– Лер, ну ты что? – снова спросила Катюха.

– Нет, ничего, – она наконец-то отвела взгляд от экрана, на котором пошел следующий репортаж. – Просто этот овраг и трасса – это же совсем возле нас, за леском на том берегу.

– Ну и что? – не поняла Катюха. – Мало ли где аварии случаются.

– Все равно неприятно, – передернула плечами Лерка.

– Тогда тем более не смотри! – Катюха, уже не спрашивая, переключила канал на следующий. – Что уж случилось, того все равно не исправить. И какая разница, где? Сегодня – здесь, завтра – там… Да за все существование нашего мира не осталось ни одного пятачка, на котором что-то хоть раз бы да не произошло.

– Философ… – проворчала Лерка. Повернулась к Пуговке, намереваясь сгрести ту в охапку, как лучшее средство для снятия стрессов, но не успела даже руки протянуть, как прозвучал настойчивый звонок в дверь. И еще один. И еще…

– Да ты хоть что вся такая? – спросила Катюха, с удивлением глядя на вздрогнувшую при первом звонке и напряженно застывшую Лерку.

– Как ты думаешь, кто это может быть? – спросила та шепотом.

– Кто-то из тех, кто по лбу давно не получал за такой трезвон, – ответила, поднимаясь, Катюха. – Самое время напомнить человеку, как это выглядит! – и решительно направилась к двери под несмолкающие трели звонка. Лерка последовала за ней, заранее высматривая, чем бы встретить незваного гостя, если тот пожаловал не с добром. В прихожей стояла небольшая дубовая скамеечка. Но Лерка не успела ее схватить, так же как и Катюха не успела выполнить свою угрозу: едва она отперла дверь, как внутрь, с визгом и смехом, сквозняком влетела Тинка.

– Девчонки! И ты, Катюха, здесь?! Ура! Свобода! Я предкам мозги задурила, что мне на учебу в понедельник, а не во вторник! И уехала в город с соседями по даче! Ура! А, Пуговица! И тебя привезли?! – Тинка кинулась к Пуговке, спрыгнувшей с дивана позже всех и только что появившейся на пороге комнаты. Сразу смекнув, что сейчас ее будут тискать, Пуговка резко развернулась и стремглав кинулась обратно в комнату, под диван, в самый дальний его угол. Тинка за ней, естественно, не успела. Только нагнулась перед диваном, увидев далеко под ним два круглых светящихся глаза.

– Ну иди сюда, кукла ты плюшевая! – попыталась подманить она кошку. Но «кукла» в ответ лишь поджалась, отодвигаясь еще на пару сантиметров подальше.

– Оставь ребенка в покое! – прикрикнула на Тинку Катюха.

– Строгая кошкина мама! – фыркнула Тинка, принимая вертикальное положение. – Ладно, не очень-то и хотелось. Придет еще эта пуховка к тете Тине за рыбкой! А пока… меня-то будем чем-то кормить? А то я с этой своей дачи так подорвалась, что даже бутербродик не успела ухватить, нет говоря уж о чем-то большем.

– Я сегодня толком ничего не готовила, – развела руками Лерка. – Но бутербродик сочинить смогу. Даже горячий, в микроволновке. С сыром и с сосисками будешь?

– Главное, чтоб только не с картошкой, я на нее даже смотреть уже не могу, – Тинка направилась в ванную, мыть руки.

Лерка с Катюхой вышли на кухню, спасать человека от голодной смерти. Ну, и себе заодно чайку вскипятить. Но не успели еще чайник поставить, как Тинка принеслась из ванной с горящими глазами и с наручными часами, зажатыми в кулаке.

– Признавайся, кто он?! – сразу напустилась она на Лерку. – Ах ты, наша тихоня!

– Ты о чем? – Лерка вначале даже растерялась.

