Майор действия своих подчиненных сопровождал сочувственными вздохами и успокоительными фразами:

– В интересах следствия часто приходится мириться с некоторыми неудобствами…

В магазин за хлебом не выпустил – отправил одного из своих.

Они ушли ближе к вечеру, разобрав квартиру на молекулы. Кира возвращала ей жилой вид все выходные. Невольно замирала над вещицами, которые помнила с детства, над фотоальбомами. Плакала, всматривалась в лица молодых улыбчивых родителей. И не могла понять: откуда у визитеров появились сведения, если источниками этих сведений могли быть, только покойный отец или она сама?

А через два дня снова явился Лапкин. Пожалел Киру, не стал вызывать в Комитет, решил лично произвести финальные формальности.

– А этот тип вам известен? – Он выложил на стол фотографию небритого мужчины в клетчатой шведке, раскинувшегося между кустами на примятой траве.

– Нет, откуда? – она прижала руки к груди. – Кто это?!

– Опасный бандит – Худой, – пояснил следователь. – Застрелен из того же пистолета, что и Еж. И из той же компании. Нашли за городом после убийства Дмитрия Евгеньевича.

– А кто же его…

Лапкин вздохнул.

– Похоже, вот этот – рецидивист Волчара, – он добавил фотографию еще одного трупа, лежащего на асфальтовой дорожке возле скамейки. – Он в Москве последнее время африканских студентов крышевал, которые наркотиками торгуют. И умер там же, в парке…

– А его кто?!

– Неизвестно. Может, и сам помер. Причина смерти не установлена. Подозревали отравление, но если и так, то каким-то неизвестным ядом… Короче, не нашли доказательств…

– Не может всего этого быть! – убежденно сказала Кира. – Такое только в кино показывают… «Принцип домино» видели?

– Нет, – покачал головой следователь, складывая фотографии в папку.

– Там свидетелей убирали, одного за другим… Но за этим стояло политическое убийство и мафия… А при чем здесь отец?!

Лапкин кивнул.

– Вполне может быть – это водоворот трагических случайностей. Все уголовники друг друга знают, у них свои дела, свои разборки… Сегодня вместе дело сделали, завтра разбежались, послезавтра с другими пересеклись, заспорили, пострелялись-порезались… И получается, что причина всего этого не одна, а три, или четыре… Как тут разберешься?

– Так это же и есть ваше дело! – перебила Кира. – Вы же и должны разбираться! А вы меня десять раз расспрашиваете, с обысками приходите…

– С какими обысками? – следователь насторожился и отложил папку. – Кто приходил?

– Майор полиции Буров, и с ним еще трое… – Кира рассказала о происшедшем в подробностях.

– Странно! – Лапкин озаботился. – Я об этом ничего не знаю…

Кира изрядно удивилась, пожала плечами.

– А я тем более! Какая-то неразбериха у вас там, в вашем следствии. Кто там у вас ордера на обыск выписывает? Вот у того и поинтересуйтесь!

– Постановления, – задумчиво поправил Лапкин. – Раз я веду расследование, то и все документы выписываю я. А суд дает санкцию! Ну, ладно, я все выясню…

На следующий день Лапкин позвонил ей на работу и сказал, что ни в прокуратуре, ни в суде об обыске в ее квартире ничего не знают. А никакого Бурова в тиходонской системе уголовной юстиции вообще нет!

У Киры захолодело под ложечкой. Недоумение сменил нешуточный страх.

– Получается… – сказала она в трубку полувопросительно. – Получается, что это преступники приходили?

Она надеялась, что Лапкин скажет что-то успокаивающее, но напрасно.

– Получается, – глухо согласился следователь, и в голосе его больше не звучало нарочитой солидности. – Не думаю, что вам угрожает опасность… Но все же некоторое время соблюдайте осторожность.

Кира отпросилась с работы, в соседнем хозяйственном купила самый дорогой замок и бутылку для дяди Коли с третьего этажа, промышлявшего мелким ремонтом за незначительный магарыч, тот без лишних вопросов врезал замок и укрепил дверь. А еще через несколько дней возле подъезда ее дождался по-настоящему солидный, крепко сбитый мужчина в штатском костюме с легкой сединой на висках и в аккуратно подстриженных усах. В предъявленном им удостоверении значилось, что подполковник Ванеев В. К. – начальник отделения краевого уголовного розыска. Но, наученная горьким опытом Кира, теперь не спешила доверять полицейским документам.

– Тут у меня самозванцы недавно обыск делали, так они тоже официальные бумаги показывали!

– Знаю эту историю и понимаю ваши сомнения, – кивнул Ванеев. – Если вам будет спокойней, мы можем присесть вон там. – Он указал на дворовую беседку, обычно оккупированную любителями домино и пива, но сейчас, к удивлению Киры, пустовавшую.

На обшарпанном, с въевшейся рыбьей чешуей столе, подполковник разложил с десяток фотографий.

– Посмотрите внимательно. Здесь мошенники, устраивающие «разгоны» – самочинные обыски. Обычно они приходят к заведомо богатым и нечистым на руку людям. Но, может быть, вы кого-то узнаете…

– А я что, богата? Или нечиста на руку?!

– Нет, конечно! Просто, есть определенный порядок…

Среди множества угрюмых лиц Кира распознала вежливого «майора Бурова». Правда, на фотографиях он был совсем другой – серьезный и явно не склонный к доброжелательным разговорам. Да и черты лица не вполне совпадали – может он, а может, и не он.

– Вот… Кажется, он… Только у того нос был шире, и подбородок другой. Да и вообще, эти люди не были похожи на квартирных мошенников. Они держались так строго, официально и говорили правильным языком, без уголовных словечек…

Ванеев пожал плечами.

– Впечатления бывают обманчивыми. Как раз такие дела – его амплуа. У него своя «бригада», специализирующаяся на «разгонах». И держатся они соответственно, иначе бы ничего у них не выходило.

И, помолчав, повторил слова следователя Лапкина:

– Вряд ли вам угрожает опасность. Но на всякий случай, некоторое время избегайте безлюдных мест. Мало ли что…

И без того напуганная Кира после этого впала в глубокую депрессию. Похудела, заработала бессонницу. Невропатолог в районной поликлинике выписал успокоительное лекарство, после которого Кира ходила с тяжелой и гулкой, будто с похмелья, головой. Но сон вернулся, а со временем прошла и паранойя, заставлявшая ее озираться на каждом шагу и переживать приступы удушья, когда возле нее останавливалась машина или незнакомец входил с нею в лифт.

Среди соседей в ту пору ходили, обрастая экзотическими деталями, сплетни – дескать, семейка перешла дорогу госструктурам. Отец Киры стал американским шпионом, за что его ликвидировали спецслужбы, инсценировав ограбление. Мать, согласно версии коллективного соседского разума, убили ему в острастку, но он не внял, не покаялся, а потому отправился следом за ней. Хотели и Кирку убить, но времена нынче гуманные, пожалели…