за гроши продавал станциям свои изобретения. Учился преодолеть себя и за годы скитаний выработал модель поведения. Был полезным и в то же время неуступчивым, колючим в отношениях с работодателями. Выполняя за небольшую плату большой объем технических работ, он открыто плевал на тех, кто платил ему космо, и в конечном счете его отовсюду выгоняли.

Скитания профессора закончились, когда за долги работодатели продали его Буру. Тот заметил и оценил его потенциал. Использовал для личных нужд, но общаться с ним он не горел желанием. Поэтому исчерпав терпение и технический потенциал старого ученого, с радостью продал его за несколько ящиков спиртного владельцу тридцать четвертого сектора.

К удивлению Эльвина, там обосновались сектанты из странного образования под названием «коммуна» из трех человек и нескольких десятков андроидов. Он, как всегда, попытался грубить и хамить, проверить новых работодателей на стойкость, но был бит до потери сознания женщиной и отправлен в капсулу залечивать раны.

Привыкший к такому обращению, Эльвин испытывал презрение ко всем, на кого работал. И сейчас хотел лишь одного. Вернуться в свою конурку на свалке и продолжить теоретические изыскания в области искусственного интеллекта. Никто не знал о мести человечеству, которую готовил старый, всеми гонимый ученый Эльвин Лимшиц. Он решил создать монстра, который выйдет из-под контроля людей и уничтожит их. Вся обида и ненависть к тем, кто лишил его жизненных благ, уважения и работы, вылилась в идею фикс. Разработать вирус и внедрить его в искины станции, чтобы затем он распространился по всему миру. Работа была долгой, требовала усидчивости и времени, но профессор, одержимый маниакальной идеей, вот уже тридцать с лишним лет неуклонно шел к своей цели.

«Я вам покажу, кто тут настоящий хозяин», – подумал он и погрузился в сон.

Профессор хорошо выспался и проснулся от грубого толчка в бок. Он потянулся, открыл глаза и с немым удивлением в глазах посмотрел на грубияна. Им оказался молодой метис, красавчик в военной форме космофлотцев. Грубый ответ, готовый сорваться с его губ, застрял у профессора в горле. Неожиданно видение изменилось, и Эльвин, словно оказавшись под потолком, увидел двух людей. Они находились в замкнутом пространстве небольшого помещения.

Красавчик, развратно раздвинув ноги, сидел в гинекологическом кресле, а напротив него расположилась миловидная полноватая блондинка с короткой стрижкой и широкими бедрами, покрывающими все кресло, на котором она сидела, и она смазывала кремом гениталии красавчику. При этом делала это с эротической нежностью. От ласк мужчина явно возбудился и, постанывая, закрыл глаза. Его чресла воспрянули и навели профессора на посторонние мысли, что такое огромное безобразие не должно быть у нормального мужчины. Он почувствовал укол мужской ревности и неожиданно ощутил себя сидящим в кресле напротив мужчины. И это он ласкал его гениталии, а тот просил – еще и еще.

Профессор почувствовал нарастающее возбуждение. Между ног стало мокро, соски большой груди набухли и уперлись в ткань комбинезона.

Он автоматически продолжил манипуляции с хозяйством мужчины и вдруг только теперь с ужасом осознал, что делает. Он вскрикнул. Вскочил и брезгливо затряс руками. Заметался по помещению в поисках выхода. На руках у него были перчатки, а на них… На них семя красавчика.

Профессор взвыл, тряхнул руками, семя упало ему на ноги.

Он взвыл громче и ринулся к двери. Но тут вновь очутился висящим под потолком. Женщина, носившаяся по помещению, остановилась, повернулась к мужчине лицом и, взволновано дыша, проговорила:

– Ибрагим, что с вами? Вы… Вы возбудились…

При этом ее речь напоминала рычание самки льва при спаривании.

Мужчина открыл глаза и посмотрел на женщину в военном комбинезоне со знаками различия военврача.

Он ошарашенно посмотрел на нее, потом на свои гениталии и закричал:

– Военврач! Вы что себе позволяете!.. – Но сразу же после этого успокоился и улыбнулся. А профессор очутился в теле женщины и, недоуменно моргая, с нарастающим ужасом смотрел на мужчину.

– Почеши еще, – прошептал одними губами мужчина, и профессор стал отступать. Взгляд чернокожего офицера ему не понравился. Он дернулся убежать, и его снова выкинуло из тела.

– Тебе было приятно? – почти хрипя от накатившего возбуждения, проговорила женщина и облизнула пересохшие губы.

– Как ни странно, но да. Приятно, – отозвался мужчина. – Хотела бы попробовать еще раз.

При этом профессор краем сознания уловил, что мужчина отозвался как женщина. Она хотела бы…

Женщина расстегнула молнию на комбинезоне и открыла грудь, не прикрытую лифом. Подошла к мужчине и смелее ухватила его за вмиг вставшее естество.

