И как ему только удалось сегодня так долго сдерживаться?

Сколько раз ему хотелось вскочить со стула, схватить эту Снежную королеву за плечи и напомнить ей, что в ту ночь она не находила его настолько отвратительным!

Сколько раз ему хотелось схватить это прекрасное лицо и целовать до тех пор, пока с него не исчезнет все высокомерие и надменный рот не начнет таять от жара его губ!

Он сдержался, потому что не стоило терять терпение из-за таких пустяков. От Арианны ему ничего не нужно. Ни ее никчемная старомодная компания, ни ее тело, ни даже знаки уважения.

Все, чего ему хотелось, — это заплатить по счетам. Кажется, американцы называют это именно так. И скоро он это сделает.

Автомобиль остановился у отеля, где для Доминика всегда был зарезервирован номер, куда он и отвел Арианну в ту ночь.

— Синьору понадобится машина сегодня вечером?

Доминик покачал головой.

— Нет, Джордж. Поставь машину в гараж, и на сегодня ты свободен.

— Тогда до завтра. В семь часов?

— Верно.

Завтра утром, думал Доминик, поднимаясь на лифте в свой пентхаус, он вернется в «Шелковую бабочку», и в тот момент, когда она должна будет перейти к нему, скажет маркизе, что ему не нужна ни ее компания, ни ее внучка. Будь он проклят, если заберет единственное достояние этой женщины. Что касается женитьбы на Арианне… неужели маркиза думает, что он отдаст свою свободу, возможность самостоятельно распоряжаться собственной жизнью, ради сомнительного удовольствия войти в семейство дель Веккио?

Доминик сорвал с себя галстук и пиджак и бросил их на кресло в фойе. Он вошел в гостиную, расстегивая пуговицы на рубашке и закатывая манжеты рукавов.

Правда заключалась в том, что маркиза не посмотрела бы на него дважды, если бы она не лишилась своего состояния.

Доминик бросил лед в стакан, открыл бутылку и налил себе виски. К этому вкусу он пристрастился, проведя пару лет в Соединенных штатах, хотя он редко позволял себе такое удовольствие. Ему все время была нужна ясная голова.

Кроме того, в детстве он слишком хорошо узнал, что алкоголь делает с людьми.

Доминик вышел на террасу и посмотрел на расстилающийся перед ним Центральный парк, зеленый оазис среди бетонной пустыни многоэтажек. Он поднял стакан к губам и после первого же глотка почувствовал, как тепло разливается по его телу.

Горько-сладкая правда заключалась в том, что, если бы состоянию дель Веккио ничего не угрожало, если бы он встретил Арианну при обычных обстоятельствах и они полюбили друг друга, старуха бы весь мир перевернула, чтобы этот брак не состоялся.

В его венах не текла голубая кровь, но зато был солидный счет в банке. Это многое значило для таких людей, как дель Веккио.

Доминик поднес стакан к губам и нахмурился, поняв, что тот пуст. Он вернулся в гостиную, налил себе второй, а вскоре опорожнил и третий.

К тому времени, как пошел спать, он мог думать только о том, как завтра, глядя в глаза Арианны, он скажет ей, что юристы уже подписали все необходимые бумаги, чтобы отменить их договор.

Ему определенно не нужна была «Шелковая бабочка». И уж конечно, ему не нужна была Арианна.

Он скажет ей об этом. И насладится выражением ее лица, когда она узнает, что маркиза хотела ему ее продать. А потом он скажет ей, что скорее женится на приблудной кошке, чем возьмет ее в жены.

Доминик зевнул, перевернулся и погрузился в сон.

Доминик проснулся от настойчивого звонка.

Он ощупью нашел будильник и заглушил его, но непонятный звук продолжал надрывать барабанные перепонки. Тогда он оторвался от подушки, поморщился от пронзительной боли в висках и взял телефонную трубку.

— Что надо? — рявкнул он.

— Добрый день.

Это была маркиза. Доминик бросил затуманенный взгляд на часы. Было без пяти минут пять утра.

— Маркиза. — Он прочистил горло. — Я боюсь показаться невежливым, но…

— Я разбудила вас, синьор?

Доминик закрыл глаза.

— На самом деле…

— Примите мои извинения. Я знаю, что сейчас слишком рано. Но я ждала всю ночь, чтобы позвонить, и вот не выдержала… О, Доминик. Я совершила ошибку. Я знаю, что не должна была этого делать, знаю, но…

— Маркиза, — произнес Доминик, дотрагиваясь до своей головы, которая нестерпимо болела после вчерашних возлияний. Надо же так перебрать виски. — Маркиза, не могли бы вы говорить помедленней?

— Доминик, обращайтесь ко мне по имени. Меня зовут Эмилия.

Черт. Ни с того ни с сего она хочет, чтобы он звал ее по имени. Боль в голове заявила о себе с новой силой. Чего хочет эта старуха на этот раз?

— Эмилия, — сказал он, тщательно подбирая слова, — возможно, вы забыли о разнице во времени между Нью…

— Послушайте, Доминик, я все испортила.

Маркиза продолжала что-то объяснять, не замедляя темпа.

Почти не слушая, Доминик прижал трубку к уху и прошел в ванную комнату. Он обшарил аптечку в поисках аспирина, нашел, высыпал на ладонь две таблетки и проглотил.

Ну почему он вчера столько выпил? Он не любитель спиртного, да и отмечать было нечего. Сегодня он пойдет на собрание, объявит о немедленной ликвидации компании и сразу же улетит домой. И не стоит думать о сумасшедшем плане маркизы поженить его и Арианну. У него не было ни времени, ни желания мстить за оскорбление. Как только маркиза замолкнет, он скажет, что его это не интересует. Он вернется в Рим и забудет о всей этой нелепице.

Но маркиза продолжала говорить, не останавливаясь. О чем это она, устало подумал Доминик.

— Эмилия, — сказал он, прерывая наконец нескончаемый поток слов, — не могли бы вы начать сначала? Что случилось?

Случилось то, сказала пожилая женщина, что она, одна она все разрушила.

— Все! — Ее голос задрожал. — Вы не представляете, как мне жаль.

Доминик включил свет на кухне. Одной рукой он достал банку кофе, насыпал побольше в кофеварку и залил воду.

— Вы не представляете, как я сожалею о своей ошибке.

Вообще-то он представлял. Он тоже сожалел о своих ошибках. Ему не следовало прилетать в Нью-Йорк, не следовало позволять маркизе даже подумать о том, что он согласен забрать себе компанию и жениться на Арианне.

— Доминик, вы меня слушаете?

— Да, Эмилия. О какой ошибке вы говорите?

— Вчера за ужином я рассказала Арианне о своих планах.

Доминик вздохнул и присел на кухонный стол. Неужели ему придется клещами вытягивать каждое слово?

— О каких планах?