«Не многовато ли для кровожадного маньяка, за которым надо охотиться с собаками и ружьями. Только вряд ли это тебя хоть чему-нибудь научит.» Закутанная в плащ девушка, опираясь на руку Хоффорда, перелезла через проволоку, и Пол увидел, почему она хромала, – порез над мизинцем правой ноги, не слишком глубокий, но наверняка чувствительный.

– Да нет, не ребенок, – сказал Пол Хоффорду, – просто слишком миниатюрная. И одному Богу известно, что она тут делает. Похоже, иностранка, и по-английски не понимает.

Хоффорд удивленно заморгал.

– Вы уверены? Может это: гм: шоковая немота, так это, кажется называется?

– Так. Но она не нема. Я бы ее не заметил, если бы она не заговорила первая.

Несколько озабоченных лиц не сводили с девушки глаз. Она же вытащила руку из ладони Пола и принялась рассматривать окружающие предметы, причем особый интерес вызвали у нее машины. Она подняла глаза на Пола, словно спрашивая разрешения, и подошла поближе к полицейскому уолсли. Водитель, разговаривавший в этот момент по рации, посмотрел на нее очень нервно.

Она потрогала дверцу машины так, словно никогда раньше не видела ничего подобного, зашла сзади, сначала оглядела, затем потрогала номерной знак.

– Вы не боитесь, что она удерет? – прошептал Хоффорд Полу.

– Не думаю. Но совершенно не понимаю, что происходит.

Девушка повернулась от полицейской машины к бентли. Два волкодава встретив ее взгляд, залаяли и стали бросаться на стекло.

Она закрыла лицо руками и заплакала.

Пол успокаивающим жестом дотронулся до ее плеча – она вздрогнула, но увидев его сквозь растопыренные пальцы, затихла и позволила отвести себя к остальным. Плач превратился в короткие всхлипы; он чувствовал, как ее бьет сильная дрожь.

– Следующий вопрос, – сказал Хоффорд, – что мы будем с ней делать? Ваша больница представляется мне наилучшим вариантом, доктор, потому что, даже если вы правы, и человек, которого она: – Он замялся, понимая, что слово «избила»звучит абсурдно применительно к мужчине, который был по меньшей мере на фут выше и в два раза тяжелее этой полудевушки-полуребенка. – Я имею в виду, все равно странно, что она гуляет тут по лесу, ну и все остальное.

Пол кивнул.

– Вы можете взять ее в свою машину? Я поеду следом. И, если можно, попросите ваших людей связаться с дежурным врачом и сообщить о нашем приезде.

– Да, конечно. О'кей, моя девочка, поехали!

Но не сопротивляясь явно, она все же отшатнулась от протянутой руки Хоффорда и придвинулась ближе к Полу.

– Она вас полюбила, – прокомментировал инспектор. – Наверно, умение обращаться с больными, или как там это у вас называется.

– Я могу посадить ее к себе, – с сомнением предложил Пол. – Правда, машина двухместная, но:

– Не стоит, – перебил Хоффорд. – Кто знает, что она выкинет, хоть и кажется беззащитной. Костебль Эдвардс – шофер класса «А». Пусть он ведет вашу машину, а вы поедете с нами.

Произошла заминка, вызванная гневным отбытием миссис Веденхол. Мотор бентли взвыл, собаки возмущенно залаяли. Хоффорд вздохнул.

– Слава Богу! Знаете, я уже думал, что придется арестовать мирового судью за оскорбление должностного лица: Ладно, поехали.

Несмотря на то, что делать каждый шаг заставлять ее пришлось чуть ли не силком, они подвели девушку к автомобилю Хоффорда.

– Как будто впервые видит машину, – пробормотал инспектор, открывая заднюю дверь. – Садитесь первым, ей тогда будет легче.

Пол забрался на заднее сиденье и протянул девушке руку. Вцепившись в нее, словно утопающий в спасательный круг, она заползла в машину и села рядом.

«Словно дикое животное, которое заманивают в клетку, – перепугано насмерть, но еще больше боится начать драку с врагом, которого не понимает. Надеюсь, это не клаустрофобия; ей ведь придется провести некоторое время в изоляторе, пока ее не обследуют по полной программе.» Мотор завелся, и девушка вздрогнула. Затем, как ни парадоксально это показалось, она наклонилась вперед и принялась внимательно следить за манипуляциями водителя: как он переключает скорости, включает задний ход, выруливает машину в нужную полосу. Она зачарованно не спускала с него глаз.

Пол постмотрел на Хоффорда и прочел на лице инспектора такое же изумление, какое исптывал сам.

«Что толку гадать? Все само скоро выяснится. Человек не может просто так вывалиться из ниоткуда в чужой стране, без одежды и без единого слова на местном язвке. Тем более такая девушка, крохотная и милая: наверняка кто-нибудь заметил, а значит и вспомнит.» Мысли стали сбиваться на профессиональный жаргон.

«Возможно, истерия. Воздействие попытки изнасилования на излишне возбудимую личность: Да, но кроме твидовой кепки никакой одежды, а Фабердаун со своей сломанной рукой вряд ли стал бы ее прятать: Ох, стоп.

Как сказал Хоффард, люди слишком сложные создания, и нельзя расчитывать разобраться в них с наскока.» А девушка, кажется, успокоилась. Она смотрела то в одно окно, то в другое, словно боялась пропустить что-нибудь интересное. Он дотронулся до ее плеча, чтобы привлечь ее внимание, и постучал себя рукой по груди.

– Пол, – сказал он.

– П'ол, – послушно повторила она. Гласная звучала не так – впрочем, все звуки, которые она произносила раньше, не имели ничего общего с английскими. Он повернул руку, указывая теперь на нее.

– Арржин, – проговорила она.

– Как она сказала? Арчин? – усмехнулся Хоффорд. – Вполне подходит. Я сам подумал «пацан»[3], как только ее увидел.

«Хорошо. Пусть будет Арчин.»

Пол улыбнулся, и после короткой паузы она попыталась улыбнуться ему в ответ, но из этого ничего не вышло.

– Добрый вечер, док! Что вас к нам занесло?

Голос в громкоговорителе принадлежал дежурному санитару Олифанту; этот человек был знаменит тем, что с гордостью, словно боевую награду, носил на голове шрам – след пивной драки, когда какой-то пьяница разбил бутылку о его череп. Он, правда, об этом не распространялся и позволял людям думать, что шрам – дело рук одного из пациентов. Пол его за это не любил.

«Но это и мой грех – позволять людям думать. Может, поэтому я так строг к другим.» – Непредвиденные обстоятельства, – сухо ответил Пол. – Где доктор Радж?

– Входи, Пол, – Натали поспешно сбежала с лестницы, ведущей к кабинетам врачей.

– Я только пошла взглянуть, вернулся ли Фил, а ты уже приехал.

Она заметила девушку и остановилась пораженная.

– Это она?