роду деятельности. К счастью, никогда – для опознания своих клиентов. Но сейчас это не имеет никакого значения. Наверное, крыс потравили и не стали вывозить мусор с дохлыми крысами – оставили на прокорм следующим их поколениям, решила я. Отвратительно, но все же не представляет опасности для жизни, во всяком случае, немедленной.

Подавив позыв рвоты, и вновь подивившись своей так некстати обострившейся чувствительности, я поспешила сосредоточиться на своей цели. По мере того, как я продвигалась к центру этого нелепого и жуткого сооружения, я заметила в нем еще одну странность. Впрочем, ту же самую, что и во дворе. Не только в наружных рядах гаражей никто не захотел сегодня посетить своего железного друга. Все гаражи были закрыты и зловеще безмолвны.

Во мне крепло ощущение, что я вместе с этими домами и с этими гаражами выпала из общего времени. Весь город, все люди остались где-то там, в своем времени, и продолжают заниматься чем-то осмысленным. Или бессмысленным, неважно, но вместе. Мельтешить какими-то ритмичными трудовыми движениями. А в этом замкнутом и выпавшем из ритма города времени лабиринте осталась я одна.

Или произошла какая-то катастрофа. Сбросили нейтронную бомбу, разлили смертельный яд, выпустили боевых вирусов, а у меня был приступ кататонии (или каталепсии?) и я ничего не заметила. Может, я была без сознания долго, и люди вымерли безо всяких там больших катастроф, от обычного алкоголизма.

Правда, кто-то все-таки остался, потому что где-то в середине гаражей орал магнитофон, на звуки которого я и продвигалась. Хотя он вместо музыки издавал какие-то страдальческие кошачьи вопли и немузыкальный скрежет, бьющий по нервам, но ведь о вкусах не спорят, утешала я себя, постепенно приближаясь к центру этого вымершего лабиринта. Гаражи, казалось, следили за мной зрачками замочных скважин и готовились напасть.

Глупости! Нервы распустила, вот и мерещится. А что пусто, так этому можно найти и более рациональное объяснение, чем фокусы с пространством и временем. Просто весь этот массив домов – это новая застройка. И гаражи при ней. Только что построенный микрорайон (микро?!). Жильцы еще не заселились в квартиры и машин в гаражи не поставили. Ведьма, Якуро и те, кто слушает магнитофон (надеюсь, это не просто играющий посреди пустых гаражей магнитофон – чур меня, чур!) – исключения, которые всегда есть. Заселились по блату пораньше, все очень просто.

Я чувствовала, что на самом деле совсем не все так просто. Строителям обычно не под силу развести такую помойку. Они могут оставить битый кирпич, осколки стекла, разлить смолу, накидать клочья стекловаты и горелой резины, со всем этим неприятно встретиться, но и только. Кто-то еще внес вклад в дело создания этого большого мусорного ящика. Да еще эти ржавые скелеты машин…

А вот и еще одна странность. Кроме фортификационных проездов в соседний ряд, в стройных рядах гаражей там и сям были еще и другие просветы. Располагались они как-то бессистемно. Чтобы загородить проезд, проемы между гаражами в этих местах были забраны невысокими, примерно метровыми, заборчиками из мелкой проволочной сетки. Каждый такой заборчик сдерживал расползание кучи чего-то зеленовато-коричневого и колючего. Оно было навалено огромной горой, выше гаражных крыш, и заполняло все пространство между гаражами и заборчиком, занимая целиком место гаража, почему-то отсутствующего в ряду.

Преодолевая неясное, но сильное отвращение, я осторожно подошла поближе к одной такой куче и увидела, что это – плоды каштанов. В основном, они были в своей колючей зеленой кожуре, среди них блестели голыми коричневыми боками немногие очищенные. И те, и другие – мокрые, скользкие и гадостные. Я отодвинулась. Казалось бы, не какой-нибудь вторичный продукт, но почему-то каштаны произвели на меня неприятное впечатление. Они были похожи на колючих зеленых жуков, или даже, скорее, пауков (я с содроганием разглядела, что металлическая сетка затянута там и сям еще и клочьями паутины) и копошащихся среди них огромных тараканов, внезапно погруженных в спячку, или притворяющиеся спящими, чтобы обмануть мою бдительность. Но готовые в любой момент пробудиться по какому-то неведомому сигналу и напасть. Наброситься, навалиться всей своей многотонной массой, заползти под одежду, закусать, напитать ядом, ободрать всю кожу колючками, похоронить под собой и задушить.

Неожиданно среди безветрия закрутился пыльный смерчик и побежал ко мне. Не добежав метров двух, он исчез. Точнее, исчезла, поглощенная мокрым мусором, пыль, которая непонятно откуда и взялась. Сам вихрь, уже невидимый, докрутился до меня и принес новую волну гнилостного запаха. Мне показалось, что каштаны всех массой еле заметно сдвинулись в ответ, и волосы на моей голове шевельнулись от страха.

Однако нет. Показалось. Я двинулась дальше.

Пока каштаны мирно (или зловеще) лежали себе там, где их навалили странные те, кто это сделал, я постепенно стала приближаться к источнику “музыки”. Вскоре я его увидела. Это оказалась рыжая, как я, иномарка. Рекламировать марку машины не буду, я не Джеймс Бонд, но я такие машины люблю. Машина стояла в своем гараже и – о радость! – сдержанно пофыркивала мотором. Правда, и от этого звука, ранее заглушаемого магнитофоном, меня почему-то пробрал озноб.

Вокруг машины столпилось довольно много парней. Слишком много для одной машины. При моем приближении все они разом обернулись, и мне сразу захотелось, чтобы их было поменьше. Я как-то сразу вспомнила, что большинство приключений детектива Тани Ивановой, о которых она мне рассказывала, почему-то включали в себя зверское изнасилование. За которое она, правда, всегда удачно мстила… Я-то надеялась, что это не обязательная принадлежность ее профессии. По крайней мере, с моей подготовкой! А то, пожалуй, и не стоит мне переходить из телохранителей в детективы. Лучше я буду книги писать. О своей телохранительной работе. И о ее детективной могу…

Парням было от пятнадцати до двадцати пяти, но и самые молодые смотрели на меня как-то нехорошо. Как на вещь в магазине, с которой точно известно, что надо делать. Скучно это, надоело, но делать придется. Не то чтобы на меня так никогда не смотрели. Меня поразила одинаковость их реакции. Все сразу обернулись и все одинаково смотрят. У меня аж кожа на лице онемела от ощущения нависшей угрозы, но отступать было поздно.

– Привет! – сказала я, приближаясь.

Мне никто не ответил. Они только стали переглядываться между собой, потом вновь уставились на меня тусклыми взглядами.

– Если машина на ходу, не подкинете до ближайшего проспекта? – спросила я, делая вид, что не обращаю внимания на их странные манеры.

Парни враз заулыбались, не став, однако, симпатичнее.

– А как же! Конечно! С нашим удовольствием! Мигом! С ветерком! – загомонили