С каждой историей Квентин все выше поднимал брови, пока я не сообразила, что войну я везде изображаю одинаково: жители сидят в трактирах, а по улице то в одну сторону, то в другую улепетывает от разгневанной толпы дракон. Или от дракона пытается скрыться маг. Или…

— Подозрительно трактирные у тебя истории, Лин, — отсмеявшись, произнес Квентин. — Может быть, пару раз так и было, но зачем же так однобоко? Впрочем, с точки зрения того, кто стоит за стойкой…

— Кто бы говорил! — возмутилась я. — Много у вас на ферме слышали о драконах! Жди теперь уроков истории в Галавере, если ты такой умный.

— Маги наверняка исказят события в угоду себе, — он пожал плечами. — Неважно. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Нет уж! Вызвался слушать — получай!

Я не хотела рассказывать ему о няне и Вельере, но упрямство взяло верх. Трактирные, значит, истории? И моя няня говорит неправду?

— Много лет назад, — быстро, не давая возможности себя перебить, начала я, — городом Вельер правил свирепый дракон.

— Прямо-таки свирепый?

— Свирепее некуда, — отрезала я. — Драконы, они такие. Не перебивай. Ты хотел узнать о драконьих свадьбах, или я? Так вот, дракона этого любили, несмотря на мрачный нрав. При нем Вельер стал богатым городом: в базарные дни на рынок съезжались торговцы со всего юга. Дилижансы приезжали переполненными, а цены на землю повышались чуть ли не дважды в год.

— Это хорошо?

— А как же! В процветающем городе каждому жить хочется. Дракон тот добился взаимопонимания с соседями, и в его дела они не лезли: торговые связи — дело деликатное. Но у себя творил, что хотел, — я выразительно посмотрела на Квентина. — Дураком он тоже не был, и, когда ему приглянулась нянюшка, ее младший брат, Марек, покинул свиту повелителя со свистом. Парень ни огорчиться, ни удивиться не успел.

— И даже за сестру не вступился?

— Ха! А ты вступился бы? Перед драконом?

— Конечно!

Ага, а уши покраснели. Неужели от гнева? Ни за что не поверю!

— Ему было очень страшно. — Я представила себе паренька, сутулого и растерянного, и почти прониклась его бедой. Испугался, конечно.

А сама бы как справилась, Лин? С кортиком да на шашлык?

— Он попытался уговорить друзей и соседей прийти на помощь, но все сочувственно хлопали его по плечу и говорили: «Смирись, парень!» А некоторые еще и злорадствовали: ведь молодцам в свите дракона жилось очень и очень неплохо.

— Так он тоже участвовал в этих… развлечениях? — осторожно спросил Квентин. Теперь в его лице не было и тени насмешки: он слушал очень серьезно.

— Нет… еще. Нянюшка говорила, ему и шестнадцати не было.

— И он сдался? Бросил сестру?

— Марек отправился в трактир, заливать горе, — я помолчала. — И встретил там волшебника по имени Дален.

— Тот самый Дален? — Квентин чуть не подпрыгнул. — Глава ордена?

— Ну, тогда-то он главой не был, — я хихикнула. — Да, тот самый. У Далена был свой интерес в Вельере: библиотека. Эй, ты чего кашляешь?

— Вспомнил знакомого библиофила, — выдавил он. — Не обращай внимания, у меня странное чувство юмора.

— А может, он обстановку разведывал, — задумчиво сказала я. — Врать не буду. Но Мареку он согласился помочь, и тем же вечером они отправились к замку.

— Вдвоем против дракона и его слуг?

— Так не с пустыми же руками! Марек знал расположение залов, а Дален чувствовал огонь как свои пять пальцев. Два шара в разбитое окно, и в пустом крыле занялся пожар. Паника, суета, двери нараспашку, бег по каменным коридорам, выбитая вихрем дверь… В общем, вытащили нянюшку. Но до города не добрались.

— Дракон?

Я помотала головой.

— Замок окружили горожане. С мечами, лопатами, ведрами… кто с чем.

— То есть жители восстали?

— Не смеши меня! Я же говорила про цены на зем… тьфу, про мир и процветание. Хотя, действительно, чего это они с ведрами притащились? Может, пожар тушить, а может, родного дракона скинуть и помародерствовать вволю. Главное, что Мареку и Далену горожане тоже не обрадовались. Дален, впрочем, не растерялся. Пустил стену огня по сухой траве, заволок дымом вход и толкнул нянюшку туда. Та побежала со всей дури, а они там и остались.

— Но как ей удалось выбраться из замка?

— Она отсиделась в каком-то коридоре. Убежала уже под утро, через боковую калитку. А вот что сталось с теми двумя, она так и не узнала. Не утопили, это точно.

— Ну да, утопленнику управлять орденом было бы затруднительно. Интересно, что с ними случилось?

— Доберемся до Галавера — спросим, — я пожала плечами. — Куда интереснее было бы знать, что случилось с драконом!

Квентин помолчал.

— Я надеюсь, его остановили свои же собратья, — наконец сказал он. — Ведь драконы были совсем другими, Лин. Я читал… я слышал. Чтобы построить замок, одним волшебством не обойтись. Ты слушаешь ветер, водишь руками по земле, ощущая каждую жилку. Ты не заложишь фундамент без ритма, такта, любви ко всем, кто будет жить в этих залах. В каждой башне, каждом переходе останется частичка тебя. Если тебе нечего дать — если ты берешь и берешь, как де Вельер — ты мертв. Магия ушла.

— Так она и ушла, — пожала плечами я. — Такие драконы были только в сказках. А потом и сказки изменились. Летит чудовище над городом, пышет огнем направо-налево, дети кричат, старики стонут, и даже у тех, кто покрепче, поджилки трясутся. Магия-то ушла, а власть осталась!

— Думаешь, чудовище с крыльями удовольствуется жизнью простого пахаря? — криво улыбнулся Квентин. — Я бы не стал на это рассчитывать.

— Ну, Первый же отказался от огня… Подожди, а откуда ты знаешь, как драконы строили замки?

— Читал, — пожал плечами он. — Я родился слишком поздно, чтобы увидеть все своими глазами. Об этом, наверное, я жалею больше всего. И… что не смог спасти родителей, когда началась война, — он запнулся. — Извини, я…

— У меня у самой глаза на мокром месте, когда вспоминаю маму, — я коснулась его плеча. — А поговорить не с кем. Мэтр, он учитель, не нянька. А отец…

— Я знаю. Дядя с тетушкой тоже были не лучшими слушателями.

— Представляю себе. Когда нянюшка переехала от нас, первые недели мне казалось, что мир перевернулся: мне вдруг не к кому стало пойти. Правда, потом…

Квентин поднял руку.

— Тихо!

— Ты чего… — возмутилась было я, но, проследив за его рукой, тут же умолкла.

Впереди за березами темнела река, но у берега нас ждала необычная картина. В высокой траве стояли палатки из жердей и мешковины, на веревках сохли плащи и покрывала. Невдалеке лежало горелое пятно — свежее кострище. Голосов отсюда еще не было слышно, но по напряженному лицу Квентина я поняла, что на кружку меда рассчитывать не приходится.