— Вы не правы, — Рита позволила себе вмешаться, — во-первых, любовь эта закончилась спустя очень много лет, во-вторых, вовсе не бесследно, ибо вот перед вами сижу я. И о чувствах моих родителей попрошу отзываться с должным уважением.

— Тьфу ты, узнаю в тебе породу. Это, конечно, хорошо, но, девочка моя, принадлежность к роду Морских, кроме дерзости и бесстрашия, ещё очень ко многому обязывает.

— Что там было дальше с отцом? — не слушала Рита.

— Тебе виднее, с момента его второй женитьбы, мы с ним больше не общались.

— Вы же говорили, что следили за каждым его шагом.

— Я такое говорил? — дед Олег рассмеялся.. — Запомни, девочка, склонность к преувеличениям — отличительная черта нашего рода. И это не плохо, так просто есть. Ну, если честно, я иногда наводил справки через общих знакомых. О тебе мне эти справки ничего не докладывали…

Рита подумала, что он почти прав.

— Неужели вы без него совсем не скучали?

— Подумай, если бы ты уехала от матери, ты бы скучала без нее?

Девочка задумалась.

— Да.

— А почему при мысли об этом глаза загорелись? Хочется уехать?

— Ну, судя по всему у меня это наследственно, — кухня деда Олега наполнилась смехом.

— Вот видишь, ты сама все понимаешь. Скучать — скучаем, видеться не можем. Потому что любая привязанность лишает свободы. А мы устроены так, что без неё прожить не можем…

В двери завозился ключ и в квартиру вошел промерзший Славик с печеньем.

— Ты чего так долго?

— Я друзей встретил. Разговаривали. Они как прицепились, когда у тебя концерт, когда концерт? А я ничего ответить не могу. Вы ж молчите.

— Когда придет время, я вам скажу.

— Ну, когда оно уже придет?

— Увидишь, почувствуешь. Когда поймешь, будто то, что ты делаешь — это первостепенно, тогда и настанет время.

Рита удивленно следила за этим диалогом, подсознательно ощущая, что сейчас речь идет о чем-то очень важном для нее. Вдруг большие кухонные часы пробили шесть раз. Рита испуганно вскочила и направилась к выходу.

— Чего ты так дергаешься? — дед Олег прошел за ней, — посиди еще.

— Я в шесть обещала быть дома!!!

По серьезному испугу внучки дед Олег понял очень многое о ее семье.

— Дай-ка мне свой домашний телефон, хочу поговорить с твоими родителями.

Девочка на секунду задумалась, но потом, отрицательно помотав головой, тихо произнесла:

— Не надо, пока не надо, когда будет надо, я сама скажу.

Морские поняли друг друга и Рита ушла. Славка важно отправился провожать свою новую знакомую.

— А о каком таком концерте шла речь, а? — Рита безуспешно пыталась скрыть волнение.

— Когда я одной своей знакомой сказал, что скоро у меня выступление, она, покраснев, спросила, в каком фильме я снимался. Причём с такой же интонацией, как ты сейчас спрашиваешь о концерте…

Рита даже слегка обиделась. Но Славик тут же решил отвечать, не дав ей время вспылить.

— Твой дед, хоть и малость «того», чокнутый, но все же великолепный руководитель.

— Во-первых, он не чокнутый, он просто, — Рита на секунду замолчала, пытаясь сформулировать ощущения, испытанные ею при общении с дедушкой, — он просто видит все несколько глубже.

— Ага, глубже, чем оно есть на самом деле.

Рита подумала, что хотела сказать совсем другое.

— А концерт — это наша очередная идея-фикс. Твой дед руководитель нашего школьного духового оркестра. Он многому научил нас, сумел организовать настоящие, почти профессиональные условия для работы. Если мы выйдем на должный уровень, он обещал организовать концерт в большом зале Дворца Пионеров. Это очень классно…

“Ах вот значит какой у меня дедушка,” — пронеслось в мыслях у Риты.

— Так значит он руководитель коллектива?

Славик поморщился.

— Мерзкое слово… Мы не коллектив, мы целая империя, со своими законами, своими праздниками. Даже язык у нас отличается от обычного русского.

В словах парня сквозила такая гордость, такая одержимость, что Рита почувствовала острую зависть.

— Хочешь стать одной из нас?

Это было очень приятно.

— Я не могу… Мои родители будут против… И потом, я ведь не умею ни на чем играть.

— Ну, мы тоже ничего не умели раньше… А родители, думаю, не проблема, пусть старик поговорит с ними. Он ведь тебе, как никак родственник.

Рита рассмеялась.

— Разберемся.

— Вот и здорово.

— А вы только играете или и песни у вас тоже есть.

— У нас две солистки, шикарные вокалистки…

— А песни чьи? — Рита твердо клонила свою линию.

— Где чьи, чаще всего на старикова сына стихи и стариковскую музыку, иногда берем чужое…

— А я чуть-чуть стихи пишу…

— Ну-ка, почитай что-нибудь свое, — в словах парня промелькнули нотки иронии.

Я вижу лунный свет, сквозь щели в твоем сердце.

Мне кажется порой, что негде отогреться… — начала было Рита взахлёб, читая нечто давнее, написанное ещё прошлой зимой….

— Стоп, стоп, стоп… Это прям как: “Опять, покуда шел я на работу, меня землетрясеньем укачало!” Как-то уж слишком пафосно… А другого ничего нет?

Рита сделала для себя вывод, что в жизни больше никому не будет читать свои стихи, по крайнем мере, пока не будет уверена в их гениальности.

— Ладненько, я уже пришла, давай прощаться.

— Ну, пока… Слушай, а кто ты по гороскопу?

— Лев, — Рита удивилась такому вопросу.

— А, ну тогда все понятно…

— Что?

— Огонек азарта в глазах, тщательно тобой скрываемый.

— Это ты наверное говоришь каждой знакомой? — Рита решила немного пококетничать.

— Нет, через одну, — оба засмеялись.

— Ладно, пока.

— Ну, пока.

* * *

Рита зашла в подъезд и остановилась. С трудом заставив себя перестать улыбаться, она пыталась сосредоточиться на мыслях о предстоящем объяснении с родителями, но какое-то необъяснимо легкое и бесшабашное настроение охватило все ее мысли. Девочке показалось, что впервые за много лет она таки нашла что-то действительно важное. Впервые девочка ощутила себя значимой и интересной. Ей хотелось как можно скорее опять попасть в пропахшую табаком кухню старика и, вслушиваясь в его странные, слегка сумасшедшие речи пить крепкий, пахнущий чай. Хотелось снова встретиться со Славкой и словесно пофехтовать с ним еще. Теперь Рита мечтала жить полной приключений жизнью и дышать полной грудью.