понятия. Надеюсь, у него все хорошо.

– Ты о чем?

– О тестах.

– Не смеши…

Я пожимаю плечами. Она меня не видит, но наверняка это чувствует.

– Почему ты больше не рассказываешь мне о парнях? – спрашивает Эбби.

– Так ведь нечего рассказывать.

Когда разговор заканчивается, я зарываюсь в подушки. Эбби переспала с Ником. Значит, у нее был секс уже с двумя парнями. А я с двумя парнями даже не целовалась. Да я и с одним не целовалась. Конечно, это не соревнование. Но ощущение, что я сильно отстала от остальных, никуда не уходит.

Из нашей четверки – Кэсси, Эбби, Оливии и меня – я последняя девственница. Это не новость, но я не могу понять, почему меня это вдруг стало беспокоить. Впрочем, дело не совсем в сексе.

Тут другое. Представляю себе картину: Эбби и Ник тусуются после концерта – сонные, довольные, в окружении друзей. Она сидит у него на коленях. Потом приходит сообщение от мамы. Они резко поднимаются и уходят, все над ними подшучивают. Эбби и Ник наверняка смущены. И сразу же берутся за руки, стоит им выйти за порог.

Вот этому я и завидую. Завидую мгновению, когда Ник вставляет ключ в замок. Это не эвфемизм. Просто ключ в замке пустого дома. Сладкий момент предвкушения. О чем думала Эбби? Что она чувствовала? Я бы на ее месте умерла от волнения.

Так что вот она, правда: я очень, очень этого хочу. Так сильно, что иногда мне больно физически.

Я хочу тихих бесед, как у Оливии и Эвана Шульмейстера, ради которых она отстает от нас на пять шагов. Просто чтобы поговорить с парнем по телефону наедине. Я хочу почти осязаемого электричества, исходящего сейчас от Кэсси. Я хочу знать, каково это – влюбиться и знать, что однажды он может стать моим бойфрендом.

Желания…

Я достаю телефон. Голова идет кругом. Надо отвлечься на какой-нибудь «БаззФид»[14]. Это, конечно, не делает меня уникальной, но я люблю интернет. Обожаю. Интернет для меня то же самое, что для кого-то – океан. Огромный, неизведанный – и в то же время абсолютно предсказуемый. Вводишь запрос, жмешь «энтер», и все, что тебе нужно, моментально появляется на экране.

В жизни все иначе – сколько бы ты ни хотела, материализоваться желание не может. Не думаю, что у Кэсси что-нибудь получится. Сама концепция – Молли-и-ее-Парень – неправдоподобна.

Тем более если этот парень – симпатичный хипстер. Тем более если это Уилл.

Но я этого хочу. И едва справляюсь со своим желанием.

5

Утром все это уже не кажется нереальным. Не знаю почему: то ли из-за солнца, то ли из-за золофта, то ли просто потому, что мне надо идти на работу… Короче, энергии у меня хватает. Даже с избытком.

Когда я прихожу в «Биссель», Дебора сразу же просит меня расставить корзинки и прочие штучки на столике из необработанного кедра. Интересный факт обо мне: я отлично выкладываю винтажные вещицы на деревянных фонах. Получается всегда красиво и естественно. Эбби называет меня Королевой пинтереста[15]. Мне кажется, это комплимент. Наверное, это единственное, что я умею делать хорошо.

Дверь в подсобку приоткрыта, в створку протискивается Рид с коробкой в руках. Он ставит ее на стол и с минуту что-то обсуждает с Арье. Затем замечает меня и подходит.

– Привет, Молли, – улыбается он.

– О, привет! А я все думала, где же ты.

Боже, почему?! Девяносто девять процентов времени мне удается держать рот на замке, но иногда система дает сбой. Без предупреждения.

А я все думала, где же ты. Так говорят маньяки и преследователи. А ты, Молли, на работе всего лишь второй день. Однако Рид снова улыбается и поднимает корзину.

– Чем занимаешься?

– О, Дебора поручила мне обновить выкладку.

– Круто.

Он взъерошивает волосы – для парня довольно милый жест, – а потом с минуту стоит рядом, словно придумывает, что сказать. Бедный смущенный Средиземный Рид.

Хотя сегодня на нем футболка с «Игрой престолов», значит, наверное, теперь он Рид из дома Ланнистеров.

В тишине как-то особенно неловко… Забавно. Кажется, что тяжелее всего даются новые знакомства, но на самом деле вторая встреча гораздо хуже, потому что в первый раз вы уже успели затронуть все самые банальные темы. А даже если нет, на этом этапе очень неловко задать новую. Привет, Рид. Давай обсуждать всякое. СКОЛЬКО у ТЕБЯ БРАТЬЕВ и СЕСТЕР? КАКИЕ КНИЖКИ ЧИТАЕШЬ?

Хотя на второй вопрос я бы с радостью ответила.

– А что тебе больше всего нравится в магазине? – выпаливаю я. Лучше не придумаешь, Молли.

– Давай покажу, – говорит Рид.

Он идет к канцелярке, поглядывая через плечо, мол, следую ли я за ним? Так что я следую. Затем останавливается у стойки с открытками и достает одну из них.

Открытка, значит. Эта лавка – как крутая и красивая старшая сестра «Антрополоджи»[16], а Риду больше всего нравится какая-то открытка…

Он передает ее мне, и я осторожно беру ее обеими руками. Признаю, открытка красивая. Плотный картон с замысловатым портретом Елизаветы Первой – я почти уверена, что это она. На королеве платье с эпичными рукавами-фонариками и воротником, похожим на солнце, а на лице явно читается «идите отсюда нафиг!». Под портретом стилизованная под старину надпись: «Наблюдаю и храню молчание». Я читаю вслух.

– Это Елизавета Первая, – говорит Рид.

– Я так и думала. – Я поднимаю взгляд. – Ее цитата?

Он серьезно кивает:

– Насколько я знаю, да.

– Идеальная открытка для анонимных угроз.

– Что? – смеется он.

– Ну, типа «Я слежу за каждым твоим шагом, но ничего не говорю… Пока что». Посмотри на это лицо. – Я демонстрирую ему открытку.

– Неееееет! – На его щеке появляется ямочка. – Нет. Не надо портить для меня Елизавету. Она безупречна.

– Безупречна, Рид? В самом деле? – На секунду я делаю Молли-фейс. Бесконечный скептицизм.

– Да. В самом деле. Она безупречна.

Он смотрит на меня, и я вижу, что у него красивые глаза – цвета лесного ореха. Не знаю, может, я не обращала на них внимание из-за его очков. Но теперь заметила.

– Ладно, – говорю я, потому что надо же что-то сказать, – так что это, любовная история или…

Он наклоняется ко мне.

– Что?

Я снова демонстрирую открытку.

– Ну, ты и Елизавета?..

– Очень смешно. – Он с улыбкой вырывает карточку у меня из рук.

– Это значит «да»?

Очень странно. Обычно я не такая. То есть я такая со своей семьей, но не с парнями. Раньше я никогда не подшучивала