– А почему ты спрашиваешь, милая? – Лиза похлопала по колену, приглашая Милли запрыгнуть.

Эту собаку никогда не надо было приглашать дважды.

Ханна намотала на палец прядь волос.

– В школе организовывают тур. После Рождества. Я и подумала: может, я тоже смогу поехать? – Она смотрела то на меня, то на Лизу, как будто гадала, что мы ей ответим. – Это не очень дорого. Мы остановимся в хостеле, и вы же знаете, какие у нас учителя, – они нас одних никуда не отпустят. – Ханна начала тараторить: – И это очень полезно для учебы, расширяет кругозор, мы познакомимся с культурой маори, про вулканы много узнаем…

Больно смотреть на ребенка, который знает, что просит о невозможном.

– Если это очень дорого, я отдам все деньги, что накопила.

– Я не думаю, что это возможно. – Лиза протянула руку к Ханне. – Мне действительно очень жаль, милая.

– Все остальные поедут.

Ханна не разозлилась, она была слишком хорошей девочкой, чтобы злиться. В ее голосе была скорее просьба, чем протест. Мне порой даже хотелось, чтобы она разозлилась.

– Пожалуйста.

– У нас нет денег.

– Но я скопила почти триста долларов, и до поездки еще сто лет. Мы сможем накопить.

Лиза взглянула на меня и пожала плечами.

– Посмотрим, – сказала она таким тоном, что даже мне стало ясно, что вопрос решен.

– Ханна, у меня к тебе предложение. – Я отложила работу в сторону, штопка все равно вышла никудышная. – Я сделала кое-какие вложения. На следующий год, ближе к весне, они вернутся. Давай тогда все втроем поедем в Северную территорию, я смогу оплатить наше путешествие. Мне всегда хотелось побывать в нашем Парке Какаду[8]. Может, померимся силой с крокодилами? Как ты на это смотришь?

Я по лицу Ханны видела, что она об этом думает. Она не хотела путешествовать по Австралии с мамой и какой-то старушенцией, она хотела полететь на самолете с друзьями в другую страну, веселиться, не спать допоздна и слать домой открытки с приветами. Но именно это ее желание мы не могли исполнить.

Но я пыталась, Господь свидетель, я пыталась как-то все сгладить.

– Мы можем взять с собой Милли, – продолжала я. – А если получится скопить побольше денег, можем попросить маму Лары, чтобы она отпустила ее с нами.

Ханна молча смотрела на стол.

– Да, это было бы хорошо, – наконец сказала она, а потом с вымученной улыбкой добавила: – Я пойду, сейчас моя программа начнется.

Лиза посмотрела на меня. В ее глазах я прочитала то, что мы обе прекрасно знали: Сильвер-Бей – чудесный маленький город, но даже кусочек рая может опротиветь, если тебе запрещают его покидать.

– Не стоит винить себя, – сказала я, после того как убедилась, что Ханна не может нас услышать. – Ты ничего не можешь сделать. Не сейчас.

За последние несколько лет я столько раз видела, как на лице Лизы мелькает тень сомнения.

– Она справится, – сказала я и накрыла ладонь Лизы своей.

Лиза с благодарностью сжала мою руку.

Я не уверена, что мы тогда в это верили.

На Тине Кеннеди был фиолетовый бюстгальтер с кружевами и четырьмя, может, пятью лиловыми бутончиками роз над каждой чашечкой. Обычно я не замечаю такие детали в течение рабочего дня. У меня не было желания засорять голову мыслями о белье Тины Кеннеди, тем более в такой важный момент. Но Тина, когда остановилась возле босса, чтобы передать ему папку с документами, низко наклонилась и посмотрела прямо на меня. Этот взгляд позже я бы мог охарактеризовать как вызывающий.

Фиолетовый бюстгальтер посылал мне сообщение. Бюстгальтер и увлажненная кремом, чуть загорелая плоть в его чашечках были подарком на память о вечеринке в честь моего продвижения по службе две с половиной недели назад.

Меня не так-то легко напугать, но это была самая пугающая картина из всех, что я видел в своей жизни.

Я непроизвольно нащупал телефон в кармане брюк. Ванесса, моя девушка, за последние полчаса прислала мне три сообщения, хотя я говорил ей, что эта встреча очень важная и мешать не надо. Первое сообщение я прочитал сразу, остальные – когда смог, не привлекая внимания:

Не забудь заказать костюм из «Мэнс Вог» стр. 46. В черном ты будешь великолепен. ХХХ[9].

Милый пжлст позвони надо обсудить места за столом.

Вжн пзвн до 2 надо дать ответ о туфлях. Жду ХХХ.

Уже второй час я сидел в зале заседаний совета директоров в компании мужчин в деловых костюмах. Неотступающая тревога и духота дарили специфические ощущения.

– Практический результат в такого рода предприятиях зависит от общего потенциала. Мы считаем, что следует объединить генеральный план долгосрочного рынка лакшери с преимуществами более гибкого, краткосрочного рынка. Оба рынка максимизируют потоки доходов не только в летние месяцы, но и в течение всего года.

Телефон снова зажужжал у меня на бедре прямо во время доклада Денниса Бикера, я рассеянно подумал: не слышно ли это жужжание остальным присутствующим. Надо было оставить его Нессе. Она никогда не отступает. Кажется, она совсем не слушала меня утром, когда я говорил ей, что не смогу уйти днем с работы, да и позвонить тоже будет затруднительно. Но вообще-то, в эти дни она ничего не слышала, за исключением слова «свадьба». Ну и, может, «ребенок».

Внизу в сторону Сити тянулась свинцово-серая Ливерпуль-стрит. Если бы я чуть наклонил голову, я бы смог увидеть пешеходов на тротуаре: мужчины и женщины в синем, черном или сером энергично шагали вдоль закопченных кирпичных стен за пластиковыми коробками с ланчем, который они проглотят на своем рабочем месте. Некоторые считают, что эта картинка похожа на крысиные бега, но мне так не кажется. Дресс-код, согласованность в действиях и общие цели всегда дарили мне ощущение комфорта. Даже если целью были деньги.

В спокойные дни Деннис мог показать за окно и спросить: «Как думаешь, сколько он зарабатывает? Или вот она?» И мы оценивали прохожих, отталкиваясь от таких переменных, как покрой пиджака, модель туфель и походка. Дважды Деннис посылал вниз младшего офисного сотрудника, чтобы проверить, прав он или нет. К моему удивлению, оба раза он был прав.

Деннис Бикер говорит, что все на земле имеет свою цену в денежном эквиваленте. После четырех лет работы с ним я склонен согласиться с этим утверждением.

Прямо передо мной на полированном столе лежал план в переплете. Его глянцевые страницы – свидетельство нескольких недель трудов Денниса, других партнеров и моих, которые мы положили на то, чтобы спасти сделку от гибели. Накануне вечером, когда я в очередной раз просматривал его на предмет возможных ошибок, Несса жаловалась, что я отдаю этому одному-единственному документу больше энергии, чем всем нашим насущным проблемам. Я протестовал, но слабо. С этими глянцевыми страницами я чувствовал себя уверенно. Мне было гораздо комфортнее иметь дело с денежными потоками и прогнозами доходов, чем с постоянно меняющимися планами по поводу выбора цветочной композиции или цветовой гаммы костюмов. Я так и не смог сказать Нессе, что предпочел бы, чтобы она единолично принимала все решения, связанные со свадьбой. Хотя в нескольких случаях я по ее требованию был вовлечен в подготовку и своими неправильными действиями довел ее до истерики. Тут мы словно говорили на разных языках.