Что со мной происходит? Почему я не пресекла это в самом начале? — удивлялась Хейзл. Но ответов на эти вопросы у нее не было, и она продолжала дрожать всем телом от изощренных, но абсолютно индифферентных ласк своего мучителя.

Внезапно его рука застыла, и он наклонился к лицу Хейзл. Девушка почувствовала на своих губах его горячее дыхание и замерла в ожидании поцелуя. Самое ужасное, что этот иезуит прекрасно видел ее реакцию: Хейзл знала, что, после того как все закончится, ей будет очень стыдно за себя.

Но только не сейчас. Не сейчас, когда его руки, ставшие вдруг неловкими, задрали футболку, чтобы прикоснуться к обнаженному телу девушки. И наконец — наконец-то! — его ладонь обхватила нежное упругое полушарие девичьей груди.

Хейзл почувствовала, как ее руки сами собой обвились вокруг шеи мучителя, глаза закрылись, она ощутила сладостный пыл его крепких объятий и затрепетала в его руках, прижимаясь к нему как можно теснее и целуя его так же страстно, как он целовал ее.

«Садовник» не скрывал своего возбуждения. Он буквально вдавил Хейзл в себя, будто боялся потерять. Так они и стояли, слегка покачиваясь из стороны в сторону, а их горячие губы слились в глубоком жарком поцелуе.

В этот момент дверь гостиной открылась и мужской голос растерянно произнес:

— Бог мой...

Хейзл быстро открыла глаза. На пороге комнаты стоял человек в помятом костюме и испуганно смотрел на целующуюся пару. Она вскрикнула от смущения и стала вырываться из крепких объятий, но тщетно. Ее противник, очевидно, был так поглощен поцелуем, что ничего не замечал. Тогда Хейзл с силой оттолкнула его от себя.

— Что?..

Лицо девушки залила густая краска. Она поспешно опустила футболку и кивком указала на дверь. «Садовник» как ни в чем не бывало обернулся. Он был абсолютно спокоен, неловкость ситуации ничуть его не смутила.

Стоящий на пороге взъерошенный человек попятился. Он был сконфужен не меньше Хейзл.

— Том, входи же! Что ты топчешься на пороге!

Какое самообладание! — невольно восхитилась Хейзл. Уж не привиделось ли мне то, что произошло здесь всего минуту назад? Господи, я, кажется, готова провалиться сквозь землю со стыда! Бежать, немедленно бежать! Но этот тип прав: без посторонней помощи мне через забор не перебраться. Придется испить чашу унижения до конца.

— Нет-нет. — Тот, кого звали Томом, замахал руками. — Я не хотел помешать вам. — Он покраснел еще сильнее. — Я только хотел сказать... я не знал, что ты вернулся.

— Я отдыхал в саду, когда новая соседка неожиданно надумала свалиться мне на голову. — Лерой небрежно указал на Хейзл.

Значит, он решил больше не морочить мне голову идиотскими подозрениями в ограблении, подумала девушка. Но вместо облегчения это вызвало у нее очередной приступ гнева.

— Понимаю, — кивнул Том, ничего на самом деле не поняв.

Хейзл тем временем немного успокоилась, ей даже захотелось сбить спесь со своего противника.

— Я Хейзл Купер. Как поживаете? — непринужденно представилась она Тому.

Тот, продолжая пребывать в полной растерянности, пожал ее руку.

— Э-э-э... привет.

Мучитель Хейзл весело улыбался, наблюдая за этой сценой.

— Том Форрест, — наконец торжественно представил он вошедшего.

Том произвел на Хейзл благоприятное впечатление. Она даже подумала, уж не он ли тот самый привередливый миллионер, но потом решила, что для обладателя миллионного состояния Том слишком молод. Скорее всего оба этих типа работают у психованного денежного мешка.

Хейзл решительно пожала руку Тома и отступила назад. Она намеренно избегала смотреть в сторону «садовника», с которым несколько минут назад самозабвенно целовалась.

— Ну что же, мне пора идти, — с неестественной легкостью сказала она. — Если бы кто-нибудь из вас помог мне взобраться на стену...

— На стену? — изумился Том.

— Когда я говорил, что она свалилась, я имел в виду — буквально.

Том переводил взгляд с одного на другую, думая, очевидно, что его разыгрывают.

— У вас есть лестница? — спросила Хейзл.

— О, лестница не нужна — забор не очень высокий, — пробормотал Том.

— Но я бы предпочла все-таки воспользоваться стремянкой, — настаивала Хейзл.

«Садовник» громко рассмеялся.

— Я принесу, — сказал он другу, — а ты пока предложи леди что-нибудь выпить. — И вышел из комнаты.

Том беспомощно огляделся по сторонам.

— Я... я только вчера вечером прилетел из Сантьяго и еще не совсем пришел в себя после длительного перелета. Мисс... э-э-э... как он назвал вас?

— Никак, — резко ответила Хейзл. — Я сама представилась вам. Хейзл Купер. И, кроме того, я не пью. По ту сторону забора меня ждет чай.

Том заметно расслабился.

— Вы действительно живете в соседнем доме? — все еще не веря, спросил он.

Хейзл невольно улыбнулась.

— Действительно. Или, точнее, собираюсь там жить. Я только сегодня утром переехала.

Он присвистнул.

— И вы решили отпраздновать новоселье, перемахнув через забор? — Судя по тону, Том считал подобную выходку довольно экстравагантной, но в отличие от своего ужасного друга не думал, что Хейзл грабительница.

Хейзл была так благодарна ему за это, что подарила Тому самую очаровательную из своих улыбок.

— А... зачем? — поинтересовался он.

— У самого забора растет сирень. Я увидела очень красивую ветку и захотела ее сорвать. Но вообще-то я должна ухаживать за садом. Он очень запущен — не то что этот.

— Вам следует посоветоваться по этому поводу с моим другом, — сказал Том.

Все понятно, подумала Хейзл. Мой противник оказался-таки наемным работником: «садовником» и по совместительству охранником.

— О, я не собираюсь много работать в саду! — поспешно заверила она. — Почищу его немного от сорняков, подрежу деревья...

— Похоже, вы уже кое-что сделали, — с улыбкой сказал Том, глядя на ее глубокие царапины. — Насколько я понимаю, сирень уже лишилась одной из своих веток?

Хейзл засмеялась.

— Угадали.

— Вы все-таки попросите моего друга помочь вам с садом, — заботливо посоветовал Том.

— Возможно. — Хейзл не стала говорить, что скорее умрет, чем обратится к этому типу за помощью. — Хотя мне больше нравится запущенный сад — выглядит более романтично.

Они дружно посмотрели в окно, за которым раскинулся великолепно ухоженный сад.

— Да, мой друг определенно не романтического склада человек, — сказал Том. — Он любит идеальный порядок во всем.