Профессор моргнул и увидел, что это снова он гладит чужие половы органы. Он не выдержал такой нагрузки на психику и потерял сознание. Кулем свалился с кресла, открыв напоказ шикарную белую грудь.

– Ну вот, все испортил, – раздраженно проговорил мужчина-метис, – а как все хорошо начиналось. Сюр, он потерял сознание, возвращаемся, – произнес офицер и, протянув руку, почесал чресла. – Все же это противно – видеть у себя такое, – проговорил он. Встал, натянул штаны и ногой ударил женщину, лежащую на полу. – Эй, профессор, приходи в себя. Хватит лежать…

Сюр лег в капсулу, но первым делом просмотрев подключенные к капсуле системы, увидел блок информации по профессору.

«Надо же, – подумал он. – Так наш Никто с планеты в созвездии Льва. Имя-то какое звонкое, аристократическое – Эльвин Лимшиц».

В прошлом, как ясно было из краткой справки, ведущий специалист института теоретических разработок в области искусственного интеллекта. Институт входил в состав учреждений корпорации «Ирбис Прайм». В момент захвата корпорации подразделениями ВКС и жандармерии находился на отдыхе у себя дома. Оттуда был интернирован на станцию «Вояджер». Отказался пройти курс коррекции личности. Был лишен имущества, ученых званий и выслан за пределы родной республики.

«Ну дальше неинтересно», – решил Сюр. Бродил по космосу, перебивался небольшими заработками и попал сюда. А вот где он был до того, как «Ирбис» прекратила существовать, это было Сюру интересно. Он подал зарос по нейросети, и ответ пришел сразу. У Сюра даже перехватило дыхание. Институт, в котором работал профессор Никто, располагался при заводе в промышленно-добывающем районе, откуда они вывезли много трофеев. И программы для искинов систем обороны, и сами искины разрабатывались институтом, в котором профессор был ведущим специалистом. Причем сферы его деятельности распространялись не только в области теоретических разработок, он был еще и изобретателем. Вторая его профессия скорее была хобби, которому он уделял все свободное время.

«Кажется, я вытащил джекпот, – подумал Сюр. – Но как уговорить старого козла сотрудничать?» Это была сложная задача. «Корректировать личность нельзя, потеряем его гениальность. Но что тогда делать? Никто – неуправляемый, как вулкан». Сюр ломал голову, но даже представить себе не мог, что делать с упертым стариком. Его не купишь, его не напугаешь. Профессор был закаленным бойцом-выживальщиком, и его трудностями не сломить. Тут нужен другой подход… «И это может сделать Горв, – забрезжила разумная мысль в голове у Сюра. – Тоже уникум в своем роде. Как говорила бабушка, свалившая в Израиль, ничего случайного в жизни не происходит. Каждый получает, что заслужил. Значит, – решил Сюр, – мне выпала козырная карта, и ее надо правильно разыграть. Но сначала попробуем сбить с профессора немного спеси, а то ишь гордец, назвал меня бесталантливым паразитом. Я креативный, а это много значит. Я генератор идей…» Не додумав, Сюр погрузился в сон.

Снова корвет и поход, как в прошлый раз. Он был в теле и комбинезоне капитана Оверграйта. Неожиданно с грустью подумал об Офелии. Чужие чувства неприязни прошли холодком по нервам. Это память капитана исторгала отвращение к своей жене.

На связь вышла Руди.

– Я в медблоке сижу, раздвинув ноги, смотрю на профессора, он в женском теле и его колотит. Сейчас начнет бегать по медблоку. Помню себя, когда первый раз оказалась в чужом теле. Во… побежал…

Сюр не обращал на ее треп внимания. Он сидел в своей каюте. Вернее, в каюте Оверграйта, и подперев подбородок руками, смотрел на фото женщины и двух девочек. Все же капитан придерживался приличий и как примерный семьянин держал у себя фото жены и детей.

«Вот интересно, – подумал Сюр, – как капитан жил без ласки женщин? Всю жизнь строил карьеру, а погиб как обычный человек. Не помогло ему тактическое умение и мастерство. Вот так корячился десять лет. Лез наверх. Женился без любви и влечения, и не добрался до мечты. Видно, у него судьба такая».

Женщина с фотографии улыбнулась.

– Привет, – сказала она, и Сюр, ничему не удивляясь, ответил:

– Привет, Офелия.

– Я не Офелия. Я Люба. Просто использую ее память. Она тебя зацепила? Да, Сюр?

– Да, Люба. Что-то в этой женщине есть такое, что меня к ней притягивает…

– Я изучу этот вопрос и дам тебе ответ. А пока включайся в программу. Скоро бой.