Наконец я вышел на веранду и позвонил Арне.

– Как ты? – спросил я.

– Отлично, как мне кажется, – отозвался Арне.

– Кто-то побывал в моем доме.

– Что?

– Кто-то вломился ко мне, пока я был у тебя в Андерслёве. Как все-таки хорошо, что я оставил ее у тебя. – (Арне пробормотал что-то невнятное.) – Я, пожалуй, вернусь к тебе, ты не против?

– Пожалуй, – отозвался Арне. – Малышке спокойнее, когда ты рядом.

– Бедняжка, – вздохнул я.

Определенно я не тот человек, рядом с которым можно чувствовать себя в безопасности.

Положив трубку, я спустился в ресторан и спросил Симона, не видел ли он кого-нибудь возле моего дома.

– Ты ждешь гостей? – поинтересовался он.

– Нет, но… Я не знаю, – покачал я головой.

– Нет, я ничего такого не заметил, все было как обычно. Ко мне заходили два парня, похоже байкеры, взяли по большому темному и по бутерброду с креветками. Но это все.

– «Ангелы ада»? Разве мы обслуживаем таких?

– Это были не «Ангелы»… Подожди-ка… Эй! – крикнул Симон в сторону кухни. – Что было у тех байкеров на жилетках?

Я не разобрал, что Симону ответили из кухни, зато отчетливо услышал его слова:

– «Рыцари тьмы»… Да, именно так. В любом случае нам не повредит быть с ними повежливее.

– Вот как?

Симон сорвал со стола скатерть и одним движением застелил новую.

– С тех пор прошло уже несколько лет… – продолжил он, расставляя тарелки. – Два Рождества подряд я выставлял «Ангелам ада» остатки праздничного ужина. С тех пор они у нас не объявлялись… Я имею в виду, в других ресторанах не раз случались кражи и били стекла, но у нас до сих пор все тихо-мирно…

Я не находил, что ответить на это. То, что откровенно криминальная банда действует в Сольвикене в открытую и даже вызывает восхищение кое у кого из местных жителей, представлялось мне позором шведской правоохранительной системы.

– И ты это говоришь? – только и спросил я.

– Говорю как есть, – пожал плечами Симон.

– А откуда ты знаешь, что твой праздничный ужин съели байкеры, а не рождественский гном?

Тут Симон громко захохотал и понес посуду на кухню.

Трудно было усмотреть логику в моих действиях. Вероятно, когда год назад я оказался замешанным в одно мокрое дело, поначалу действовал слишком нерешительно, из лени, а может, и из трусости, пока не ухватился за нужную нить.

Но на этот раз я просто не представлял себе, за что хвататься.

Двое мужчин в белом джипе. Кто они? Где они?

Я решил пройтись по лесу и выбрал то направление, откуда девочка год назад выходила к моему дому. Дождь давно закончился, но с деревьев капало, поэтому совсем скоро я насквозь промочил и штаны, и куртку.

Я не мог взять в толк, как ей удавалось так быстро исчезать в лесу и выныривать снова, когда поблизости не просматривалось и намека на тропинку. Хотя, конечно, девочка была меньше и гибче меня. Намного гибче, мысленно добавил я.

Поэтому я поступил иначе. Вместо того чтобы углубиться в лес, я решил вернуться в гавань и выбрал тропинку, ведущую на запад, в сторону Кюллаберга, по левую руку от которой был лес, а по правую – море.

По этой самой тропинке год назад я гулял с женщиной по имени Бодиль. Я не сводил с нее глаз и, возможно, поэтому просмотрел маленькую калитку и густо заросшую разнообразной растительностью изгородь слева от дорожки, которую на этот раз обнаружил на тридцатой минуте прогулки. Я никогда не видел ее раньше, хотя прошлым летом проходил здесь раз двадцать, не меньше.

Я раздвинул ветки.

На калитке висел массивный замок, весь рыжий от ржавчины. Непохоже, чтобы его недавно открывали.

Я встал на цыпочки, пытаясь заглянуть во двор.

Собственно, увидел я немного: зеленую лужайку, которая, в отличие от изгороди, показалась мне ухоженной; несколько разнообразной формы камней, которыми была вымощена дорожка. Она поднималась вверх по холму… Больше я ничего не разглядел.

Перелезть через изгородь было мне не под силу. Я стал высматривать подходящего размера дырку и тут заметил за изгородью скрытую зарослями старую каменную стену. Поверх нее лежала колючая проволока – еще одно препятствие на пути к намеченной цели.

Да и зачем мне туда понадобилось? И к чему вообще все эти заграждения?

Меня раздирало любопытство, хотя я совершенно не представлял себе, каким образом то, что находится за этой изгородью, может быть связано с девочкой, оказавшейся в моем доме.

Но я ощущал эту связь, можно сказать, желудком.

Потому что, даже если на самом деле ее не было, я получил достаточно сигналов, чтобы заинтересоваться тем, что находилось за этим забором.

То, что я журналист, само по себе не давало мне права вторгаться на чужую территорию. Я не мог также утверждать, что именно сюда направлялась по лесной тропинке моя ночная гостья, но из всех дачных участков, с большими и маленькими виллами, наиболее подозрительным выглядел именно этот.

Я прошел вдоль изгороди сначала в одну, а потом в другую сторону.

С одного края земля была ровной, и на ней стояла желтая избушка с белыми углами и рамами. В противоположном конце участка, на скалистом возвышении, просматривалось что-то вроде дома из коричневого кирпича с большими окнами, в стиле функционализма, какие возводили в пятидесятые годы. Ограды вокруг него я не увидел, но проход к дому затрудняли окружавшие его скальные выступы. Должно быть, в свое время такая архитектура считалась революционной.

Я подошел к избушке, но там никого не оказалось. Такое впечатление, что хозяева даже заколотили ее и уехали. Что и говорить, странное решение накануне праздника летнего солнцестояния.

Если бы удалось обнаружить тропинку к большому дому, я обязательно бы ею воспользовался, однако таковой не просматривалось. Тогда я решил вернуться домой, сесть в машину и попытаться подъехать к вилле с другой стороны, где, как мне казалось, должен быть главный вход. До сих пор я считал, что изъездил все дороги и тропки в окрестностях Сольвикена, но среди них ни одна не вела к окруженному скальными выступами загадочному дому.

Я отошел метров на двадцать пять в сторону и остановился за кустарником, плохо соображая, зачем все это делаю. Что, собственно говоря, я надеялся таким образом уяснить? С другой стороны, многолетний опыт убеждал меня в том, что главное в журналистской профессии – терпение. Но сейчас, похоже, ждать было нечего, и, простояв с четверть часа, я ушел восвояси. Случайный прохожий мог бы, пожалуй, принять меня за вуайериста, но вокруг никого не было.

Сев в машину, я проехал по улочке два раза, прежде чем заметил узкую лесную дорожку, пересекавшую рощицу, на которой паслись две лошади. У одной была челка, делавшая ее похожей на певицу из старой группы тяжелого рока. Лошади не отреагировали на мое появление. Через несколько минут я вырулил к воротам и стене, которая в этом месте была вдвое выше и по крайней мере впятеро шире, чем с другого конца двора. Если, конечно, это была та же самая стена.