– Но на вашем камзоле кровь… И ваш кинжал… – Изловчившись, Генриетта выдернула оружие у Каспара из-за пояса. – Смотрите, на нем тоже кровь.

Не ограничившись этим, она вытянула из ножен меч.

– Ну и что вы на это скажете, ваша милость? Да я все равно бы узнала – стала бы чистить оружие…

– Да, ты бы все узнала, – со вздохом согласился Каспар. – От тебя трудно что-то скрыть, поэтому я расскажу тебе все как было. Просто меня решили ограбить – пришлось немного им наподдать.

– Будем считать, что я поверила. Снимите ножны, я приведу их в порядок… Ой, а это что? – спросила Генриетта, выдернув из-за пояса Каспара дротик от диковинного оружия.

– А это подарок. Мне его торжественно преподнесли, – сказал Каспар, а про себя добавил: «В полудюйме от правого уха».

Генриетта покачала головой, унесла оружие для последующей чистки и вернулась с кувшином теплой воды, чтобы хозяин умылся перед обедом.

Ел Каспар без особого удовольствия, то и дело замирая и глядя перед собой в стену. Кое-как закончив обед, он извинился перед Генриеттой и спустился в оружейную кладовую.

Уже второй раз за день он зажег здесь свечу и снова оценил свои оружейные запасы. Затем разложил деревянную лесенку и принялся снимать тяжелые арбалеты со стены.

– Будем выносить наверх? – спросила неслышно появившаяся Генриетта.

– Да, душа моя. Пришло время выносить это наверх.

Вдвоем дело у них пошло быстрее.

Всего арбалетов было восемь. В гостиной, куда перетащили основной арсенал, Генриетта вооружилась ветошью и стала вытирать с оружия пыль. Затем сходила за конопляным маслом и тщательно смазала механизмы спуска и натяжные станки.

После этого разобралась с боеприпасами и разложила возле каждого арбалета болты соответствующего веса.

– Ты помнишь, как ими пользоваться, Генриетта? – спросил Каспар, разбираясь со своим любимым луком.

– Да с вашими делами, ваша милость, пожалуй, забудешь.

С этими словами Генриетта подняла с пола самый тяжелый арбалет, имевший собственное имя – «Громобой», и при помощи специального станка с парой вращающихся ручек сумела взвести необыкновенно тугую тетиву.

Затем вложила в желоб каленый болт и прикрыла его планкой для нацеливания.

– Какая ты молодец! – похвалил Каспар. – В таком случае заряжай все остальные, а я пока осмотрю лук.

Лук для Каспара был особым оружием. В молодости он отлично стрелял из него, а учился этому искусству у самого Рыжего Расмуса. Был такой герой в их городе. Поговаривали, будто раньше он жил в лесу с эльфами и именно от них научился всяким премудростям стрельбы из лука.

И хотя сам Рыжий Расмус эти слухи не подтверждал, стрелял он действительно лучше всех в округе. Именно он научил Каспара пользоваться настоящим складным луком, какие носили в своих сумках только степняки, жившие за Северным морем.

Расмус и сам умел изготавливать это удивительное оружие, если ему удавалось достать хорошую кость для рукояти и подходящую пару рогов горного козла.

Тетивой для лука служили жилы неизвестного животного, которого ловили чуть ли не в Синих лесах.

Жилы были очень крепкие и блестели как серебро.

Лучники армии герцога считали луки из рогов недостаточно серьезным оружием и часто задирали Рыжего Расмуса всякими глупыми шутками про «козлов» и «рогоносцев», однако тот не обращал на них внимания.

Однажды на праздник Большого Равноденствия прежний герцог устроил большой турнир и выставил в качестве приза двух серебристых скакунов. И тогда откуда ни возьмись появились двое эльфов, что было редким явлением, поскольку эльфов в городах не любили.

Гномы, те успешно вели в городе свои дела, и редко в каком хозяйстве обходились без их инструментов и безделушек.

Орки появлялись реже, но и к ним относились терпимо, хотя и предпочитали обходить стороной.

Однако эльфы из-за их высокомерия никому не нравились.

Впрочем, праздник есть праздник, и на нем принимали всех гостей. И конечно, эльфы забрали с собой двух серебристых скакунов, поскольку с семидесяти шагов могли любое количество раз попасть туда, куда им указывали. При этом они не радовались, как люди, каждому новому попаданию. Для них это было обычным делом.

Каспар помнил, с каким презрением эльфы смотрели на Рыжего Расмуса, когда он так же хорошо, как и они, поражал цели из своего степного лука. Однако Расмуса такое к нему отношение ничуть не задевало.

– Пусть этот лук и некрасив, – говорил он Каспару после того турнира, – но я подарю тебе точно такой, и однажды ты скажешь мне за это спасибо. Из него можно стрелять хоть на полном скаку, хоть сплавляясь по горной реке на кожаных мешках. Он все выдержит.

Спустя годы предсказанный Расмусом случай с Каспаром действительно произошел. Во время пограничной войны в Междуречье, куда Каспар подался, поверив обещаниям рекрутеров, его отряд был почти весь переколот королевскими копейщиками. Оставшихся преследовали в густом кустарнике на склонах холмов и насаживали на копья, словно огурцы.

Каспару грозила та же участь. Враг видел его и гнался за ним, понимая, что в зарослях копью ничего не противопоставишь.

Тут-то и сыграл свою роль «козлиный лук». У Каспара было только несколько мгновений, но в колючих зарослях он попал точно в цель, да так, что стрела прошибла насквозь стальные накладки копейщика.

Каспар не был уверен, что сумел бы сделать то же самое, будь у него большой и красивый лук, какими пользовались эльфы.

Пока Генриетта заряжала арбалеты, Каспар собрал лук, натянул тетиву, легонько тронул ее пальцем, и она мелодично запела. Ему стало немного стыдно оттого, что он так редко вынимал это оружие из чехла и еще реже им пользовался.

Оставив лук, Каспар открыл большой колчан, где хранилось два десятка стрел из буковой щепы. У них было небольшое оперение, так называемый «синичкин хвост», однако восьмигранное сечение позволяло им стабильно лететь на целую сотню шагов. Наконечники для своих стрел Каспар предпочитал медные. Они плохо входили в дерево и не пробивали деревянные щиты, зато не рикошетили от стальных доспехов и, если стреле хватало мощности, пробивали их.

Всем этим премудростям Каспар научился у Рыжего Расмуса, однако был уверен, что тот не рассказал ему и десятой доли того, что знал сам.

Каспар надеялся продолжить обучение, но однажды Рыжий Расмус, отправившись в одно из своих частых путешествий, обратно не вернулся.

Что с ним стало, никто так и не узнал. Может, он нашел новых учеников и остался жить в другом городе, а может, встретил свою последнюю стрелу – такое ведь тоже случалось.

В отдельном колчане у Каспара хранились трофейные стрелы. Он собирал их везде, где только можно.

Его не интересовали кривые стрелы с кремневыми жалами, которые использовали лесные и горные варвары. Он предпочитал те, глядя на которые невольно начинаешь завидовать мастерам, способным сделать такое.