– Ну не прикидывайся! – Тинка потрясла часами, явно мужскими. – Твоя старая леди их забыть не могла, не ее фасончик. Родственников у нее, как ты сама говорила, нет. Значит, остается таинственный и прекрасный незнакомец, навещавший тебя в наше отсутствие! А я-то, дура, совестью маялась на даче, что наша Лерочка там одна!

– Может, кто-то из наших мальчишек забыл, они же мне вещи перевозить помогали, – пожала плечами Лерка, успев сообразить, что часы забыл, скорее всего, Игорь. Снял, когда пошел мыться.

– Ты мне косу-то из макарон на уши не плети, – рассмеялась Тинка в ответ. – Часы дорогие, марка брендовая. Никто из наших мальчишек такие не носит. То есть имеются такие, кто может носить, но они тебе с вещами не стали бы помогать, не царское это дело.

– Отдай, – Лерка протянула руку. Не хватало еще, если вдруг между звеньями браслета осталась кровь, и Тинка сейчас это заметит!

Но Тинка только отскочила в сторону, как будто научилась у Пуговки:

– Вначале ты мне выкладываешь правду, а потом я тебе – часы! Ну, давай!

– Да ну тебя! – взвилась Лерка. Но потом, понимая, что Тинка все равно не отвяжется, взяла себя в руки. И – терять все равно было уже нечего! – выдала: – Зовут его Игорем. И все. Рассказывать больше нечего. Это у нас было в первый и в последний раз. Моя маленькая слабость на новом месте. Потому что он женат! Все ясно? Узнали и забыли! А теперь отдавай часы! И больше мне о нем ни звука!

Явно разочарованная, Тинка протянула Лерке требуемое.

– И что, совсем никакого шанса на романтическое продолжение? – спросила уже Катюха.

– Не тот случай! – совершенно искренне сказала Лерка.

Девчонки из-за этого, похоже, слегка расстроились. Эх, не знали они, какая «романтика» кипела здесь в прошедший день! Но Лерка не стала их утешать, даже намекая об этом. Просто отнесла часы к себе в комнату. Отдать их хозяину она не могла, не зная его координат. Но, может, Игорь сам как-нибудь вернется за ними? Он-то знает, куда. Хорошо бы, если б вернулся! Тогда она хоть наверняка бы узнала о том, что он жив и здоров! Потому что сейчас у нее на этот счет все еще были сомнения. А хотелось бы, чтобы у этого парня все было хорошо. Потому что он и так уже достаточно пострадал, и ладно бы из-за чего, а то ведь из-за своего собственного благородства, пытаясь заступиться за девочку. Мысль об этой бедняжке впервые пришла Лерке на ум за прошедшее время. И, похоже, пришла для того, чтобы прочно там обосноваться. Лерка на всякий случай тщательно протерла часы салфеткой и спрятала их подальше от посторонних глаз. И замерла, не торопясь возвращаться к девчонкам, на кухню. Страшный рассказ о девочке-подростке, как-то потускневший в сознании на фоне развернувшихся потом событий, вдруг вспомнился ей во всех деталях, какие могло добавить воображение. И уже не отпускал. Лерка вдруг со всей отчетливостью поняла, что вот сейчас, пока она будет гонять на кухне чаи, где-то на трассе совсем еще юной девочке калечат судьбу, здоровье и – самое главное – психику. Лерка, наверное, с ума бы сошла, окажись она в подобной ситуации. По крайней мере, от одной только мысли об этом ее всю передернуло, от пяток до макушки, от кожи и до самых костей.

Эта мысль так и не давала Лерке покоя. Ни за чаем, ни ночью, когда девчата, сумев разобраться в устройстве старинного дивана, разложили его и улеглись на нем все втроем. Смотрели телевизор и болтали между собой – в основном Тинка с Катюхой. Лерка же оставалась молчаливой, почти как Пуговка, успевшая уже и счистить с усов подцепленную под диваном паутину, и поесть. Вот только причина для молчаливости была у нее совсем другая, чем у мирно дремлющей на одеяле кошки.