– Дешёвки!

– Когда появляюсь с ним в клубе, – продолжала я, – все бабы смотрят на меня волком. Митя представляет меня как лучшего друга, они жмут мне руки, но страшно ревнуют и готовы сожрать, потому что знают, что я занимаю в его жизни особое место. Я ему как сестра. Ну, сразу так повелось, с первого дня. Я даже о симпатии и не задумывалась. Такой расклад.

– Как можно такую красивую девушку воспринимать как друга? – изумилась подруга.

– Не знаю. Он сразу смотрел на меня как-то равнодушно. Без мужской искорки. Он тянется ко мне, звонит каждый день, я ему нужна, но – как друг. Нам всегда есть о чём поговорить, мы идиотничаем и смеёмся. Мне никогда никто не говорил таких слов, как он, ни один мужчина. Никто так не поддерживал. Но, опять же, я знаю, что со своими девушками он так не разговаривает.

– Ты как будто мне описываешь голубого, – Мила гладила своего чёрного кота Чип Чипстера, который лежал у неё на коленях, – ничего не понимаю.

– Единственный раз, когда он, похоже, влюбился, это было с нашей ветреной подружкой. Я познакомила их с Дашей, и они сразу начали встречаться. Митя был от неё без ума. А она бросила его через два месяца, помнишь? Тогда он очень долго страдал. Пытался её забыть с помощью десятков женщин, хандрил, слушал печальные песни, звонил ей. Мне кажется, что даже сейчас эта больная любовь его не отпускает, и стоит Дашке поманить его, он бросит всё и побежит.

– А эта дура вообще никого не ценит! – буркнула Милка.

– Однажды я во время телефонного разговора сказала, что люблю его. Он сначала потерял дар речи, потом радостно ответил, что тоже любит. Я не боюсь этой фразы. По отношению к своим близким мне совсем не тяжело её произносить. Если я люблю этого человека, если он мне дорог, зачем скрывать? Теперь мы часто говорим друг другу «люблю», чем приводим в замешательство всех вокруг насчёт наших отношений.

– Ну неужели он ни разу не взглянул на тебя как на женщину? – поразилась Мила, – тебе необидно? Меня бы задело за живое. Или ты хочешь сказать, что веришь в дружбу мужчины и женщины? Такая дружба возможна, если только они не хотят друг друга. А тебя, Ева, нельзя не хотеть! Все мужчины на тебя глаз кладут, все про тебя всегда спрашивают.

– Один раз у нас зашёл об этом разговор. Я спросила: «Митя, а Даша красивее, чем я, да? Почему со мной ты дружишь, а влюбился в неё?»

– А он?! – Милке стало интересно, она даже приподнялась.

– Он так застеснялся и ответил: «Нет, ты красивая, просто как-то сразу воспринял тебя как друга. Ты была то ли свободна, то ли нет. Сразу с Дашей меня познакомила. И у нас понеслось».

– Ну и дела. Если тебя всё устраивает, то это здорово, что у тебя есть такой друг.

– Согласна. Давай выпьем за друзей! – Мы чокнулись бокалами.

– Ева, – спросила Мила, – а ты замечаешь, что у меня растут усы?

– Где? – смутилась я.

– Вот, – она указала пальцем на пространство под носом.

– Не вижу.

– Как не видишь, если они чёрные?! – крикнула Мила.

– Так ведь такие у всех есть. – Я развела руками. – Они незаметны.

– Вот это незаметно?! – не унималась она.

– Незаметно. – Я пыталась протестовать.

– Ты просто утешаешь меня!

– Летом выгорят и станут совсем прозрачными, Мила, не переживай.

– А что если сбрить?

– Дура?! – воскликнула я, чуть не подавившись, – даже не думай! Потом будут расти, как у мужика! Утром побреешь, в обед уже черно над губой.

– Ага?

– Точно, – заверила я.

– Тогда не буду.

Мы рассмеялись и принялись обсуждать утреннее происшествие с Шишкиным, передразнивая и перебивая друг друга.

– Мила, вставай! – Я уже в пятый раз садилась на её постель, тщетно пыталась разбудить и смотрела, как она прячет голову от меня под тёплое одеяло.

– Ещё пять минут! – Она, похоже, сама верила в то, что говорит.

– Ага, сейчас! Так я и поверила! Прошлые пять минут растянулись на час!

– Нет-нет… Пять минут, точно… – Мила говорила, даже не открывая глаз.

– Давай, давай, вставай, ты же мне обещала!

– Что?

– Пойти гулять. Пройдёмся по магазинам, посидим на набережной, на роликах можем покататься. А хочешь, оставшийся снег будем жрать, чтобы лето быстрее наступило?

– Ха-ха-ха! Хорошо, – она повернулась ко мне и улыбнулась, открыв один глаз, – пять минут, последний раз, честно. А то ты и мёртвого поднимешь, достала совсем.

– Тогда я пошла варить кофе.

– То ты, зануда, прерываешь мой святой сон, то Чип с криками петухов пятки кусает! Имейте совесть, блин!

– Какие петухи, если ты в городе живёшь? И, кстати, время – обед уже!

– Ага?! – Милка подскочила, но, так и не открыв глаза, легла обратно и отвернулась. – И не разговаривай со мной, а то я уже по ходу действительно проснулась.

– Ах ты, коза, жду тебя на кухне.

Перед тем как уйти, тихо посмеиваясь в ладошку, я подложила ей Чипа под одеяло.

– Да вашу мать, а! – Донеслось из её комнаты, но я была уже на кухне.

Через открытую форточку в квартиру проникали запахи весны: свежий лёгкий ветерок доносил их, примешивая сладковатый привкус проснувшейся природы. Засыпав зёрна в кофемашину, я приникла к окну: кое-где прелую землю ещё покрывал снег, но и он ронял слёзы, играя бликами на ярком апрельском солнце. Малышня бежала гурьбой со школы и, сняв шапки, пускала кораблики по звонким ручейкам. Речка, видневшаяся вдалеке, ещё была покрыта льдом, но и она, казалось, извиваясь и петляя, улыбалась солнечным лучам.

Вся природа пробудилась и жаждала жизни. Всё вокруг оживало и пело. Зелень обычно появляется на деревьях в середине мая. Многие любят именно этот период, но мне всегда нравились первые весенние месяцы. Именно март и апрель всегда казались мне волшебными, как чудо зачатия, когда зарождается что-то новое и необыкновенное. Я и сама родилась в эту пору.

Улыбаясь, я разлила кофе по чашкам и вдохнула его аромат. Эта картина за окном неожиданно согрела мою душу, награждая смутным предчувствием близости какого-то невероятного события, которое должно было перевернуть всю мою жизнь. Моё сердце свободно, а любая пустота должна быть заполнена, это закон природы.

На кухню зашла Мила, облачённая в огромный махровый халат. Лицо помятое, волосы спутаны, глаз без косметики вообще не видно. Она оперлась рукой о стену и попыталась открыть глаза пошире. Я поняла, что шла она сюда на ощупь.

– Ты – дурнушка Бетти! Ха-ха! – Я покатилась со смеху.

– Я видела. – Она улыбнулась и вытянула руку ладонью вверх. – На бомжа даже больше похожа, когда руку вытягиваю. Вот, глянь-ка!