с Карлом Лагерлфельдом, Грейс Джонс, Паломой Пикассо, Джонни Холидеем, Сержем Генсбуром, Филиппом Леотаром, Энди Уорхолом, Фионой Селин, а иногда – и со своей приятельницей, моделью и принцессой Бурунди Эстер Каматари. В эти же «тусовки» забредали порой политические деятели, начинающие стилисты или представители аристократических семей, падкие на всевозможные развлечения и ночные безумства. И безумства эти неизменно сопровождались кокаином и шампанским. Именно в клубе «Бэн-Душ», на праздновании дня рождения Наоми Кемпбелл, она встретила стилиста Нигеля Кёртиса, который стал мужем.

– Микки Рурк затащил меня на праздник, который в тот вечер устраивал владелец «Бэн-Душ» [19] по случаю дня рождения Наоми. С моего первого мужского дефиле прошло несколько часов. Вместе с моделями, которые участвовали в дефиле, на праздник пришла и Катуша. Мне не составило труда завести с ней разговор, – вспоминал он потом.

В таком же ресторанчике, на этот раз в клубе «Сен-Пэр» в Шестом округе, Катуша устроит торжественные похороны своей незамужней жизни. Она обожала танцевать. Особенно в «Сердце самбы» в доме № 79 по улице Боэти, в кафе с внутренним убранством в бенинском стиле. Кафе располагалось неподалеку от Елисейских полей, алкоголь там лился рекой, и никто, согласно установленному порядку, не имел права являться туда раньше двух-трех часов ночи. «Сердечко», как называли его завсегдатаи, было в самом сердце Парижа кусочком Африки, самым роскошным, самым модным и самым известным. Обычно разгар веселья приходился часов на пять утра. Кафе превращалось в неизбежное место встречи всех полуночников в то время, когда остальные заведения уже задергивали шторы. В клубе «Месье Кане» – так, по легенде, звали мавританца, который за всю жизнь не выпил ни капли спиртного, – порой дожидались десяти утра, чтобы закрыть двери и удачно начать новый день. Для некоторых представителей африканской политической верхушки ночь в этом уютном местечке тоже заканчивалась рано утром. Катуша то здесь, то там заказывала белый порошок, который называла «топливом ночных безумств» [20]. Из‑за этой скверной привычки «Франс-суар» окрестила ее «допинг-моделью».

В Дакаре в два часа ночи, за несколько часов до Рождества, Катушу в плотно облегающем платье и туфлях на высоких каблуках арестовали вместе с двумя подругами-сенегалками за торговлю наркотиками. Все трое попались в ловушку, которую центральный офис Отдела по борьбе с наркотиками приготовил для известного в Дакаре наркоторговца по прозвищу Ваде. Речь шла о хорошем куше – несколько килограммов героина и кокаина – и в конечном итоге о серьезном приговоре: два года тюрьмы без отсрочки и других послаблений для королевы подиумов. Моделей препроводили в центральный комиссариат, а потом в следственный изолятор, где они провели ночь. В результате пресса страшно разозлилась, скандал докатился до Франции, и повсюду слышались намеки на международную сеть торговли наркотиками. Однако версия самой Катуши, чей адвокат добился ее освобождения из-под ареста под залог через два дня, была совсем другой. В своей книге мемуаров модель рассказывает, что из Турции она решила сделать крюк, чтобы еще до Парижа заехать в Дакар, и влипла в эту историю только потому, что оказалась «не в то время не в том месте».

Катуша была не такая, как остальные. Она не имела привычки настолько серьезно ко всему относиться, как некоторые из ее младших подруг. Возьмем, к примеру, Синди Кроуфорд, американскую топ-модель с атлетической фигурой. Всегда в нужном месте и всегда с миллионными гонорарами, она построила свою карьеру твердой рукой мастера, подписав кабальные контракты с «Ревлон» и «Пепси» в 1989 и 1992 годах. Или немку Клаудию Шиффер, которой покровительствовал ее отец-адвокат и любые передвижения которой проходили всегда без сучка без задоринки. И очарования спортивной и пышущей здоровьем красоты, как у француженки Эстель Лефебюр, будущей Эстелль Холлидей, блондинки с чистейшей улыбкой, у Катуши тоже не было. Даже наоборот, Катуша с ее вечными опозданиями и безбашенными ночными эскападами не вписывалась в разряд «отличниц».

Она не была под контролем и не вязалась с пейзажем мира моды, зачастую неестественным и чрезмерно раздутым рекламой. Может быть, именно поэтому многие дизайнеры часто предпочитали ее другим моделям.

– Лица, фигуры и слава многих моделей подчас идут впереди нарядов, которые им приходится примерять. Так произошло и с Линдой Евангелистой, и с Наоми, которые вышли у нас на дефиле только один раз, потому что слишком «гламурны» и слишком «топовы» для той атмосферы, какую я стремлюсь создать. Но я сразу понял, что в Катуше вместе с ее природной живостью и умением очаровать публику есть что-то еще, что-то особенное, присущее только ей. Она естественно включается в любое пространство, улавливает характер тех модных домов, где выходит на дефиле, и без труда вливается в стиль каждого из них, – рассказывает сегодня Кристиан Лакруа.

Возможно, именно это ее свойство, эта способность держаться особняком от всех, и привлекло к ней таких режиссеров, как Марко Феррери и Леандр-Ален Бейкер, у которых она снималась в 1987 и 2007 годах. В то время редко кто из моделей был способен сделать скачок с подиума на большой экран. Разве что Ким Бессинжер, секс-символ Америки, у которой была своя звезда на Голливудском бульваре, смогла в 1983 году прорваться на экран в роли возлюбленной Джеймса Бонда в фильме «Никогда не говори никогда».

Если муза Ива Сен-Лорана в прошлом зарабатывала много денег на дефиле, на интервью в прессе и всяких публичных кампаниях, то так же много одалживала, раздавала, тратила и просто проматывала. Будучи женщиной щедрой, она на практике применяла свою любимую африканскую поговорку: «У меня длинные пальцы, чтобы удобнее было хватать банкноты, и большие промежутки между пальцами, чтобы банкнотам удобнее было исчезать». То же самое констатировали следователи, когда расследовали обстоятельства ее смерти. Их расследование показало, что в 2008 году Катуша в финансовом смысле полностью зависела от своего сожителя и постоянных заработков у нее не было.

Этот факт отметает гипотезу, согласно которой он позарился на ее деньги. На момент ее исчезновения банковский счет Катуши был дебетовым, буквально в несколько сотен евро. И та, кого весь мир привык видеть в одежде от ведущих мастеров, в последний свой вечер вышла из дома в одежде, купленной, скорее всего, задешево в торговом центре: колготки GAP, платье Diabless, куртка Corleone.

Еще Катуша обладала удивительной способностью везде опаздывать. Чтобы держать под контролем свою модель, прожигательницу жизни по ночам и звезду подиумов днем, кутюрье Юбер де Живанши безуспешно окружал ее будильниками, а иногда и высылал за ней своего шофера, чтобы тот вытащил ее из «Бэн-Душ», где она время от времени пряталась от него за диванами. Был и