маленькой Эмбер. Она с удовольствием принимала сии дары, читала и перечитывала истории, среди которых попадались и детские, иногда даже с рисунками. Потом она садилась за стол в каморке над суконной лавкой, где они жили, и аккуратно выводила букву за буквой.

Миссис Томсон, мать Эмбер, была женщиной безграмотной, а потому «причуды» мужа не одобряла и увлечения дочери не поощряла.

– Хорошая девушка должна уметь стирать да готовить, знать, как заплаты ставить, да чем полы начищать, чтоб блестели. А книги эти ваши – баловство. Дьяволова выдумка.

Пока был жив мистер Томсон, Эмбер не обращала внимания на вечное ворчание матери, но потом, в один из ненастных дней, он попал под дождь, слег с пневмонией и так больше и не встал, оставив после себя вдову и троих детей. Тянуть на себе три голодных рта миссис Томсон, чьи пальцы скрючил артрит, было сложно. Из-за болезни ей с каждым днем все труднее и труднее давалось шитье – то, чем она могла заработать на пропитание. Поэтому миссис Томсон пристроила восьмилетнюю Эмбер в театр, где она сама помогала шить костюмы для труппы. Про книжки Эмбер на какое-то время пришлось забыть. Однако вскоре многие в театре прознали, что Эмбер умела читать и писать, и потихоньку стали обращаться к девочке за помощью: кому письмо написать, а кому прочитать, кому помочь разобрать слова для роли, – далеко не все в театральной труппе были обучены грамоте. Когда сестры-близняшки подросли, Эмбер начала потихоньку и их учить чтению и письму.

Именно благодаря тому, что отец поощрял Эмбер в ее учебе, она смогла запомнить все роли из тех спектаклей, что ставили в «Олдбридже».

Сейчас, вертя в пальцах перо, Эмбер подумала, что если бы не мистер Томсон, она никогда бы не получила роль Джульетты. А не получи она этой роли, никогда не познакомилась бы с Фредериком. «Интересно, получила ли письмо мама?» – подумала Эмбер. Она написала матери сразу же после того, как какой-то пастор, найденный Фредериком, обвенчал их, и они приехали в Карлайл-Холл. Миссис Томсон наверняка злилась на дочь, но ведь Эмбер не просто сбежала с Фредериком. Теперь она – леди Фрайерс. Матери больше не о чем волноваться. Эмбер отныне сможет и маме с сестрами помогать. Наверняка Фредерик не поскупится.

Эмбер обмакнула перо в чернила и принялась за письмо мужу: «Мой возлюбленный Фредди…»

Когда Эмбер закончила, за окном уже совсем стемнело. Слышалось, как завывает ветер, а волны с шипением накатывают на берег, омывая песок.

Эмбер услышала чьи-то шаги за дверью и замерла, прислушиваясь. Только бы не мисс Робертс! Как же ей не хотелось снова разговаривать с этой противной женщиной. Она все время смотрела на Эмбер так, будто девушка вторглась в ее личные владения, будто Карлайл-Холл принадлежал не Фредерику, а самой мисс Робертс.

Эмбер подошла к двери и приложила к ней ухо. Кажется, никого. Она взяла подсвечник и вышла в темный коридор. Ее спальня находилась здесь же, в восточном крыле.

В комнате было темно. Эмбер поставила подсвечник на столик рядом с кроватью. В глаза ей бросилась лента с набивным рисунком – она соединялась с колокольчиком внизу и позволяла вызвать к себе кого-нибудь из слуг. У Эмбер никогда не было прислуги и уж тем более личной горничной. И хоть Фредерик пообещал ей, что мисс Робертс подыщет ей какую-нибудь девушку, Эмбер была против. Она сама в состоянии раздеться перед сном и одеться утром. Зачем ей горничная? Фредерик настаивать не стал, а мисс Робертс, в присутствии которой и произошел этот разговор, усмехнулась, скривив тонкие губы.

Когда Эмбер забралась в постель, то поняла, что забыла задуть свечи. Пришлось снова выбираться из-под одеяла, а потом в темноте пробираться к кровати. Хоть от столика и было всего несколько шагов, Эмбер умудрилась удариться пальцем ноги о деревянную основу кровати.

– Ай! – вскрикнула Эмбер. – Вот, наверное, для чего нужны горничные, – проворчала она.

Эмбер уснула практически сразу. Разбудил ее истошный детский плач. Она распахнула глаза и села в кровати. Было совсем темно. Лишь свет луны рисовал причудливые тени на полу и стене. Эмбер решила, что ей приснилось, потому что дом был погружен в сон – ни единого звука. Но вот опять! Кажется, детский крик раздавался откуда-то с улицы.

Откинув одеяло, Эмбер выскользнула из кровати и подошла к окну. Ее тут же окутал холод. Дрова в камине давно прогорели – тепло выветрилось. Эмбер всмотрелась во тьму за окном. Отсюда, со второго этажа возвышающегося на утесе Карлайл-Холла, ей был виден мыс слева, вдающийся далеко в море, да пляж внизу. Ей показалось, что именно оттуда, с пляжа, и раздавался детский плач. На волнах играли серебристые лунные блики. Полоска берега, однако, была окутана мраком. Эмбер снова услышала сдавленное детское рыдание. Или это ветер задувал в щели и сыграл с ней злую шутку? Вдруг Эмбер показалось, что по пляжу начало двигаться какое-то светлое пятно, будто кто-то надел белую длинную сорочку, которая светилась под луной. Вот пятно снова пошевелилось и побежало в сторону моря. И снова крик. Только на этот раз не рыдание, а смех. Детский смех. Вот накатила огромная волна, накрыв светлое пятно. И ничего не стало. Пляж снова стал одиноким и безмолвным.

Эмбер передернула плечами. Откуда на пляже взяться ребенку в такой поздний час? Она постояла еще какое-то время, всматриваясь в ночь, прислушиваясь. Но набежавшие тучи заволокли луну, и стало совсем ничего не видно. Эмбер на ощупь добралась до кровати, едва не упав, зацепившись за канапе. Забралась под шерстяное одеяло, укутавшись с носом. Было очень холодно. Казалось, температура в комнате упала ниже ноля. Эмбер сомкнула веки, пытаясь снова уснуть. Краем ускользающего сознания она снова услышала далекий детский плач.

***

Когда в восемь утра следующего дня Эмбер спустилась в столовую, здесь было еще холодно – камины так рано не растапливали. Эмбер хотела было пойти на половину слуг, чтобы попросить завтрак, но остановилась в дверях. Теперь она – хозяйка, а значит, ей не место внизу, на кухне. Не пристало леди Фрайерс самой ходить к прислуге. А потому она дернула за ленточку. Вскоре на ее зов пришла одна из горничных. Кажется, Люси. Девушка была ровесницей Эмбер, может, чуть постарше. С простоватого лица на Эмбер смотрели блеклые серые глаза.

– Что изволит мадам? – спросила она.

– Я хотела бы позавтракать, – просто ответила Эмбер.

– Мисс Робертс еще не говорила, что пора подавать.

Эмбер разозлилась.

– Послушай… Люси. Так тебя зовут? – и увидев утвердительный кивок служанки, Эмбер продолжила: – Мисс Робертс – экономка, а я – жена лорда Фрайерса. И если я прошу принести мне завтрак,