Или в вестибюле".

У нее началась паника. Как Люба могла попасть сюда? За ней кто-то следил? Могут ли в квартире появиться другие нежданные гости из Кондракара? Что, если их зафиксирует камера слежения? В доме были приняты строгие меры безопасности, и камеры стояли повсюду. Что охранники сделают с женщиной-кошкой, лежавшей в квартире Хейлов? Что они подумают о разбитом окне и оборванных занавесках? Что они подумают о неподвижном теле на полу?

Корнелия заставила себя взглянуть на распростертую фигуру. Толстые отростки лозы так крепко стиснули Любу, что кончики ее пальцев побелели. Глаза были закрыты, и на то мгновение Корнелия смогла убедить себя, что Люба просто спит. Девочка сжала голову руками. "Что я наделала?" — простонала она. Корнелия с трудом припоминала, что произошло. Знала только, что почувствовала какой-то пугающий прилив магии. Что она была близка к тому, чтобы вернуть Калебу человеческий облик. И что она использовала свои чары против Любы, которая встала у нее на пути.

"Как будто я превратилась в кого-то другого, — мучительно думала Корнелия, — как будто я сошла с ума или что-то в этом роде. Неужели я действительно причинила вред кому-то из Кондракара? Я пропала. И я совсем одна".

Корнелия заставила себя приблизиться к Любе и заговорить:

— Прошу прощения за то, что сделала с вами, Хранительница капель! Я не хотела причинить вам вред! Даже не знаю, что на меня нашло, — добавила она тихо.

Корнелия заметила, что Наполеон, прищурившись, смотрит на нее.

"Конечно, это неубедительно, — подумала Корнелия, глядя на кота, — но это самое лучшее, что я могу сделать. Правда?"

Девушка съежилась.

"Я хотя бы не говорю с котом вслух, это бы означало, что я окончательно сошла с ума. Но что же мне делать? Не вызывать же полицию. Остается только сидеть и ждать. Но непонятно- чего".

И затем она вспомнила про Калеба. Тогда она чувствовала, что он вот-вот вернется к ней. Надо попробовать еще раз. Трезвая и разумная часть Корнелии немедленно воспротивилась. Что, если разгром будет еще больше? Квартира и так превратилась в зону бедствия. Но Корнелия больше не слушалась голоса разума. Она могла думать только об одном — чтобы Калеб вернулся обратно. Она без него не могла.

Сидя на полу, она взяла в руки вазу с цветком.

— Я боюсь, — честно сказала она Калебу. — Я совсем запуталась.

Она чувствовала, что у нее хватит сил вернуть его к жизни. Ее магия снова начала расти. Корнелию переполняло страстное желание увидеть Калеба. Она ощутила в себе свежие силы, и ее решимость была крепче, чем когда-либо.

— Я была уже так близка к цели! — сказала она. Она вскочила и подошла к окну. Перед ней лежал Хитерфилд.

— Теперь пути назад нет, — громко сказала она. Еще немного, и магия будет управлять ею.

Корнелия опять села на пол и попыталась расслабиться. Надо взглянуть на ситуацию с другой стороны. Она уже знала, что контролировать новую магию бесполезно. В следующий раз надо ей подчиниться. Девочка несколько раз вздохнула и сосредоточилась. О чем ей думать в ожидании того, как сила вырастет? Она знала, о чем. Это было очевидно. Воспоминания вызывали у нее улыбку и заставляли сердце сжиматься. Корнелия погрузилась в воспоминания и перебирала в памяти счастливые минуты, проведенные с Калебом. Вот она видит его во сне еще до того, как они встретились наяву, — тогда она в первый раз увидела его добрые глаза, взъерошенные волосы и любимое лицо. Она оживляла в памяти все битвы, в которых они вместе участвовали, места, где они побывали.

И последний раз, когда они держали Друг друга в объятиях в Меридиане.

Корнелия превзошла себя. Теперь магия была под контролем. Эмоции тоже. И она знала, что теперь Калеб ей нужен больше, чем прежде. Он поможет справиться со всеми неприятностями. Она была совершенно уверена, что на этот раз ее волшебство достигнет нужной цели.

"Я не могу проиграть", — думала Корнелия. Затем она произнесла вслух очень простую фразу:

— Теперь, Калеб, вернись ко мне!

Она инстинктивно протянула руки к вазе.

ФЗЗЗЗ… ФЗЗЗЗ… ФЗЗЗЗ…

Стебель Калеба подрос на дюйм. Сначала Корнелия почувствовала только страх, смешанный с изрядной долей сомнения. Может ли так быть? Неужели получается? Затем стебель начал удлиняться опять. Цветок, который был прежде Калебом, рос. Сердце Корнелии наполнилось неудержимой радостью. Калеб преображался, и отблески волшебства озаряли комнату, подобно рассветным лучам. Стебель Калеба поднялся над вазой и тянулся к потолку, у него появлялись новые отростки. Вскоре он был уже выше Корнелии, которая по-прежнему сидела на коленях на полу, стискивая руки и не веря своим глазам.

— Получается, — шептала она. — Он возвращается!

И вдруг Корнелия краем глаза заметила какое-то движение и на миг отвлеклась. Это был кот Наполеон — он подкрался к голове Любы и обнюхал ее. Корнелия вспыхнула от гнева. Вечно глупый кот вмешивается и нарушает ее планы. Но затем она увидела, что нахальный кот — это еще полбеды.

Люба приходила в себя! Ее глаза открылись, и испуганный Наполеон бросился прочь. В комнату вернулась напряженная тишина. Рука Любы медленно выпутывалась из лозы. После недолгой борьбы ей удалось освободить руку и дотянуться до магического жезла, лежавшего неподалеку. Полная решимости Люба подняла жезл и с его помощью освободилась от лозы. С кошачьей ловкостью она вскочила на ноги.

Перепуганная Корнелия застыла на месте. Люба, сжимая в руке голубой жезл, подошла к девочке, склонилась над ней, и ее кошачьи губы раздвинулись в мстительной улыбке.

— Все кончено, дитя! — вскричала она, торжествуя.

— Ой! — воскликнула Корнелия.

В оцепенении она смотрела на то, как Люба взмахнула жезлом и подняла его высоко над головой.

— От имени правителей Кондракара! — крикнула она пронзительным голосом. — Пусть магия земли прекратит свое существование!

— Не-е-е-ет! — кричала Корнелия. Лишая ее чар, Люба разрывала ее сердце.

— Ты сделала свой выбор, Корнелия! — гремел голос Любы. — Теперь ты больше не совершишь ошибок….

Ошибок? Но разве помощь Калебу — это ошибка?

— …Потому что твои чары покинули тебя! — продолжала Люба. — Они ушли от тебя!

Навсегда!

Корнелия посмотрела на Калеба. Он подрос и стал еще крепче. На новых ветках распустились цветы. Инстинкт подсказал девочке, что Люба лжет. Но когда Корнелия дрожащей рукой дотронулась до одного бутона, он упал на пол. Затем и другие ветки начали загибаться, и прямо на ее глазах Калеб стал сохнуть и чахнуть.

Корнелия ни о чем не могла думать, эмоции кружили голову. Из глубины души поднялся гнев.

— Что ты с ним сделала! — вскричала она, сама не узнавая своего голоса.

— Я тебя предупреждала! — взвыла Люба.