– Всё спокойно?

– Да, господин, беглецы не появлялись.

– Сегодня и мы их не нашли. Не беда, никуда они от нас не денутся.

Новоприбывшие наскоро поужинали, и весь лагерь, выставив часовых, погрузился в сон.

Артес не спал – обстановка ко сну не располагала. Скоро он увидел, что и военачальник не лёг – Юдхиштхира как будто осматривал лошадей. К нему приблизилась чёрная тень, в которой Артес узнал Ладимира, и вместе они куда-то ушли.

Артес встал и как можно тише последовал за ними. Слежка была ему противна, но в этом чужом и враждебном мире он мог полагаться только на себя, и он не желал, чтобы его полусумасшедший проводник строил ему козни.

Юдхиштхира и Ладимир ушли недалеко; вскоре Артес услышал голоса, а немного погодя увидел и их обладателей, сидевших рядом на поваленном дереве. Артес притаился в ложбине за кустом и начал вслушиваться, но, к его огорчению, что-то случилось с амулетом – сейчас он не понимал ни слова. Тем не менее, Артес решил остаться, надеясь, что амулет исправится и, рассчитывая угадать содержание разговора по интонациям собеседников.

Сделать это было сложно – голос Юдхиштхиры был так же невыразителен, как и его лицо, а Ладимир имел обыкновение говорить насмешливо, и не всегда можно было понять, шутит ли он или говорит всерьёз. Даже сейчас, когда разговор шёл с военачальником, в голосе Рыси иногда звучала насмешка.

– Ну, так что вы здесь делаете? – спросил Юдхиштхира. – Мало похоже на то, что вы выполняете приказ Дива. Тем более что твой спутник явно не служит.

– Не служит, сударь, или, по крайней мере, служит игрушкой в руках судьбы и тех, кто считает, что знает её волю.

Юдхиштхира поморщился.

– Как Див с тобой разговаривает, не понимаю.

Ладимир улыбнулся, но пояснять не стал.

– Вы правы, сударь, мы здесь не по приказу Дива Мирославича, но рассказать вам наше дело я не могу. Лучше будет, если вы обратитесь к князю Ворону. Он всё знает, хоть и не принимает участия в этой истории.

– Я так и сделаю, – кивнул военачальник, – я давно уже собирался его навестить. Похоже, что дело ваше скверное.

– Так точно, сударь.

– Я могу чем-то тебе помочь?

– Благодарю вас, сударь, но пока ничем. Да и не хочу я никого сюда впутывать. Единственная моя просьба, сударь… если возможно, рассчитывать и впредь на ваше участие.

– Само собой, я от своего слова не отказываюсь. Пока мы здесь, всегда можешь на меня рассчитывать.

Ладимир склонил голову.

– Что ж, – в раздумье произнёс Юдхиштхира, – раз дело настолько плохо… Еда у вас есть?

– Есть сухари и мясо, гречневая и пшённая крупа. Охота здесь обычно удачная. Но от свежего хлеба мы бы не отказались. Тем более от вашего – грех отказываться от такого хлеба.

– Пройдут ли ваши лошади по горным тропам? Насчёт Бешеного я не сомневаюсь, а этот гнедой мне не нравится. Ноги у него, может, и хороши, но одних хороших ног там будет мало.

– Посмотрим, сударь. Пока я на него не жаловался.

– Ну, хорошо… Пора возвращаться. Возможно, это твоя последняя спокойная ночь в дороге, и тебе не помешает выспаться.

Собеседники поднялись, и Артес, разочарованный и озябший, поспешил в лагерь. Ему таки мало что удалось разобрать из разговора, хотя он и уловил его общий смысл из отрывков.

Утром, взяв запас хлеба и попрощавшись с Драконами, Ладимир и Артес двинулись в путь.

***

К вечеру спутники въехали в дикий, заросший густыми кустами лес. Впереди замаячили странные зеленоватые огни.

– Сегодня Хэллоуин, – вдруг сказал Артес, засмотревшись на пляшущие огоньки.

Ладимир, как обычно, не обратил внимания на его слова. Он был поглощён беседой с совой, которая только что села ему на плечо. Днём его собеседниками из птичьего мира обычно были бесстрашные синицы, и Артес, хоть и привык к этому, но удивляться не перестал.

Одно из кружащихся пятнышек света отделилось от группы и подлетело к лицу Артеса. Легко удерживаясь на лошади, он увидел, что пятнышко представляет собой маленькое подобие цветка, с большими глазами и рожками на голове, увитой бахромой из листьев. Пятнышко покружилось над ним, потом село ему на плечо и закрыло глаза.

– Это души деревьев, – пояснил Ладимир, хотя он даже не обернулся. Это была его обычная манера общения, и Артесу временами казалось, что у его проводника глаза на затылке. – Когда дерево погибает, от него остаётся душа. Иногда они перерождаются в другие растения, иногда просто летают, пока их не засосёт в астрал. Обычно они боятся людей… Любопытно.

Артес ласково коснулся пятнышка и почувствовал странную вибрацию, будто существо хотело с ним общаться. Маленький дух удобно устроился на его плаще и затих. Остальные кружили в волшебном хороводе над головами путешественников. Пошёл снег, мягко хрустевший под копытами лошадей. Гнедой более или менее смирился со своей участью и покорно брёл за Бешеным.

Монотонное движение лошадей слегка усыпило Артеса, и он задремал в седле. Во сне он видел себя маленьким мальчиком, рядом с которым стоял его отец. Все говорили, что маленький лорд Редворд был копией своих родителей, взяв у обоих всё лучшее: белокурые, чуть волнистые густые волосы матери и её пронзительно-синие глаза, волевой подбородок, прямой нос, чётко очерченный рот отца. Высокий рост и худощавое сложение досталось ему также от матери. У него были длинные, чуткие пальцы, привычные как к оружию, так и к клавишам фортепьяно и клавесина, сильные, мускулистые руки и ноги, накаченный торс. Обычно все представительницы слабого пола обращали внимание на Артеса, стоило ему появиться в салонах или на балах. Он же оставался холоден даже к самым изысканным красавицам. В глубине души он знал, что где-то ждёт его единственная половинка, которая предназначена ему судьбой.

В тот день, который привиделся ему во сне, они с отцом катались на лошадях в поместье. Лорд Редворд был в хорошем настроении, дела шли превосходно, и они с женой планировали поездку в Париж на выходные. Маленького Артеса решили оставить с нянями. Чтобы компенсировать расстройство малыша, отец решил провести с ним всё утро. Они ехали по зелёному, заросшему изумрудной травой полю, наслаждаясь тёплым, приветливым солнышком – редкому гостю туманного Альбиона. Внезапно отец Артеса резко остановил лошадь, и, стащив сына с седла, задержал его на руках перед своим лицом. Он тревожно смотрел на малыша, будто пытаясь отыскать что-то.

Потом лорд вздохнул и вернул Артеса на лошадь. До конца прогулки он все время приглядывал за сыном, и малышу было это приятно. Вечером Артес, получив поцелуй на ночь от матери, вылез из кровати и прокрался к родительской спальне, чтобы посмотреть на их сборы. Мама Артеса, леди Омелия, расчёсывала длинные светлые волосы, стоя перед красивым трюмо из красного дерева. Отец Артеса нервно ходил по комнате, теребя лайковые перчатки.