Ну вчера была и попойка! Чего это мы так средь бела дня и потом еще ночью. Пили, не чокаясь, без закуски! Блин, да я понял, мне нравится сам процесс возлияний… Но не результат! Чугунную голову не оторвать от подушки.

Но кое-что из прошлой ночи очень уж плотно засело в моей голове. И какого лешего я поперся к Маше домой! А там еще этот воробушек… Ни дать не взять — птичка-невеличка! Глазенки испуганные, личико разрумянилось. Ох, и переживает она за Майкла, вон как тихо все провернула, что бы его остальные не засекли в таком состоянии. Ну и я хорош… Просто не сдержался… Да нет, вот как раз сдержался… А мог бы прям там ее и… Гоню шальную мысль… В тюрягу не хотелось, неясно вошла ли девочка в возраст согласия… Риск, конечно, — благородное дело … Если бы был не так пьян и согласия бы не спрашивал. А так все ограничилось поцелуем и не совсем удачным кстати. Но меня даже завело, как она билась в моих объятьях, вот только шанса вырваться у птички не было. И потом еще и обзываться стала. Если бы на твоем месте была другая, птичка, я бы ни на секунду не задумывался, что делать. Но так не хочется осквернять тебя и дом Маши грязными приставаниями.

Попробую все-таки встать. Время взять себя немного, хоть немного поработать, а то проснётся злой с похмелья Боярский и таки скрутит мне шею.

Сажусь за ноут… Открываю новый документ. Блин нифига в голову не лезет, одна туфта какая-то. Так мне нужно что-то для вдохновения… Ага строка браузера. Начинаю набирать: «Порн…» Стираю, вот точно не до этого сейчас. А потом на одном дыхание вбиваю «Элизабет Айскра».

И получаю любопытные результаты. Ха-ха, ну ты, Мэтт даешь, уже девок гуглить стал.

Вижу ее фотки, много, профиль в Инсте, любопытно. Ага вроде так на вид все прилично. Не задницы на пол-экрана, не фоток с бокалами. Все какие-то галереи с картинами и танцы. Так ты еще и танцуешь, птичка? Ага вот то что я искал… 19? Будет скоро 20… Хм, ну да разница в 15 лет… это что-то. В отцы ей не гожусь еще, в любовники — уже. Тю, на тебя, Мэтью Лавлесс… Ты бы еще костюм на свадьбу пошел выбирать… Где ты, а где она??? Тебе нужен кто-то попроще и постарше. И Маша б явно не одобрила, что ты клинья к ее дочери собираешься подбивать. Хотя Маши уже нет, и никто меня не пожурит…

Сижу тут, разглядываю птичку… Плотоядно улыбаюсь… такой себе дворовой кот перед броском. Берегись, птичка, я иду.

Из моих орнитологических наблюдений меня вырывает звук звонящего телефона:

— Психбольница слушает, — ну люблю я, люблю начать разговор с шутки, — тем более номер-то определился…

— Тебя уже наконец-то поймали? — голос Боярского напоминает рычание медведя.

— Ага, — парирую я, — только вот смирительную рубашку развязали, чтоб смог трубку взять…

— Ты что там, уже с утра…, — видно от слова «бухаешь» — у него начинаться рвотные позывы.

— Пока нет, но вот думаю, а не принять ли мне чего для настроения и вдохновения…

— Даже не начинай, — рукопись завтра с утра должна быть у меня, усек? — видно Майкл не привык к таким обильным возлияниям.

— Да, мой генерал!

В трубке гудки.

Тру глаза и виски, уже половина 12. А у меня и слова не написано. Хочется очень грязно выругаться, но делать это без свидетелей как-то неинтересно. Мэтт, к работе! И опять в моих фантазиях порхает маленькая птичка с бездонными серыми глазами. Может мне и книгу так назвать? Выдавливаю из себя первую строчку и стираю напечатанное… Хрень какая-то.

Все-таки надо выпить, осматриваю комнату: все бутылки вокруг меня пусты. Пусты как моя жизнь… Надо выйти в ближайший маркет и затариться, а потом и можно и творчеством заняться. Набрасываю куртку на голое тело, а по хрен, и выхожу из квартиры.

Вильямсбург — не самый респектабельный район, но зато алкогольных лавочек и забегаловок тут много. Через дорогу вижу маленькую кофейню, вглядываюсь в стекло и вижу…. Маленькую птичку, которая о чем-то щебечет с хлыщем в дорогом пиджаке. Даже как-то странно, что они не выбрали для своего рандеву, что-то более приличное… И хочу это развидить, чувак целует птичку прямо в клювик. Сука! Мэтт, приём, чем ты думаешь? Тебе-то что, птичка не твоего полета, родной…

А потом происходит то, чего я не ожидаю, птичка поворачивается к стеклу и смотрит прямо на меня… Так! Что делать? И я резко отпрыгиваю в сторону как от ударной волны… бежать отсюда… Взрослый же мужик, а как пацан ей-Богу. Но считаю свой манёвр недостойным и все же захожу в кафешку. Пусть не думает, что спугнула меня своим взглядом… А вдруг я решил зайти за кофе, смотрю на часы, в 12 дня? Прохожу рядом со столиком птички и просто с идиотской улыбкой говорю:

— Привет, птичка!

Выгляжу со стороны как полнейший кретин. Да еще и одет как бомж из-под моста, небритый, лохматый и помятый.

Она отрывает взгляд от своего собеседника в ее глазах испуг:

— Вы меня преследуете? Заметила, как Вы смотрели через стекло…

Хлыщ в дорогом пиджаке, на вид пацан лет 20–25, лощеный и смазливый, напрягается.

— Лайза, что тут происходит? Кто это?

Я еще больше разлохмачиваю волосы и зачем-то ляпаю:

— Родственник я ее, — чуть тише добавляю, — по матери, дальний! Давно не виделись!

Ага с самой ночи.

А потом с довольным лицом заказываю кофе с собой.

Сам не помню, как я вылетел из той кафехи, даже не успел рассмотреть выражения лица птички. Выбросил гребаный кофе в мусор со всего маха. И поплёлся в магаз — набрал кучу разного горючего полные руки, без пакета и направился к своему дому. Ну и второй сюрприз! Эта самая птичка с хлыщем вошла в соседний подъезд. Хорошо, что меня хоть не видела с моим барахлом.

Элизабет Айскра? В Вилямсбурге? Днем? Паззл не складывался. Я еще тоже устроил показательные выступления. Так, Мэтт, потом подумаешь про девчонку, в душе там, например, а сейчас, остограмся — и писать!

Maroon 5 — This Love

Лиза

Бужу Майю и Ника, сегодня они с бабушкой и Вил едут по магазинам. У Майи радость — вернулся ее хомяк. Я после ночного происшествия посадила беглеца в клетку.

Та да, сам вернулся еще и дверцу клетки за собой запер. Просто пример дисциплинированности… Даже самой смешной.

Знали бы они, какой ценой мене этот хомячина вчера достался.

Да ладно не время сейчас!

Пойду посмотрю, что там с дядей Майклом. Я никогда его таким не видела. Это, наверное, этот шут гороховый его так вчера накачал. Стучусь, никто не отвечает. Тихо вхожу, он лежит скрючившись.

— Лиза, это ты?

— Я, — отвечаю ему.

— Боже, как я тут оказался вчера, надеюсь не ты меня таскала.

— Нет, Ваш друг Вас сам и дотащил, и уложил, а я только воду приготовила и укрыла.