пристроили кирпичное крыло, в котором устроили кухню. На заднем дворе раскинулся сад с фруктовыми деревьями, неопрятной лужайкой и даже огородом. Сад был обнесен высокой каменной стеной. Было видно, что много лет за ним никто не ухаживал.

Тяжелая дверь со скрипом отворилась, Мартин и его спутница вошли внутрь. Эмили зорко огляделась. Достав из сумочки блокнот и карандаш, она начала делать пометки, раздумывая, где и как разместить детей и где будет жить обслуживающий персонал.

Ей очень понравилась просторная прихожая с широкой лестницей, ведущей на второй этаж. На первом этаже находилось несколько комнат, в том числе гостиная и кабинет. Старая кухня была переделана в прачечную, из которой можно спуститься в подвал. Эмили не рискнула обследовать его, просто открыла дверь и глянула в темноту. Она обрадовалась, что в доме такой большой подвал: будет где хранить продукты. Кухня в новом крыле ей тоже понравилась. Осмотрев комнаты, Эмили больше не сомневалась, что дом подходит для ее приюта.

— Покупаем, объявила она Мартину. — Великолепное место. Здесь с легкостью поместятся тридцать детей, а может быть, и больше.

— Дорогая Эмили, мне кажется, что торопиться не стоит, — озабоченно произнес Мартин. Ему дом показался серым и неприютным. Слишком много денег, усилий и времени придется потратить, чтобы превратить его во что-то пригодное для жилья. — Нужно все как следует обдумать. Посмотреть и другие варианты. Нельзя покупать первый же дом, который мы толком еще и не осмотрели.

Эмили резко повернулась к нему.

— Мартин, — недовольно произнесла она, — мы договорились потратить деньги фонда на сиротский приют. В этом доме с легкостью можно будет разместить целую кучу детей. О чем тут думать?

— Нужно будет утрясти еще кое-какие формальности, чтобы все было по закону, — промямлил Мартин.

— Ну, это уж твоя забота, — торжествующе улыбнулась Эмили. — На тебе юридические вопросы и остальные документы. Организуй покупку дома, а с остальным я справлюсь сама.

Юридические вопросы заняли больше времени, чем рассчитывала Эмили, но она не теряла надежды, что все скоро устроится. Покупать новую мебель она не стала, только распорядилась перекрасить стены в темный цвет, чтобы не было видно грязи. Потом закупила металлические кровати с тонкими матрасами, и их втиснули по шесть в каждую спальню, которых на втором этаже было пять. Гостиную внизу Эмили превратила в столовую; там были расставлены длинные столы и жесткие деревянные стулья. Два обшарпанных дивана и несколько старинных мягких кресел заняли место в отдельной комнате, получившей название «игровой». На кухне были установлены мощная столешница, специальная глубокая раковина и плита, которая топилась дровами. К стенам Эмили велела прибить полки и шкафчики для хранения кастрюль и сковородок.

Эмили с гордостью показала Мартину новую газовую плиту, которую поставили на кухне в углу, рядом с прежней.

— Смотри, теперь здесь две плиты. Хватит, чтобы приготовить еду на тридцать детей.

— А кто будет готовить? — спросил Мартин.

— О, дети сами прекрасно с этим справятся, — заверила его Эмили. — Конечно же, они будут готовить под присмотром профессиональной кухарки. Здешние питомицы будут учиться, понимаешь? Дикие зверьки постепенно превратятся в полезных членов общества.

Приют открылся несколько недель спустя. В нем поселились четырнадцать детей и четверо работников. Трое из них — сестра-хозяйка, кухарка и уборщица — жили в комнатках, встроенных в мансарду над кухней, а заведующая — в небольшой квартирке наверху, в башне. Детей в приют Эмили Ванстоун прислали из другого, переполненного детского дома.

В «Нежной заботе» царила строгая дисциплина. Воспитанницы готовили, убирали, штопали и ухаживали за садом. Их кормили и одевали, они посещали школу. Когда девочкам исполнялось четырнадцать, они устраивались на работу. В шестнадцать лет девочкам разрешалось уехать из приюта, многие так и поступали. Хорошую работу с таким образованием найти было трудно, и часто бывшим приютским приходилось довольствоваться мизерной зарплатой. А от тех девушек, которые оставались в «Нежной заботе» и ходили на работу в магазин или прислуживали в других домах, требовали отдавать половину зарплаты на содержание приюта.

Число детей росло, приют был постоянно переполнен, и Эмили начала подумывать о покупке еще одного дома. Она размышляла над возможными вариантами, как вдруг получила письмо из Австралии от своей кузины. Ее двоюродная сестра Дафна вышла замуж за военного по имени Джо Мэнтон и переехала жить в Каррабунну — маленький городок к северо-западу от Сиднея. Она написала Эмили, что рядом с ними есть симпатичная ферма, в которую приезжают дети из Англии и учатся быть фермерами. Так сказать, обретают новую жизнь.

Я вспомнила о тебе и подумала, что твоим сироткам здесь бы очень понравилось, — писала она. — В Каррабунне они могли бы начать новую жизнь, позабыть о страшных городских трущобах…

— Австралия?! — удивленно воскликнул Эдвард.

— Да. Фонды Фейбриджа[3] и Барнардо[4] давно уже открыли там свои филиалы.

— Конечно, усмехнулся свояк. — Это довольно знаменитые фонды, разве можно их сравнивать с твоим крошечным сиротским приютом?

— У меня, может быть, и крошечный приют, Эдвард, но весьма достойный, — гордо произнесла Эмили, а потом добавила, так как ей не хотелось с ним ссориться: — Несомненно, благодаря твоему покровительству.

— Но, Эмили, — удивленно спросила Амелия, — разве родители позволят отправить своих детей в Австралию?

— У большинства девочек из приюта нет родителей, — ответила сестра. — А те отцы и матери, которые отдали мне своих детей, подписали согласие, что я теперь их полноправный попечитель. Мартин позаботился, чтобы все было полностью законно. Я имею право отправить кого угодно куда угодно. Ферма в Австралии уже куплена, надо будет только съездить и все обустроить.

— Ты поедешь в Австралию? — недоверчиво переспросил Эдвард.

— Конечно, — кивнула Эмили. — Уезжаю на следующей неделе.

Эмили Ванстоун отплыла в Австралию, и когда полгода спустя она вернулась, ферма «Нежная забота» была готова принимать первых переселенцев.

Эмили подробно изложила Дафне и Джо, каким образом, по ее мнению, должна будет функционировать ферма. Она не сомневалась, что только жесткая дисциплина позволит детям освоить фермерские навыки и в будущем стать достойными гражданами. Когда эти дети вырастут законопослушными и трудолюбивыми, ей будет чем гордиться.

Ферма в Каррабунне не была, по сути дела, настоящей фермой. Работали на ней только дети. Три года подряд Эмили, ни с кем не советуясь, отправляла детей из своего приюта за двенадцать тысяч миль, на другой край света, в новую страну и новую жизнь. На австралийскую ферму она никогда больше не приезжала, предоставив Дафне и Джо Мэнтону управлять ею, как им заблагорассудится. Однако ей важно было знать обо всем, что там происходит, и потому она часто писала кузине.