Одним словом, если у Джулии и был какой-то недостаток, так это ее совершенство.

– Что-нибудь слышно о Лоре? – спросила Ли. Лора была чуть старше ее, но моложе Джулии. Ее муж, Николас Роулинг, принадлежал к кругу богатых предпринимателей, что вынуждало его вместе с молодой женой подолгу жить за границей. Не так давно они переехали на Цейлон, где отец Николаса владел большими чайными плантациями.

– На прошлой неделе я получила от нее письмо, – ответила Джулия. – Оно лежит на столе в гостиной. Прочти, если хочешь.

Лора никогда не писала Ли, только Джулии. И это задевало Ли за живое. Впрочем, Ли тоже не написала Лоре ни одного подробного письма. И только сейчас поняла, что Лора скорее всего страдает от одиночества, а потому была бы счастлива почаще получать подробные письма из дома.

Сама Лора, наверное, писала длиннейшие письма всем родным и знакомым. Ли же скорее всего была по натуре весьма скрытной и даже немного эгоистичной, а потому не хотела делиться своими переживаниями. Не только с Лорой, но и с остальными членами семьи.

Когда все перешли из фойе в гостиную, Ли спросила, где младшие сестры Хоуп и Мэри. Оказалось, что обе девочки отдыхают после утренней прогулки.

Ли взяла со стола письмо Лоры, прочитала его за чаем и тут же набросала послание старшей сестре. Отец дремал за столом. Рафаэль сидел рядом с Джулией и при каждом удобном случае старался как бы ненароком дотронуться до нее. Дездемона делала вид, будто не замечает этого. Ли же наблюдала столь трогательную сцену чуть ли не со слезами на глазах.

Да, Джулия и Рафаэль, несомненно, счастливы! Ли только сейчас это поняла. И вдруг подумала, как было бы хорошо сейчас сидеть за этим столом в кругу своей большой семьи рядом с Морганом. И чтобы он все время касался ее руки, слегка прижимался плечом и нежно смотрел на нее. Так, как это делает Рафаэль, сидя рядом с Джулией.

Ли взяла из стоявшей на столе вазы два пирожных и потихоньку завернула в салфетку. Посидев для приличия еще несколько минут за столом, поднялась, извинилась и направилась в детскую.

Мэри и Хоуп уже проснулись. Хоуп читала сестренке какую-то детскую книжку.

– Привет, сестрички! – улыбнулась им Ли.

– Здравствуй, Ли! – воскликнула Хоуп.

Мэри, которая была моложе сестры, соскочила с кровати и бросилась на шею Ли.

– Ой, как я люблю их! – радостно закричала она, увидев в руках Ли завернутые в салфетку пирожные.

Схватив одно, Мэри откусила большой кусок и от удовольствия закатила глаза.

– Все, что у нас осталось, так это хлеб и джем, – проговорила она с набитым ртом.

– Это гораздо полезнее для сохранения стройной фигуры, чем объедаться пирожными и сдобными кексами! Нужно сначала есть полезную еду, а уж потом набрасываться на сладости и сдобу!

– Не понимаю, почему? – пожала худенькими плечиками Мэри.

– Жизнь диктует свои многочисленные правила, – философски заметила Хоуп.

– Это правда! – вздохнула Мэри, откусывая очередной кусок пирожного. И вдруг ни с того ни с сего спросила: – Как поживает кузина Дафна?

– Очень хорошо. Просила передать вам обеим привет.

– Я хотела бы ее навестить, – вздохнула Мэри.

– Подрастешь немного, тогда и навестишь. Добираться туда нелегко.

– Но я хочу сейчас! – затопала ножками Мэри.

– Сейчас нельзя, – строго произнесла Ли.

– Ты говоришь точно так же, как наша мама!

– Что ж, мама права.

– Тогда – расскажи нам какую-нибудь историю, написанную Дафной! – попросила Хоуп.

– С радостью.

Девочки уселись рядом с Ли и обратились в слух. Она с улыбкой посмотрела на них и, вздохнув, начала:

– Как-то раз ранним утром одна еще очень юная девушка поехала кататься верхом, даже не подозревая, что в розе спрятались похитители, посланные их главарем, намеревавшимся захватить в плен и наказать свою жену, причинившую ему много страданий. Его жена была, очень похожа на девушку, которая поехала кататься. И вот когда девушка проезжала через рощу, преступники, не разобравшись, кто перед ними, набросились на нее, связали и привезли в дом главаря. Только тут он обнаружил, что перед ним совсем другая женщина...

– Ой, как интересно! – в один голос воскликнули Хоуп и Мэри. – Продолжай! Что было дальше?

– А дальше произошло вот что...

И Ли, не открывая имен похищенной девушки и ее похитителя, почти полностью пересказала сестренкам всю историю, случившуюся с ней самой в охотничьих угодьях...

Семья Броуди ежегодно приезжала в Гленвуд-Парк, где проводила как минимум три месяца. Здесь Ли целыми днями играла с Козеттой и отдыхала в кругу семьи. Время от времени все выезжали на берега близлежащих небольших озер, которых в этой местности было великое множество.

Раз или два в сезон Дездемона, отправляясь в соседние деревни за покупками, брала с собой младших дочерей. В остальные дни дети с интересом изучали соседние рощи, играли на зеленых лужайках, принимали участие в спортивных занятиях взрослых на открытом воздухе. Поскольку гувернанток здесь не было, девочки на время освобождались от уроков и были предоставлены самим себе.

Пребывание в кругу семьи на время отодвинуло на второй план воспоминания об Уоринге. Но по ночам мысли об этом человеке не давали ей уснуть. Интересно, нашел ли Морган женщину по имени Глорианна или все еще ищет ее? И вспоминает ли о своей недавней пленнице так же часто, как она о нем?

Однажды утром, когда Ли сидела за столом в гостиной и отвечала на письма лондонских друзей, в комнату вошла Джулия. Они поболтали немного, и Ли собиралась снова приняться за письма, когда Джулия, внимательно глядя на сестру, спросила:

– У тебя что-то случилось, Ли? Ты стала такой тихой, грустной, молчаливой. Все время думаешь о чем-то. Что с тобой?

«Как она догадалась? – с тревогой подумала Ли. – Неужели по выражению лица?»

– Наверное, это возрастное. Пришла пора выходить замуж. Ведь я, в сущности, уже взрослая женщина. Разве не так?

– Возможно, что и так. Но, скорее, тебя что-то очень тревожит. Надеюсь, это не досадный инцидент между тобой и Карлом Эндерсом. Я понимаю, мы с тобой никогда не были настолько близкими, чтобы рассчитывать на взаимную откровенность. В этом есть немалая доля и моей вины. Хотя, откровенно говоря, порой тебя бывает очень трудно понять. И все же иногда начинало казаться, что ты специально стараешься доставить мне неприятности.

– Такого с моей стороны никогда не было! Хотя матушка постоянно старалась внушить мне, что ты и Лора – совершенно никчемные и неприятные особы!

Джулия чуть приподняла бровь и спросила:

– А ты не ревновала меня к Лоре, а ее – ко мне?