Я тоже хочу жить так долго. Но не с моим везением надеяться на чудо. И не с местной медициной…

А башмаки деревянные так смешно стучат по полу в доме… тук-тук… все время кажется, кто-то в дверь стучится.

Девчонки, которым хорошо так за семьдесят, оказались веселые и смешливые. Рот у них, вообще, не закрывался. Пока убирались, я столько всего узнала про обитателей вдовьего поселения… например, что госпожа Гририх мужа своего в ежовых рукавицах держит. Следит за ним, аки коршун. А на него бабоньки-то заглядываются. И помладше самой госпожи Гририх, которая ему в дочери-то годиться. Да что и говорить, мужчин во вдовьем поселении раз-два и обчелся. Одни бабы.

Только приезжают с ярмаркой купцы из городка, возле которого поселение наше. И купцов-то этих вдовушки местные чуть не в драку по домам разбирают. Для ночки веселой. Да только купчишки самые завалящие, ленивые, да нищие. Это мне Салина сказала. Путевых, да успешных сюда жены не пускают. Поэтому и везут всякий хлам в тридорога.

И надежды себе мужа достойного найти никакой. Хороших мужиков еще в колыбели разбирают. Это Витка со мной народной мудростью поделилась.

Я не поняла, конечно, пошутила она или нет… ну, мало ли здесь какие порядки. Может на самом деле о свадьбе у колыбели договариваются. А вот Илью Муромца, мной неосмотрительно отвергнутого, вспомнила… эх… надо было соглашаться на младшего конюха. Пусть дурак, зато красивый.

А порядок мне девочки быстро навели. Я по мере сил помогала, конечно. Мне тряпку вручили, велели полки на кухне протереть. А сами, втроем, пока я полки оттирала весь дом отмыли. Часа три не больше у них это заняло, очень уж ловко и споро девочки работали.

А потом так же дружно, вчетвером, перетащили вещи выданные, да по местам разложили.

Я рассадой занялась. Аккуратно из пакетов вытащила, водички подлила, да на полу, куда свет тусклый из окна падал расставила.

Девочки следили за мной, затаив дыхание. У них тут оказывается, совсем нет привычных нам овощей… ни помидоров, ни баклажанов, ни перцев… и капуста только листовая. Вместо салата. Так что девочки с любопытством смотрели на незнакомые травки.

— Малла, — Салина, которая уже давно предупредила Витку и Сайку, что я в силу происхождения, полная неумеха, — а ты за травками-то умело смотришь. Неужто сама все делала?

— Сама, — ответила я, — мама у меня любительница была, и меня заставляла. Зато вышивать, — вспомнила я важную деталь из истории, — шить и все прочее, почти не умею. Немного только.

— Оно и понятно, — согласились девчонки, — когда в огороде работаешь, не до вышивки. А за такими диковинными травками, наверное, и пригляд особый нужен.

— Нужен, — согласилась я, думая, что ни теплиц здесь нет, ни торфяных горшочков для рассады, ни удобрений. И, вообще, неизвестно, что у меня вырастет из иномирных овощей. Вдруг здесь какая-то местная особенность? И будут мои помидоры фиолетовые? Если не сдохнут еще без укрытия. И опозорюсь я по полной программе, — не знаю, получится ли здесь вырастить.

Вздохнула… Кошмар меня подери… зачем я только подножку бугаю поставила. Сейчас бы уже давно дома была, а не в избушке этой, на курьих ножках. Сытая, а не голодная. Валялась бы, телевизор смотрела. Орландо бы отмыла и приголубила… Эх. А теперь вся жизнь моя разрушена до основания. И впереди неизвестность.

Когда закончили с уборкой уже вечерело. И девочки разбежались по домам, сказали — встречать стадо. Я даже не поняла сначала, что за стадо они собрались встречать. У нас бабушка-то жила в деревне, и даже корова у нее была, и овцы, но они просто паслись за забором на веревке. И я думала, во всех деревнях так делают. Ну, если одна корова. А если много, то они, вообще, как на ферме по телевизору, круглый год в помещении стоят.

И так интересно мне стало. Неужели, коров на поводке, как собачек водят… я даже представила как пастух коров пытается удержать, которые с поводков рвутся. Как такое пропустить? Да ни за что!

— Салина, а можно я с тобой пойду? Хочу посмотреть на… стадо.

— Идем, — улыбнулась Салина, — а потом, если хочешь, можешь с дойкой помочь. Попробуешь заодно. Это не сложно. Моя Пеструшка добрая очень…

Пеструшка… у моей бабушки тоже так корову звали. У меня даже нос от слез непрошеных зачесался.

Оказывается коровы умные. Это только у бабушки моей, видать, дура была. Я помню, как-то весной она из сарая убежала. Задрав хвост и подпрыгивая на всех четырех копытах одновременно. Мы всей семьей ее целый день по лесам искали. Пока не нашли в овраге за пять километров от деревни.

А местные коровки умные. Никто из за веревки не тащил. И на всех всего один пастух и был. Вернее, пастушка. Тоже вдовушка из местных.

Коровы важно, чинно сами шли, и каждая в свой двор сворачивали. И хозяйки их с хлебом и солью встречали… не на рушниках, конечно, но горбушечку, каменной солью посыпанную, каждая получала.

Я когда Пеструшке Салининой хлебушек протянула, боялась немного, что укусит. А она мягко так, губами корочку схватила. Да руку мне обдала дыханием теплым, травой, молоком, и детством деревенским пахнущим. Неспешно прожевала угощение, а потом лбом осторожно в плечо ткнулась, мол, погладить надо ее.

И страх у меня пропал совсем. Гладила я Пеструшку, как бабушкину корову когда-то давно, и показалось мне на секундочку, что не случилось ничего. Никуда я не попадала. Что все так же дома, у бабушки в гостях. И коровка такой роднулечкой-красотулечкой мне показалось. И вроде даже все пятнышки белые на кирпично-красной шкуре знакомые.

— Нравится? — улыбнулась Салина.

— Очень. — искренне ответила я, — как в детстве, у бабушки. У нее тоже Пеструшка была.

Сказала, и только потом поняла, что не заткнуло-то мне рот ненавистным «Я Малла Вильдо из Хадоа…» Это что же получается, перестало работать? Ага. Как бы не так. Стоило попытаться рассказать, где бабушка-то моя жила… так сразу сработало проклятие негодяя-герцога.

Интересно девки пляшут. А как узнать, что можно говорить, а что нет?

А потом мы Пеструшку доили. Я тоже попробовала. Вымя-то оказывается у коровки мягкое, нежное. Салина его перед дойкой теплой водой обмыла, да маслом смазала, чтоб кожа тонкая не высохла и не травмировалась, когда соски сжимать, да тянуть будем.

Доить забавно. Только долго и трудно. Руки устают быстро. Я даже кружку не надоила. А Салина раз-два и почти ведро. Сколько же силы в этой женщине. А я ведь на фитнес ходила. Считала, что в хорошей форме… а тут ни ведро воды поднять, ни корову подоить.

А молоко такое вкусное! Сладкое, густое, сливками пахнет. Не чета магазинному. Я кружку-то в момент выхлебала.

И уже совсем было решила, что мне корова тоже нужна, как Пеструшка хвост подняла, да такую струю выдала, что я еле увернуться успела. А потом еще кучку наложила. И пошла себе в сарай спать, довольная. А кто теперь все это убирать будет? Я?! Ну, уж нет. Не надо мне роднулечку-красотулечку… обойдусь как-нибудь. Литр молока у Салины куплю. Мне хватит.