«Закат!»

Хвост выпрямился и с силой ударил, но Рэм растаяла в воздухе, оставив после себя лишь сполохи тьмы, а там, куда пришёлся удар мантикора, посыпались камни.

«Закат моё время!»

Девушка оказалась за спиной твари и, перекинувшись в ворона, клювом перебила твари кончик хвоста. Химера заревела от боли, а ядовитый хвост плюхнулся в воду.

«Без своего яда вы не такие страшные, правда?»

Но мантикора то ли в горячке, то ли от злости кинулась на Рэм, она вцепилась когтями и зубами в крылья и шею, клубок из чёрных перьев и красно-бурой шерсти покатился по полу. Тварь всё не отпускала, а Рэм с азартом дралась с противником.

«Минут десять у меня есть, и я тебе покажу, как связываться с Теневой сестрой императора!»

На пол летели чёрные перья размером с руку взрослого мужчины, клоки шерсти падали в воду, капли крови разлетались по стенам. Бой шёл минут пять, и оба противника всё ещё были на равных, мантикора оказалась опытной и не выпускала ворона из когтей, впрочем, и ворон не оставался в долгу. Получить метровым клювом по спине или голове мало приятного, таких ран на спине мантикоры виднелось уже шесть. Нет, Теневая сестра императора знала, что делает, она била прицельно, пытаясь оторвать крыло мантикоры.

«А когда закат пройдёт, я просто улечу, а ты останешься здесь…»

После седьмого удара крыло у зверя повисло на одной коже и, скорее, мешало химере. Рэм взвинтила темп, и клубок дерущихся существ сместился в дальний угол пещеры, а в следующий миг Рэм почувствовала, как она летит. Нет, летит неверное слово, Рэм падала…

«Что?!»

В углу пещеры находилась яма, вертикальный туннель, проделанный за тысячи лет талыми водами, которые вымывали породу и… и девушка её не заметила. Рэм падала спиной вниз, а на ней сидела мантикора и даже не думала выпускать из тела сестры императора свои когти. Рэм с ужасом смотрела, как свет вокруг стремительно тускнеет и исчезает.

«Мне конец…»

Сестра императора пыталась вырваться, пыталась расправить крылья, но мантикора вцепилась мёртвой хваткой. Когти вошли в плоть Рэм настолько глубоко, что царапали кости. Уши у девушки начало закладывать, бьющий в спину воздух заледенел и пробирал до нутра. Рэм падала, и падению не было конца. Воздух изменил запах, запахло гарью и чем-то алхимическим. Сознание оборвалось резко и почти безболезненно.

– Рэм! Рэм, отзовись! – Рафаэль блуждал шестой час по туннелям Хорузонского хребта, но тщетно.

Тигр шёл впереди, освещая дорогу и отпугивая мантикор, после слияния пределы тигра и хозяина сравнялись, и теперь он был равен девяти. Но радости это императору не принесло, сестра, его Теневая сестра пропала без следа.

– Нужно вернуться к ловчим, – виновато промолвил Рафаэль, обращаясь к тигру, тот согласно рыкнул.

Спуск не занял много времени, и через полчаса Рафаэль оказался в разбитом лагере.

– Джарал, ты и все твои люди остаётесь здесь и ищите мою сестру Рэм! – приказал император.

– Но… – Джарал хотел возразить, отказаться.

Рафанский тигр подошёл вплотную к ловчему и уткнулся мордой ему в спину, Союзник зарычал, и Джарал прочувствовал всю мощь, что исходила от тигра.

– Да ваше Сиятельство! Мы всё сделаем, найдём следы вашей сестры или её саму и незамедлительно доставим во дворец или прибудем с докладом.

Союзник вернулся к императору, и Рафаэль приобнял зверюгу за шею.

Глава 3. Предчувствие бури

«Чёрт, голова-то как болит и пить хочется! За стакан воды готов человека убить…»

Помимо головной боли и желания убить кого-нибудь за стакан воды у Олега саднило всё тело, особенно мышцы, будто он вчера перекопал огород тёти Гали, все шесть соток. Олег приподнялся на локтях, под которыми зашуршала солома. Запах сырости и звериной шерсти ударил в нос, глаза слиплись и не могли толком сфокусироваться. В уже знакомом хлеву кто-то копошился, астроном растёр левый глаз правой рукой. Когда Олег разобрал, кто с ним находится под одной крышей, то сразу же присел и отодвинулся подальше. Всё недовольство болезненным состоянием тела и жаждой ушли далеко на второй план. Олег упёрся спиной в деревянную стену и застыл неподвижно.

«Медведь, твою мать! Откуда здесь медведь?»

Потапыч грыз здоровенную голень, половина уже оказалась съедена, а вторую, которая всё ещё могла похвастаться мясом, медведь вертел в лапах, старательно отрывая от белой кости алое мясо. У Олега заболел низ живота и очень захотелось отлить, он еле сдержался, чтобы не сделать это прямо в штаны. А в следующий миг в его голове зазвучал басовитый голос:

– А проснулся, ну и здоров же ты дрыхнуть!

Медведь будто тоже услышал слова, развернулся и направился прямиком к астроному.

– Помогите! Спасите, медведь! – в голос завопил Олег.

– Да не шуми ты так! Не у тебя одного голова болит. Я и есть твой Союзник, мы урсы или медведи, но здесь нас так редко называют, – медведь остановился, наклонил голову набок и попытался изобразить улыбку, вышло так себе.

Только сейчас Олег обратил внимание на глаз, который всё ещё уходил немного вниз, да и бурый мех показался знакомым. Только в размере урса прибавил раз в пять, если не в семь.

«Самый натуральный медведь!»

– Ты мой Союзник? – астроном начал приходить в себя.

– Ага, но говорить не мог из-за скверны, вернее, ты мог меня слышать, только когда я испытывал сильные эмоции. А как ты схватил то оружие на арене и выпил его, так эфир и смыл все нечистоты с тебя и меня!

– Выпил? – Олег решил уточнить, правильно ли он понял слово.

– Именно, дарсуны по чуть-чуть всю жизнь вливают в оружие эфир и, когда нужно, пользуются. А этот аристократишка взял фамильный клинок, он наверняка шестого или седьмого предела был, наверно хотел выпендриться перед такими же, как он сам, юнцами… – урса сморщил нос, и Олег почувствовал волну лёгкого презрения, – Но нам это сыграло на лапу, всю грязь смыл артефакт и ещё осталось на то, чтобы предел четвёртый поднять.

– Я ничего не понял, как ты со мной разговариваешь? Так могут все Союзники?

– Нет, это редкость, ментальная связь – дар, доступный далеко не всем. Ладно, слушай, я знаю, что ты не тот, с кем я заключил союз. Тот парень умер, и я чуть не умер вместе с ним, когда в его тело попал ты. Но я также знаю, что эфирные тела просто так не путешествуют из одной тушки в другую. Такое случается крайне