– Ева! – Рорк взял ее за обе руки и поднес их к губам. Ему хотелось обнять ее, укрыть с головой, спрятать от воспоминаний. Ему хотелось держать ее и не отпускать, пока не уйдут без остатка все эти страшные картины ее прошлого. – Знаешь, что ты такое? Ты чудо.

– Она была злобной садисткой. Просто хищницей. Теперь я это понимаю. – «Теперь-то я буду помнить», – подумала Ева с глубоким вздохом. – Но тогда я знала только одно: я зависела от нее. Я сбежала. Но это был маленький городок, не Даллас, и меня быстро нашли. Когда я сбежала во второй раз, я лучше подготовилась и успела добраться до Оклахомы, прежде чем меня нашли. А когда они нашли меня, я стала драться.

– Вот и правильно сделала.

Он проговорил это с таким неповторимым сочетанием гордости и гнева в голосе, что Ева невольно рассмеялась.

– Расквасила нос одному социальному работнику, – продолжала Ева и вдруг поняла, что это воспоминание порадовало ее. – Кончилось тем, что я отбыла срок в колонии для несовершеннолетних, но это было лучше, чем у нее. Я это забыла, Рорк. Выдавила, вытолкнула из памяти. И вдруг… вот она, сидит у меня в кабинете. И я опять испугалась.

«Лучше бы она расквасила нос треклятой Труди Ломбард, – подумал Рорк. – Поквиталась бы хоть отчасти. Почувствовала бы себя лучше».

– Она больше никогда не причинит тебе боли.

Теперь Ева посмотрела ему прямо в глаза.

– Я развалилась на кусочки. Буквально распалась на атомы. А теперь я уже успокоилась настолько, что меня это злит до чертиков. Дело Айконов.

– Что?

Ева растерла лицо руками. Потом подняла глаза на Рорка.

– Она говорит, что видела меня по телевизору, когда я давала интервью по делу об убийстве Айконов и провалу авантюры с «Тихим рождением». Я спросила, как она меня нашла, а она сказала, что смотрела репортаж об этом деле.

Рорк повел заживающим плечом.

– Вряд ли во всей Вселенной остался хоть кто-нибудь, кто о нем не слышал. Она специально приехала сюда, чтобы встретиться с тобой?

– Сказала, что хочет повидаться, наверстать упущенное, посмотреть, какая я стала.

Ева уже настолько оправилась, что в ее голосе зазвучали привычные ворчливо-скептические нотки. Рорку они показались музыкой.

– Говорит, она приехала не одна, а с сыном и с невесткой. Я ее вышвырнула. Слава богу, мне хватило сил хотя бы на это. Она посмотрела на меня этим своим фирменным взглядом – недоумевающим и разочарованным. Но я разглядела под этой маской еще кое-что. Затаенную угрозу.

– Ты, конечно, захочешь удостовериться, что она уехала и назад не вернется. Я мог бы…

– Нет, не хочу. – Ева откинулась назад и встала. – Нет, не хочу. И не хочу, чтобы ты в это вмешивался. Я хочу забыть обо всем об этом, забыть о ней. И если она думает, что может поразвлечься за мой счет, протоптать для меня дорожку воспоминаний и затащить туда, у нее ничего не выйдет. Если бы Пибоди не совала свой нос куда не просят, я была бы уже в порядке к твоему возвращению. И не было бы у нас этого разговора.

Рорк выждал целую минуту и тоже встал.

– Вот как ты собиралась с этим справиться? Не сказав мне ничего?

– На этот раз – да. Все давно уже кончено. Это моя проблема. Я позволила себе расклеиться, но теперь все уже в порядке. Все это нас не касается. Я не хочу, чтобы это касалось нас. Если хочешь мне помочь, просто забудь об этом.

Он хотел было возразить, но передумал и пожал плечами:

– Ладно, как скажешь.

Он обнял ее и почувствовал, как ее тело расслабилось, прижавшись к нему.

Визит из прошлого расстроил ее куда больше, чем ей самой казалось, подумал Рорк. Вряд ли эта женщина разыскала ее на расстоянии стольких миль и после стольких лет без веской на то причины.

Скоро эта причина станет ясна. Это лишь вопрос времени.

– Темнеет, – заметил он негромко и приказал: – Включить праздничные огни!

Ева повернула голову, не отрываясь от его плеча, и они вместе взглянули на огромную ель у окна, украшенную разноцветными лампочками.

– Вечно ты хватаешь через край, – тихо сказала Ева.

– Я так не думаю. Когда речь идет о нас… Вспомни, сколько раз мы были на волосок от смерти! К тому же скоро Рождество. И вообще, это ведь уже стало нашей традицией – рождественская елка в спальне.

– У тебя рождественские елки чуть не в каждой комнате понатыканы.

Рорк улыбнулся.

– Верно. Ну что ж поделаешь, я старый сентиментальный дурак. – Рорк нежно поцеловал ее. – Как тебе идея тихо поужинать здесь? Никакой работы. Ни для тебя, ни для меня. Посмотрим телевизор, попьем вина. Займемся любовью. Что скажешь?

Ева обняла его крепче. Ей нужен был дом, подумала она, и вот он, этот дом. Как по волшебству.

– Я скажу «спасибо».

Когда она уснула, он ненадолго оставил ее, ушел в свой личный кабинет. Подойдя к консоли, он приложил ладонь к сенсорному устройству.

– Рорк, – сказал он. – Включить мощность.

Консоль загудела, замигала огоньками. Рорк тем временем связался по интеркому с Соммерсетом:

– Если некто по фамилии Ломбард попытается вступить в контакт с Евой по домашнему телефону, переведите звонок на меня. Где бы я ни был.

– Будет сделано. С лейтенантом все в порядке?

– Да, с ней все в порядке, спасибо. – Рорк отключился, а затем заказал поиск. Он понимал, что потребуется время, чтобы обнаружить, где эта Ломбард остановилась в Нью-Йорке. Но это было необходимо. Всегда полезно знать местонахождение своего противника.

Он очень скоро узнает, что нужно этой женщине, в этом у него не было сомнений. Впрочем, у него не то чтобы сомнений не было, он и сейчас был твердо уверен, что уже знает.

«Я в порядке», – сказала себе Ева, застегивая кобуру. Она снова чувствовала себя нормально. Пожалуй, умники, которые вечно талдычат, что не надо стесняться в выражении своих чувств, кое в чем правы.

Но ей все-таки хотелось надеяться, что это не так. Если бы она не сдерживалась в выражении своих чувств, вокруг нее уже лежали бы штабеля изуродованных тел.

И все же этим утром она чувствовала себя спокойной и уверенной. Ева нахмурилась, глядя на погодное безобразие за окном спальни.

– Как эта гадость называется? – спросил Рорк, встав рядом с ней. – Это не снег, не дождь, даже не изморось.

– Дерьмо, – ответила Ева. – Холодное мокрое дерьмо.

– А-а, – понимающе протянул он и провел костяшками пальцев вниз и вверх по ее спине. – Ну да, конечно. Может, это удержит людей дома, и у тебя выдастся спокойный день.

– Люди убивают друг друга и до́ма тоже, – сказала Ева. – Особенно когда им надоест глазеть в окно на все это безобразие.