— Врать, — ответила она.

— Всему городу? — уточнила я.

— Да. — Она откинулась назад, закачалась в кресле и уставилась в телевизор. — Он скоро вернется домой. Мы найдем его. Никто ни о чем не догадается.

Таким образом, папочка во второе воскресенье января скормил «официальную» информацию всему Роуз-Крест. Он соврал прямо с кафедры. Мамуля хотела выдать общественности, что Джуд отправился во Флориду, к бабушке и дедушке Крамер. Им была необходима помощь по дому, поскольку дед перенес операцию на спине. Папа тоже будет их навещать.

Но люди-то не глупцы. Они заметили, что Джуд отсутствовал почти десять месяцев и ни разу не показывался в городе. И, между прочим, его исчезновение совпало с таинственным «нападением бродячих собак» в нашем приходе. Именно после этих событий Дэниел на неделю угодил в отделение интенсивной терапии. Разумеется, они обратили внимание и на то, что мамочка не могла выстоять ни одну из проповедей папочки. В церкви ее не покидала фальшивая улыбка, а глаза казались совершенно остекленевшими. А отец часто «летал во Флориду» — поддерживал тестя и тещу — и почти не бывал дома.

Все означало одно: народ еще и сплетничать будет.

Я понимала, такое просто невозможно — полностью отрицать всяческую связь с прошлогодним кошмаром. Однако помимо знакомства с тайнами подпольного мира и семейного вранья насчет Джуда, мне еще нужно было скрывать очевидный факт. И какой же? Очень просто: я отлично слышала, как судачили горожане. Вот сомнительное преимущество обладания сверхчеловеческим слухом, который ухитрялся проявить себя в неподходящий момент.

Большинство местных судили о нас вполне по-доброму. Но некоторые обладали душевностью исключительно при личном общении. Потом они перешептывались и злобно болтали о нашей семье. Им нравилось гадать и выдвигать всякие гнусные предположения. Дескать, Джуд подсел на наркоту или сбежал, чтобы присоединиться к последователям тайного культа. Может быть, он учится в какой-нибудь странной школе на Западе. Там испорченных подростков заставляют совершать марш-броски через пустыню без достаточного запаса воды и продовольствия.

— Я всегда знала — парень слишком уж идеален. Готов поспорить, они жутко надрались в ту ночь, — заявил Бретт Джонсон — друг Джуда! — своей подружке, когда я находилась на соседней улице.

Вдобавок многие называли маму сумасшедшей.

Преподавательский состав школы был ненамного лучше и также раздражал своими высказываниями. Я давно привыкла, что за мной внимательно наблюдают и придирчиво судят мои поступки. Ведь я — дочь пастора. Но теперь я в значительной мере превратилась в парию, отверженную. Особенно ожесточенно сплетничали за моей спиной. Сами небось знаете, как это бывает. К примеру, капитана школьной хоккейной команды арестовывают, а затем вышвыривают из школы за «домогательства». Нет, серьезно, я понятия не имела, что учителя и студенты Холи-Тринити настолько фанатично интересуются хоккеем! Но меня обвинили в том, что по моей вине наша команда в прошлом году продула очередной матч и упустила шанс выиграть первенство штата. Но приставал-то ко мне Пит Брэдшоу, а не наоборот.

А я даже ничего не могла ответить. Нормальным людям вроде бы не полагается слышать чужой шепот, когда они находятся за две комнаты от разговаривающих. Мне пришлось признаться: сегодня мои сверхчеловеческие способности решили отыграться на мне по полной программе! Я не чувствовала за собой никакой вины, а народные массы заполучили новую тему для разнузданных сплетен. Ну и пусть языками чешут!

Новость об ограблении в «Дэйз-Маркет» распространилась по городу невероятно быстро. Догадки насчет личности преступника лишь активизировались, когда отменили физкультуру. Оказалось, кто-то пытался проникнуть в школу через окно спортзала.

К третьему уроку слухи лились мутными потоками по всем классам. Они усилились, когда нам объявили, что уроки Закона Божьего тоже отменены. Мистер Шамуэй, преподаватель этой дисциплины, не явился в школу.

Некоторые переполошились. «Он пропал без вести», — вопили они. Я как раз проходила по центральному коридору и услышала, как разглагольствует одна их секретарш директора. Конечно, она находилась за закрытыми дверями кабинета. По ее словам, мистер Шамуэй звонил рано утром и сообщил, что уходит из школы. Бессмыслица! Ведь он последние две недели поддразнивал нас обещанием удивить всех неким сюрпризом и намекал, что сделает это сегодня. Я практически поверила парню, который стоял ярдах в пятидесяти от моего шкафчика. Он вроде слыхал, что мистер Шамуэй «видел кого-то, пытающегося проникнуть в спортзал». Учитель перепугался и струсил не на шутку.

Школа кипела. В общем, на перемене перед четвертым уроком я просто положила голову на стол и зажала уши руками.

— Все так плохо? — спросил Дэниел, присаживаясь рядом.

— Отвратно. Мой запредельный дар, который я не могу включать и выключать по собственному усмотрению, доводит меня до тошноты. Напомни мне, чтоб я не ходила мимо мужской раздевалки. Как же они грязно выражаются, а еще христиане!

Дэниел рассмеялся. Вибрация от этого звука чуть не заставила меня начать биться головой о любую твердую поверхность.

— Извини, — прошептал он. Прокашлялся и тихо спросил: — Как ты думаешь, Джуд не имел отношения к попытке взлома? Тренер Браун говорит, что бедолага охотился за компьютерами в лаборатории, она — совсем недалеко от зала. Но по-моему, Джуд бросился туда сразу после похода в магазин Дэя.

Я подняла голову — мимо нас проплывала Эйприл Томас. Она направлялась к своему месту в заднем конце класса. Она мельком на меня посмотрела, но затем прошествовала к парте, которую делила с Кимберли Вудрафф. Короче, Эйприл не отреагировала на мое присутствие. А я-то не забыла, как совсем недавно мы с ней сидели рядом — в прошлом году. Мы были единственными из младших классов, кому позволили посещать уроки живописи. Их вел мистер Барлоу. В то время между нами еще не произошла совершенно дикая размолвка. Кстати, Дэниел тогда еще не вернулся, а Эйприл уже начала встречаться с Джудом и бегать к нему на свидания.

— Согласна? — не унимался Дэниел.

К сожалению, он мог оказаться прав. Вероятно, Джуд действительно решил пробраться в школу. Ведь именно туда он пошел после того, как подложил тело Джессики Дэй в мусорный контейнер. Он ринулся в спортзал, желая отыскать Дэниела. А тот танцевал на нашем рождественском балу.

Я уже приготовилась ответить, когда кто-то громко произнес:

— Эй, ребята!

Я даже подпрыгнула.

Мы с Дэниелом обернулись и увидели Кэти Саммерс, нашу новую одноклассницу. Она перевелась к нам из Брайтона. Девчонка держала в руках связку угольных карандашей, перехваченную ярко-оранжевой лентой, напоминающей бретельку от лифчика. И она отлично сочеталась с идиотской самодельной банданой на ее коротко остриженных светлых волосах.

— Грейс, какой у тебя нынче классный причесон! Тебе такой всегда надо носить. Настоящий отпад!

В устах большинства ее замечание прозвучало бы как небрежно брошенный комплимент. Дело в том, что я зачесала волосы назад и собрала их в хвост. Утром мне было неохота с ними возиться. Но услышать слово «отпад» от Кэти являлось добрым знаком. Эта девица таскала в школу сэндвичи с тофу и органический сок из пырея, упрятанные в допотопный ланч-бокс.