я, стараясь выказать то же равнодушие. — Мы оба знаем, что сын дьявола… — припомнила я данную ему в детстве кличку, — не может быть добряком.

Выхватив из его пальцев стакан снова развернулась, демонстративно забыв о существовании Картера. И пока наливала сок в добытую парнем посуду, прекрасно чувствовала, как впиваются в кожу ледяные стрелы, а по плечам ползёт знакомая изморозь.

Мир внезапно сжался до точки, в которой не было ничего, кроме данного отрывка времени и взгляда в спину, заставляющего чувствовать себя как под микроскопом. Что происходило в эти секунды? Отчего возникло чувство, что я хожу по острию лезвия? Будто ещё миг и…

Руки Макса легли по обе стороны от меня, преграждая путь, и я заметила, что на правой были сбиты костяшки.

— Ты же помнишь о предупреждении? — прошептал в затылок, отчего у меня волосы на голове зашевелились. — Аккуратно со словами.

Я не ответила. Не смогла и слова выдавить из сдавленного спазмом горла. Только когда Картер ушёл из кухни, спокойно выдохнула. Что это было вообще?

Да, он предупреждал. Его бесило, что я хожу за ним по пятам. Бесило, что я постоянно признаюсь в своих наивных детских симпатиях. Бесило, когда говорила, что сейчас он может и артачиться, но рано или поздно я добьюсь своего.

Каждое моё признание он сопровождал своей ледяной иронией, высмеивал, разбивал моё сердце. Делал все, чтобы я раз и навсегда прекратила. И только в последний раз, год назад, когда мы поехали на озеро, он предупредил, что его терпение на исходе. Сказал, что не может больше слушать, и что мне следует прекратить сталкерство, если я не хочу, чтобы он разрушил моё счастливое и беззаботное детство.

Это была не первая ступенька моей ненависти к Картеру. Это были далеко не первые слезы. Но именно тот разговор окончательно растоптал мои чувства и заставил гореть ненавистью из-за нарушенных обещаний. Ведь мама просила не плакать, когда больно…

Когда я вернулась в зал, ребята уже ударили по крепким напиткам. Народу было достаточно много, чтобы легко затеряться в толпе, чем я воспользовалась. К компании Кости несомненно присоединится Макс, а его видеть я не желала.

К слову, его личного Тарзана я тоже не жаждала встретить, но не судьба: мы столкнулись в коридоре, ведущем на второй этаж.

— Привет, Катя, — от ее приторной улыбки у неподготовленного человека мог бы развиться диабет. — Тебе что, плохо? Неудивительно. Всегда считала, что случайные связи и дешевая выпивка ни к чему хорошему не приводят.

— Привет… прости, не помню имя, — я в ответ широко оскалилась. — У меня встречный вопрос, дорогая: с каких пор ты перестала быть ручной собачкой Картера?

Оглянулась по сторонам, словно ища крупную фигуру парня. Я-то знала, что он чисто физически не мог находиться в этой половине дома.

— Хм… далеко отошла. Ошейник не жмет? — красноречиво посмотрела на ее чокер, стилизованный как раз под подобие ошейника.

— Да как ты!.. — она зло на меня посмотрела, перебирая свой скудный словарный запас, чтобы составить достойный ответ. Судя по ее лицу в данный момент, мыслительный процесс для нее непосильный труд.

— Я могу. К тому же, мои слова — чистейшая правда и их подтвердит каждый на вечеринке. А какие доказательства у тебя? Тебе думать и предполагать надо просто запретить законом.

Она отчего-то молчала, зло прищурив карие глаза. Странные… Мутные, что ли? Но в целом мне плевать. Тарзан оскорбила меня — я ответила тем же. На этом можно попрощаться.

— В общем, пока. И займись лучше делом. Например, подкрась корни на своем "натуральном блонде", — я одарила Тамилову еще одной милейшей улыбкой и прошла мимо нее, к лестнице.

Поднималась я достаточно неторопливо, потому отчётливо расслышала то, что она прошипела мне вслед:

— Ты еще расплатишься за все, сучка.

Если она думала, что ее фраза прозвучала грозно и многообещающе, то разочарую: отнюдь, дешево, глупо и несуразно.

Уже рассветало. Красно-жёлтые лучи разукрашивали горизонт в розовый, смешивались с ночной синевой и золотили полупрозрачные облака. Августовские рассветы, мне кажется, самые красивые. В них есть какая-то прелесть, хотя печали больше — совсем скоро осень, тучи, дожди и учеба с работой.

Я перевела взгляд на экран телефона — с "подожди меня в машине, я буду через секунду" Кости прошло целых двадцать минут! А в секундах целых тысяча двести. Он же не начал пить по второму кругу, да?

И когда я уже собиралась выйти, чтобы пойти на поиски пропажи, распахнулась калитка и… Костик был не один. Опять чертов Картер! И судя по тому, что они вместе направлялись к моему авто, брат предложил его подвезти. Шаг, следующий, другой, и парни уже совсем рядом.

— Довезешь нас, красавица? — брат бесцеремонно открыл переднюю дверцу моей красной малышки.

Нет, нет, нет!

— Если пообещаешь не портить мне салон, — мрачно ответила я, устраиваясь удобнее на месте водителя.

— Не, все под контролем, я уже почти трезв, — ухмыльнулся Костя и обратился к Картеру: — Макс, чего стоишь как неродной?

Парень кинул мимолетный взгляд на меня, затем обвел мою мазду и недовольно спросил:

— Она будет за рулем?

— Нет, блин, я сяду после бутылки рома!

— Я лучше пешком пройдусь, — и это таким тоном, будто подвозить его — великая честь, которая холопам недоступна. Хотя… Пусть так и будет! Мне же лучше.

— Костик, быстрее давай, иначе я одна уеду, — раздраженно вклинилась в их беседу.

— Может, Малая лучше тебя водит, — отмахнулся Костик, садясь на переднее сидение. — Залезай, поедем с ветерком!

Его холодные глаза на секунду встретились с моими, и он, сжав челюсти, отчего его скулы стали еще более заметными, чем обычно, забрался в машину.

— Пристегнуться не забудь, — напомнил брат.

Закатив глаза, застегнула ремень и, наконец, завела автомобиль. Выехать получилось хорошо — плавно, аккуратно…

А затем рывок, и машина остановилась. Я, прикусив губу от волнения, снова двинулась вперед, но получилось лишь на пару метров, а затем снова вынужденная остановка.

— Твою ж налево… — простонал Костя, наблюдая за моими потугами. — Кать, мягко нажимай на газ, поняла? И не убирай ногу. Удерживай в одном положении.

— Хорошо… — я сделала, как велел брат, но проехала лишь полсотни метров — до поворота. К счастью, дорога была пустой — три часа ночи все же.

— И это лучше меня? — с холодной иронией в голосе спросил Макс, откинувшись на спинке кресла и посматривая на меня с бесцветной насмешкой.

Я же отлично сдала практику, я же сдала экзамены сама, но почему сейчас я так нервничаю?! Из