С таким дружелюбным отношением и одобрением меня даже родная мама не провожала к подругам. Обычно взрослые к слову «вечеринка» относятся как к синониму — «напиться, упасть, развратничать». В школе учителя все время ругали отдельно взятых учениц за праздный образ жизни, а здесь, похоже, это в чести? Я во все глаза смотрела на Эолину. Она ведь вместо завхоза, а спокойно говорит про такие вещи! Или ей что, не нужно после них прибираться?

Магия какая-то!

— В верхнем ящике стола — косметичка, — продолжала тем временем девушка, даже не заметив мою реакцию, — в ней есть все необходимое. Лосьоны и крема — рядом.

Она открыла ящик стола и продемонстрировала. Заглянула: точно, забитый до верху. У нас с мамой на двоих косметики меньше водится.

Я немного прибалдела. Это же не жизнь, а настоящее счастье.

Стоп! Я ведь и нахожусь в Академии счастья. Улыбнулась и мысленно в предвкушении потерла руки. Она начинает мне нравиться все больше и больше...

Эльфена махнула на дверь в стене:

— Там ванная со всем необходимым. Гели, шампуни, бальзамы для волос...

Она вдруг остановилась и с подозрительной внимательностью осмотрела мои волосы.

— Что?

Я одернула свои пусть не пушистые и скромные с виду, но зато такие родные красивого коричневого оттенка волосы. Здесь же не надо перекрашиваться в малиновый? Это было бы некстати — красить волосы я принципиально не хотела.

— Допустимая длина волос для студенток — ниже лопаток. Прямые или завитые в локоны. Никакой лесенки.

— Не такая уж она и короткая! — возмутилась я, — Вон, самые короткие пряди начинаются от подбородка.

— Я удлиню, — покачала головой эльфена и разделила мои волосы на две пряди.

Каждую зажала в руках и замерла. Мне стало как-то не по себе — что она задумала? Как это, удлинить? Разве волосы могут вырасти в одну секунду? Пришлось наклониться, потому что Эолина держала волосы крепко, а сама была ниже меня ростом.

Прямо на глазах волосы удлинялись. Кончики ползли вниз, как змеи, и даже переливались золотым цветом.

— Так лучше, — удовлетворенно хмыкнула Эолина, а меня мучила другая мысль: что теперь буду с ними делать?

У меня всегда была стрижка чуть ниже плеч. Полукругом, лесенкой, даже каре как-то раз делала. Но эта грива — нечто необыкновенное!

Провела пальцами сквозь пряди. А приятно! Шелковистые, гладкие. Перестали пушиться под тяжестью новой массы. И оттенок стал золотым. Куда ни посмотри — одни плюсы.

— Библиотека — на первом этаже. Да, вот карта замка, — эльфена достала из кармана сложенный пополам листик, — туда ты пойдешь сама, возьмешь все необходимое. В ручках и тетрадях — не экономь, они лежат во втором ящике стола и сами восполняются.

Кивнула.

— Если будут какие-нибудь вопросы касательно проживания или вещей, зови меня.

— Как?

— Вслух.

— Но ведь магия в замке блокируется, — и тут я увидела хитрую ухмылку девушки.

Она сразу стала как будто старше и опытнее.

— Студенческую блокируют, а все остальные — могут использовать. Впрочем, и студенты умудряются выкручиваться, — улыбнулась она.

— Спасибо.

Эльфена кивнула и исчезла. Надо же, телепортация только в кабинетах начальства запрещена?

Я еще раз осмотрела гардероб. Взгляд остановился на фиалковом платье, и я с удовольствием его примерила. Определенно, мне к лицу.

Достала туфельки в цвет — к моему удивлению, в шкафу обуви стояло пар десять. И всех их можно было охарактеризовать одним словом: убийцы ног.

Я примерила, потому что фиолетовые с серебряными ремешками притягивали взгляд и подходили к платью больше, чем мои коричневые на каблуке рюмочкой.

Зеркало было в ванной, и я продефилировала к нему.

Открывшаяся взору картинка поразила до глубины души. Я и не знала, что так прекрасна. Нет, самолюбование тут ни при чем — просто длина волос, элегантное платье по фигуре, с короткими рукавами фонариком и юбкой тюльпанчиком — все это смотрелось очень нарядно и здорово.

Покрутилась и пошла обратно в комнату. Мою одежду тоже нужно повесить, чтобы выгладилась и почистилась.

Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что сарафан и босоножки исчезли!

Я перерыла всю кровать, заглянула во все щели, но ничего не нашла.

— Наверное, внутренняя очистительная магия, — попыталась успокоиться, но этот момент мне очень не понравился.

Как будто отрезали пути к отступлению. И с родителями попрощаться не дали. Очень некстати вспомнилась ссора на приветственной вечеринке: там девушка тоже что-то кричала про родителей.

Я вытерла пот со лба и достала из шкафа маленькую сумочку через плечо. Взяла список дисциплин, карту и решительно вышла из комнаты.

— Ничего. Мы еще посмотрим, кто кого, — бормотала под нос, когда подымалась вверх по лестнице, — и какой дурак придумал устилать ее ковром?

В этот момент вспомнился наш ковер в большой комнате. Мама очень заботилась о нем, пылесосила каждые выходные, а раз в полгода чистила специальным средством.

— Он — хороший. Шерстяной, — говорила она, — Но за любой вещью надо ухаживать.

Этот же ковер блистал приятными пастельными оттенками и нереальной чистотой.

— Тоже замагичен, — с грустью подумалось мне, и я ощутила невероятную тоску по маме.

Кажется, еще не скоро ее увижу. Вот бы ей привезти такой ковер — не нужно чистить, только ходи да любуйся.

С непривычки на каблуках передвигаться было очень неудобно. Прислонившись к перилам, достала карту замка и сверилась с ней. Нужно идти не через весь холл, как в столовую, а направо. И там по лестнице — на первый этаж. Холл в этой схеме почему-то считался нулевым этажом.

И тут мое внимание привлек шум посреди зала. Я услышала пронзительный женский голос, требующий что-то, но в ответ раздавался лишь смех. В середине собралась толпа студентов, почти всех я видела впервые. Подумав, что до библиотеки добраться у меня есть еще полдня, я, ковыляя и охая, направилась в гущу событий.

Как оказалось, ссорились две девушки, причем в одной из них я признала вчерашнюю хулиганку — Ларри. Она звонко кричала и обвиняла в чем-то брюнетку. Та же издевательски смеялась, запрокидывая голову и всячески демонстрируя, что крики ее не страшат. Судя по всему, внимание не тяготило ее, а наоборот, добавляло куража.

Я подошла ближе. Ларри удерживала брюнетку за руку, не давая ей уйти. Со стороны это могло выглядеть как дружеская потасовка, но лицо блондинки выражало крайнюю степень отчаяния и злости.

— Нет, стой здесь! — шипела она на противницу. — Из-за тебя я не смогла поехать домой на каникулы. Стоять!