и брата трудного повесить себе на шею. Это многое объясняет, наверное.

— А ты говоришь ничего интересного. Ты это видел?

— Видел. Игорян, не стоит прошлое ворошить. Ей и так досталось. Сам же видишь.

— Вижу. Я даже имел счастье с ее бывшим познакомиться. Надо кстати узнать, где он. Чтоб не явился к ней с разборками снова.

Я еще пролистал документы, фото и отчеты ребят. Оказывается, эти две недели она была на каких-то курсах в Москве. Фото из соцсетей ее друзей тоже не намекали даже на то, что у нее кто-то есть. Просто компания молодых людей, в разных местах отдыхали, учились. Ничего особенного.

— Что, убедился? — первым нарушил затянувшееся молчание Андрей.

— В чем?

— В том, что она бела как первый снег.

— Я и так это знал.

— А зачем тогда голову мне забивал? Зачем я тебе собирал информацию?

— Убедится хотел.

— Ну так и спрашиваю — убедился?

— Да убедился, убедился. Телефон ее тут есть?

— Обижаешь.

Друг и правда все сделал как всегда в лучшем виде. Я же решил не торопиться, действовать осторожно. Сейчас нахрапом ее взять не получится. Тогда она была на крючке, а сейчас нас в принципе ничего не связывает. Да и не хотелось брать силой. Мне было важно, чтобы она сама хотела быть со мной. А учитывая ее строптивый характер, это будет не просто.

— Привет, что делаете? — в гостиную вошла Соня. И даже, казалось, была рада меня видеть.

— Да так ничего, разговариваем. — Андрей хотел быстро убрать со стола папку, чтобы Соня не увидела, но получилось неуклюже и часть фоток выпала на пол.

— Это что? — Соня подобрала их с пола и увидев на одной из них Алю, пришла в бешенство. — Вы что устроили? Не наигрались? Шпионы недоделанные!

— Сонь, успокойся. — Андрей пытался усмирить ярость своей жены. Но куда там! Сонька рвала и метала и принципе, отчасти была права. — Все нормально. Ничего критичного.

— Знаю я ваше «ничего критичного». Орлов, — она резко развернулась ко мне, — вот скажи, у тебя вообще ничего святого? Совести вообще нет? Ты чего привязался к девчонке?

— Сонь, ты чего разошлась? — Я не хотел ругаться, я и без нее понимал, что вся ситуация неоднозначна. — На самом деле, я ничего не делал плохого. У нас просто произошло недопонимание. И мне нужно разобраться.

— В чем разбираться ты собрался? Простым человеческим языком ты разговаривать так и не научился? Надо обязательно копаться в грязном белье, искать подробности, или что ты там копаешь? Ты ее еще каким-нибудь шантажом заставь с тобой снова переспать. — Жена моего друга набирала обороты и останавливаться не собиралась. Я ее такой еще не видел. — Сволочь ты Орлов! Гад и засранец. Ты поигрался, отряхнулся и пошел. А девчонка теперь всю жизнь расхлебывать будет.

— Сонь, ну ты уже перегибаешь. — Даже Андрей был удивлен поведению своей жены. — Не так все и трагично.

— Уверен?

— Сонь, — я решил реабилитироваться в ее глазах сам, без помощи друга. Пора уже учиться этому, раз уж решил умнеть к сорока то годам. — Я знаю, что ты считаешь меня редкостным засранцем. Но и такие как я иногда меняются.

— Хочешь сказать, что ты изменился? — Соня продолжала бесноваться. — Не смеши меня, Орлов. Еще скажи, что ты решил завязать с холостяцкой жизнью. Ты и серьезные отношения — это понятия несовместимые. Снова поматросишь и бросишь. Оставь ты наконец в покое девочку. Ей сейчас и так тяжело, лишние нервы ей совершенно ни к чему. Ну, не до ваших дурацких игрищ, совсем. Поимейте совесть!

— А вы что общаетесь? — Андрей оказался проворнее меня и сразу понял, что Соня что-то знает из того, чего нет в этой папке. — У нее что-то случилось?

— Нет. Ничего не случилось. — А вот сейчас она явно врет. Это заметил даже я. — Просто она и так от вас натерпелась. А ты Мохов, имей ввиду — пойдешь на поводу у своего друга — пеняй на себя. Я все сказала.

Соня вылетела с гостиной как фурия, а я так ничего и не понял.

— Андрюх, тебе не кажется, что твоя жена что-то не договаривает?

— Брось. Сонька сейчас просто очень впечатлительная. Я же тебе так и не сказал, у нас ребенок будет. Наконец-то! Вот она и психует, переживает. А ей нельзя нервничать теперь. Сам знаешь, как долго мы пытались. Все воспринимает в штыки в последнее время. Гормоны.

— Поздравляю! — Я искренне был рад за друга. Они и правда очень хотели второго ребенка после Катюхи, да все как то не получалось. И вот, наконец, ребятам повезло. — Чего же ты раньше не сказал? Черт, пойду, поздравлю счастливую мамочку.

Я вошел на кухню, где Соня готовила ужин. Она выглядела возбужденной, и мне было немного не по себе, что это из-за меня.

— Сонь, ты извини меня. Мне Андрей рассказал о вас. Я тебя от души поздравляю. Правда, рад.

— Спасибо. — Она даже не повернулась. Так сильно я ее раздражал, что-ли?

— Слушай, Сонь. Я понимаю, что теперь тебе нужен покой и только положительные эмоции. Если так лучше будет для тебя, я могу к вам не приходить. Я же понимаю твое отношение.

— Ты Орлов кретин конечно, но все-таки когда-то спас жизнь моему мужу. И за это я тебе очень благодарна. И я не ненавижу тебя настолько, чтобы не пускать на порог своего дома. Как человек ты неплохой, а вот как мужик — так себе.

— Не понял? Что значит «так себе»?

— А то и значит. Замуж бы я за тебя точно не пошла. И не посоветовала бы никому с тобой связываться.

— Сонь, ты извини, но мне кажется, ты меня недооцениваешь. Может и из меня получится семьянин? Как думаешь, может стоит попробовать?

— Напробовался уже, хватит. Не твое это. Ты как с Алиной обошелся? Девчонке голову запудрил и бросил, и еще нервы ей трепать собрался. А ей сейчас совершенно это ни к чему!

Соня как будто осеклась на последней фразе. Она явно что-то недоговаривает.

— Сонь, в чем дело? С Алиной что-то случилось? Если так, ты должна мне сказать. Может я смогу ей помочь.

— Напомогался уже. Хватит. Все чем ты сейчас помочь ей можешь, это не создавать ей новых проблем. Не лезь ты к ней!

— СОНЯ! — Я терял терпение. Никак не мог уловить что-то важное, но был уверен, что не все в порядке.

— Орлов, остынь. Прошу. Дай ей немного времени. А потом поговорите. Ей сейчас нельзя нервничать. Совсем. Не лезь сейчас к ней с разборками.

— Сонь,