всем жилкоммунхозом бесследно исчезла после схода грандиозной лавины с крыши Смольного», — фыркнула Алёна. — Нечто похожее я наблюдала исключительно на фотографиях времен Блокады… Настоящая катастрофа! Славик, ты ключи не потерял?

— Не потерял.

Пискнул электронный замок на двери парадной, поднялись по лестнице, Славик отпер дверь квартиры. Темно, свет почему-то не включается. Ах вот оно что, надо щелкнуть тумблером на электросчетчике — вырублен!

— Тебе депеша, — Алёна первая заметила листок бумаги, прилепленный к зеркалу прихожей шариком жевательной резинки. — Не удивлена ничуть.

Текст, выведенный ровным округлым почерком Сереги гласил: «Ушли вместе с Трюггви и Кетилем в Альдейгьюборг недели на две-три. До тебя не дозвониться. Ключ от Двери на месте. Загляни на ту сторону, я слегка подрихтовал пейзаж. С.»

— Что-что он сделал с пейзажем? — ошалело сказал Славик, перечтя удивительное послание заново и вслух. — Как прикажете понимать этот кислотный бред?

— Завтра посмотрим, — Иван решительно пресек попытку Славика ринуться в большую комнату за ключом от Двери. — Ночь, ничего толком не разглядим. По крайней мере стало ясно, куда подевались наши коллеги, жаль Серега дату забыл проставить…

Аккуратная Наталья перед отбытием в «субъективное время» выбросила остатки продуктов из отключенного холодильника, в доме было хоть шаром покати — только пакетики с чаем, рафинад в сахарнице и коробка с подсохшим печеньем. Хочешь, не хочешь, Славику пришлось тащиться в круглосуточный магазин на Казанской: поход оказался сравним с приключениями героев Джека Лондона на Аляске — если в центре такие завалы, что же происходит в спальных районах, подумать страшно!

Набрал польских пакетов с замороженными овощами, колбасы, хлеба — до завтра хватит с лихвой. Питерского пива, конечно, привыкнуть во Франции к вину так и не сумел.

Алёна быстро приготовила ужин, после чего концессия разбрелась по комнатам — устали смертно, сказывались долгий перелет, смена часовых поясов и климата, загруженность минувших дней.

С проблемами будем разбираться поутру.

* * *

— Ну и дела, — Иван озадаченно почесал в затылке. — Чего только не выдумаешь от безделья. Славик, ты не знаешь, кто у Сереги дилером? Я тоже хочу попробовать эти чудесные вещества. Надо же, как его накрыло — прорыв в химической науке, банальный алкоголь такого эффекта не дает, проверено…

Серега за время отсутствия владельца нехорошей квартиры времени даром не терял — парнем он был рукастым, отсутствием воображения не страдал, а потому в свободное время занялся преображением полянки в соответствии со своими вкусами и представлениями о языческой мифологии.

Мысль о том, что обитателей «исторической реальности» следовало отвадить от прогалины, где находилась Дверь, посещала Славика еще прошлым годом. Здешние финны народ дремучий и суеверный, сами не пойдут, другое дело славяне со скандинавами — эти в устье Невы высаживаются частенько, а от берега до «червоточины» всего-ничего, десять минут прогулочным шагом. Нечего им тут делать, вполне достаточно того, что в секрет перехода в «Дальнюю Гардарики», Гардарики-фьярри, посвящен жрец-годи датской слободы Альдейгьюборга. Следовательно, надо пустить слух — место, мол, недоброе, чужим богам посвящено.

Серега ухватился за идею и пришел к выводу, что пугануть местных вполне можно устроив на поляне собственное капище, пострашнее да повнушительнее. Сомнений нет, без деятельного участия Трюггви сотоварищи дело не обошлось — Серега физически не мог воздвигнуть в двадцати шагах от Двери трех здоровенных истуканов, вытесанных из цельных сосновых стволов.

Если основным инструментарием для обработки богомерзких идолищ послужили привычные рубанок, долото и топор, то для придания страшилам надлежащего облика была использована черная морилка — где Серега раздобыл эту редкость неизвестно, но его старые связи в ремесленно-производственных кругах Питера наверняка принесли известную пользу.

Результат: кошмарные изваяния приобрели иссиня-черный цвет, резко контрастировавший с веселой зеленью трав, золотистыми точками лютиков, лиловым клевером и белыми стволами березок, росших по краям поляны. Три мрачных столба смотрелись настолько чужеродно, что даже Славику стало чуток не по себе.

— Уши надрать за такую самодеятельность, — констатировал Иван, обойдя идолищ кругом. — Впрочем, за тысячу двести лет от статуй и трухи не останется, а на любопытствующих современников впечатление произведет. Действительно, жуть. Аттракцион ужасов.

Центральная фигура (по оценке Славика метра три высотой) венчалась шлем-маской Дарта Вейдера из «Звездных войн». Сделано нарочито грубовато, но вполне узнаваемо, а рубленые резкие линии заставляют думать, что сверху за тобой наблюдает незрячими глазницами не герой кинофантастики, а монстр, вылезший из самых потаенных глубин Нифельхейма. Впечатление усиливается вырезанными ниже по стволу символами, для пущего эффекта осветленными краской-серебрянкой.