В этот момент умерла часть души Малефисенты. Та ее часть, которая верила в радость, надежду и мир. Та часть, что верила в любовь. Умерла навсегда. И Стефан увидит это.

— Я отомстил за вас, сир, — объявил Стефан задыхающемуся королю Генриху. Стефан был рад, что не опоздал. Открыв дорожный мешок, он вытащил из него колышущиеся в воздухе крылья Малефисенты. Генрих изумленно уставился на Стефана.

— Она побеждена! Ты славно потрудился, сынок, — пробормотал король. — Сделал то, что боялись сделать другие, и ты будешь вознагражден.

Стефан просиял. Наконец-то он достиг своей цели и из нищего сироты выбился в знатные люди!

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стать вашим достойным преемником, ваше величество.

— Преемником?! Ты?! — недоуменно ахнул Генрих.

— Согласно вашему указу.

Король хрипло рассмеялся:

— В тебе нет ни капли благородной крови. Ты лакей, и ничего более. Я даже не знаю, как тебя зовут!

И король продолжал смеяться до тех пор, пока его смех не перешел в мучительный кашель.

Стефан повернулся, не в силах поверить услышанному. Он совершил немыслимое не для того, чтобы его прогнали прочь. Стефан поспешно перешел к другой стороне кровати и встал у изголовья короля. Затем, вне себя от ярости, взял подушку и прижал ее к лицу Генриха.

— Меня зовут Стефан.

Лежа на берегу реки, который лишь еще вечером казался таким прекрасным, Малефисента позволила тьме взять в плен свое сердце. Она лежала здесь уже много часов, время от времени чувствуя колебание своих воображаемых крыльев. Но в этом жестоком мире у нее не осталось ничего, даже крыльев. Малефисента закрыла глаза в надежде на приближение конца.

Но прошла и эта ночь, и Малефисента начала медленно просыпаться, прислушиваясь к звукам окружающего мира. Все еще не открывая глаз, она прислушалась к шелесту деревьев у себя над головой и застонала. Но деревья лишь зашелестели еще громче, словно пытаясь ее разбудить. Их ветки сердито застучали, затрещала и заскрипела древесина. Разомкнув глаза, Малефисента наблюдала за тем, как сотрясаются деревья. Она знала, что они пытаются помочь ей, но сейчас Малефисенте было не до них. Она вытащила из-под платья скрюченную веточку Рябинового дерева — частица ее дома, которую Малефисента носила с собой. Вздохнув, Малефисента позволила веточке упасть на землю.

К ее удивлению, веточка начала распрямляться, затем расти, становясь все длиннее, все толще, и наконец превратилась в посох. Малефисента наклонилась, крепко обхватила его пальцами и почувствовала прилив сил. Затем, невзирая на боль и страдание, она начала подниматься, а встав на ноги, оперлась на посох. Как сложно оказалось удерживать на ногах вес своего тела!

«Любопытно», — подумала Малефисента и, прихрамывая, двинулась вперед. С каждым шагом ее решимость росла. Да, Стефан забрал ее крылья. Да, он разбил ей сердце. Но она по-прежнему владеет магией. А еще у нее теперь есть нечто посильнее магии. У нее появилась цель. Она заставит Стефана и остальных людей заплатить за то, что они натворили.

* * *

Малефисента брела по земле, сея вокруг себя разрушение и хаос. Она прошла мимо пастушьего загона — и его ворота волшебным образом распахнулись сами по себе, овцы вылетели наружу и разбежались в разные стороны — их блеяние постепенно затихло, когда они исчезли в соседних лесах. Небо потемнело, покрылось грозовыми облаками. Малефисента прошла через фермерское поле — и торчавшее на нем пугало рассыпалось в труху, а у стоявшей неподалеку телеги сами собой отвалились колеса. Выйдя на дорогу, Малефисента подняла свой посох высоко вверх. Земля содрогнулась и разошлась в разные стороны, высоко в небо взлетели камни и комья земли. Указав посохом на стоявший вдали стог сена, Малефисента улыбнулась — и стог ярко запылал, взметнув в небо языки пламени.

С каждым шагом Малефисента чувствовала себя сильнее, увереннее, злее. Она все меньше и меньше опиралась на посох и наконец смогла обходиться совсем без него, однако не выпускала его из рук, не желая расставаться с последней частицей своей прошлой жизни.

Проблуждав таким образом несколько недель, Малефисента вышла к развалинам давным-давно заброшенного замка. Во многих окнах не было стекол, и внутри появились птичьи гнезда. Часть стен обрушилась, лишь у нескольких надворных построек сохранились крыши. Каменные полы и стены покрылись мхом, окрасившим все вокруг в приглушенный зеленый цвет. В стойлах, где когда-то жевали сено лошади, не осталось ничего, кроме нескольких сгнивших деревянных ведер. Но, пробираясь среди битых камней и расколотых бревен, Малефисента почувствовала себя умиротворенно. Это место, похожее на нее саму, так же, как она, было оставлено гнить и разрушаться. Малефисента легла на разросшуюся посреди развалин траву и стала смотреть вверх, на украшавших крышу каменных горгулий. Статуи, в свою очередь, смотрели сверху вниз на Малефисенту, и ей почему-то было приятно видеть их застывшие в жуткой гримасе рты.

Послышался шелест крыльев, и Малефисента увидела влетевшего в замок ворона. В клюве птица несла пшеничный колос. Опустившись на землю, ворон положил колос и принялся охорашиваться, явно гордясь своей добычей. Пока ворон клевал зерна, Малефисента с тоской следила за ним. Черные крылья птицы напомнили ей о тех крыльях, которые она потеряла. Если бы только этого никогда не случалось!

Когда ворон улетел, Малефисента со вздохом поднялась на ноги. Что толку желать того, что никогда не сбудется? Она уже желала несбыточного — и чем это для нее закончилось? Нет, нужно сосредоточиться на том, что необходимо сделать. Например, превратить этот заброшенный замок в свой новый дом.

Несколько следующих дней Малефисента занималась замком. Она мало что могла восстановить здесь, но почему бы не попытаться сделать хотя бы отдельные помещения замка пригодными для проживания? Тем более что Малефисенте было нужно так немного — всего лишь крыша над головой от дождя да место, где можно укрыться от сующих повсюду свой нос людей. Наработавшись, Малефисента захотела пить и направилась к соседнему ручью. Но не успела она наклониться к воде, как рядом раздался тревожный птичий крик. Малефисента быстро укрылась в росших вдоль ручья камышах и, опустившись на колени, чтобы лучше спрятаться, стала наблюдать.

На другом берегу ручья бился пойманный в силки ворон — тот самый, что прилетал недавно на развалины замка. К птице приближались два фермера с дубинками в руках. Рядом бежали их собаки, они яростно лаяли на ворона, заставляя птицу в ужасе махать крыльями. Но маши не маши — спасения ворону не было.

Почувствовав, как внутри нее закипает знакомый гнев в ответ на жестокость людей, Малефисента взмахнула рукой:

— Обернись человеком!

Сверкнула вспышка магического света — и прямо на глазах у потрясенных фермеров ворон превратился в человека.

— Это демон! — крикнул один из фермеров и вместе со своим товарищем развернулся и понесся назад, а следом за ними и их собаки.