Мы уставились на губы друг друга, задышав тяжелее и чаще.

Я хотела уйти отсюда как можно скорее, почти так же, как и дать себе пинка под зад. Вдруг его взгляд скользнул к моей груди, и мне показалось, что в комнате исчез весь воздух.

В его глазах вспыхнуло желание, от чего мое лоно сжалось в предвкушении, и я почувствовала разливающееся там тепло.

Я краснею? Черт, я краснею.

Я должна была от него отстраниться. Должна была засмеяться от неловкости и попытаться избежать тепла его тела. Но вместо этого я оставалась на месте, пойманная в ловушку неизведанных для меня чувств.

Он снова перевел взгляд на мои губы, и я их разомкнула. Я склонила голову, и медленно, мучительно медленно, пыталась его поцеловать. Но…

Внезапно раздается телефонный сигнал. Реальность обрушилась на меня. Я сжала пальцы в кулак, чтобы остановить дрожь.

— Эмм… — выдавила я, мой голос был тихий и скрипучий.

Быстро слезла с его колен, я не смела смотреть ему в глаза.

— Черт, — пробормотал Виктор.

Посмотрел на дисплей и коснулся большим пальцем экрана, чтобы ответить на звонок.

— Да, брат, — сказал он. Но в ответ нечего не произошло. Он коснулся экрана большим пальцем. Набрал новый номер, при этом подошёл уже к знакомому шкафу и начал шарить в поисках джинсов, футболки, нижнего белья и носков.

— Отследи номер Фила и напиши мне адрес. — он отключился и стиснул зубы.

— Выходи через дверь и больше не смей приходить в мой дом. — Адресовал уже мне.

— Прости- я забрала сумку и вышла через дверь как нормальные люди.

Виктор

Сексуальное напряжение подобно надоедливому голубю. Стоит только один раз его подкормить, и оно вечно будет тебя донимать. Оно никогда не устанет и не уйдет в отпуск, зато будет все время расти.

Черт.

Я так крепко стиснул кулаки, что начали трястись руки. Я хочу что-нибудь ударить. Я хочу кричать. Боже, как же я хочу кричать от бессилия.

Черт.

Я резко вскинул руки вверх и сжал челюсти. Я смотрел, но ничего не видел.

Ударил кулаком по стене как можно сильнее, позволяя острому жалу боли растекаться не только по костяшкам моих пальцев, но и дальше по руке. Ударил еще, и на этот раз штукатурка все-таки лопнула, даруя мне хоть какое-то чувство удовлетворения. Еще удар — и покрытие начало осыпаться вниз, оставляя дыру. По пальцам потекли алые струйки крови. Я долбил стену до тех пор, пока боль окончательно не завладела моей рукой, а к кулаку невозможно было прикоснуться.

Сделав шаг назад, я провел здоровой рукой под носом и оценил разрушения. Огромную черную дыру невозможно было игнорировать, как и валявшуюся на полу штукатурку, измазанную в моей крови.

Что со мной не так?

Я уже не первый раз обратился к кровати. На нем лежал открытый альбом. Его страницы чуть шевелились под легким ветерком.

Я не понимал, почему моё сердце бьется слишком быстро. Черт побери, оно билось по меньшей мере вдвое быстрее обычного. Я и припомнить не мог, когда со мной такое случалось при одной лишь мысли о женщине.

Эта девушка рисовала меня. На каждом листке был изображен я. И это была потрясающая работа. Рисунок как будто дрожал от напряжения, от насыщенного цвета, и мне показалось, что его изображение может в любой момент шагнуть прямиком в комнату.

В ее рисунках жила такая сила, такая страсть, что я был ошеломлен. И в то же время меня охватила радость.

Художник? ХУДОЖНИК? Да какого хрена?

— Неужели я и вправду такой? — услышал я собственный голос.

Виктория

Поднявшись к себе наверх, я села на кровать, сжимая кулаки и проклиная себя за избыток чувствительности.

Очень давно, еще в самом нежном возрасте, я научилась скрывать свои чувства. По крайней мере на людях.

Я потянулась за новым альбомом, в котором снова рисовала его. Линии были настолько резкими и сильными, что лицо, казалось, выступало из листа… и при этом сходство с оригиналом было изумительное. В его глазах таился какой-то намек, о смысле которого я не осмеливалась гадать.

Я страдала. Я вынуждена была признаться себе в этом. Он выгнал меня из своего дома не дав обьясниться. Ах, если бы я могла найти слова, чтобы выразить свое Смущение и свое разочарование, если бы я могла рассказать кому-нибудь о своих чувствах.

Улыбнувшись самой себе, я прячу альбом под подушку, иду в ванную и включаю душ, стараясь не думать о том, что парень, которым я увлеклась, совсем не интересуется мною.

Я вышла из душа, обмотав себя полотенцем, и поплелась в свою комнату, чтобы переодеться в чистые вещи. Я убрала сырые волосы в пучок, чтобы они не мешались. Войдя в комнату я закрыла дверь за собой.

Не успев даже ничего сообразить и опомниться, я оказываюсь прижатой к двери, а мой рот был закрыт ладонью.

Я собралась было закричать, но тут парень, нагнувшись, схватил меня за руки, и повалил на кровать, нависнув сверху.

— Ты что делаешь?

— Ты была у меня в комнате, теперь моя очередь. — он злобно улыбнулся, — А теперь расскажи, откуда это у тебя?

Перед моим лицом я увидела фотографию которую Виктор держал в своих руках. Мою детскую фотографию из детского дома.

Виктория

Этот идиот уселся на меня и, схватив запястья одной громадной рукой с длинными пальцами, прижал их к кровати у меня над головой.

Длинные золотистые волосы каскадом упали мне на лицо, так что теперь я ничего не видела.

— Отпусти меня! — зло прошептала я.

Ко всему прочему он безжалостно сжал ногами мои бедра. Я почувствовала, как пальцы гладят мои щеки, убирая с них спутанные, разметавшиеся пряди.

— Я хочу знать, что ты ещё украла из моего дома?

Я открыла рот чтобы закричать и несколько мгновений ничего не ощущала и не слышала, кроме громкого биения своего сердца, а только смотрела в глаза, пронизывающие меня насквозь.

— Это моя фотография, моя! Личная! И я у тебя нечего не брала и не крала. Отпусти меня сейчас же.

— Не лги мне!! — сказал парень, его глаза полыхали синим пламенем гнева; — Это моя Фотография. Она не может быть твоей.

Я сомкнула веки, чтобы не видеть этих глаз. Сердце моё бешено колотилось. Как же доказать что это моя фотография?

— Это моя Фотография, так как на ней изображена я!! — у меня в груди бушевала горькая обида. Он не узнал девочку, он не узнал меня, или может я ошиблась?

— Ты лжешь!!Это не ты!! — прогремел его голос возле моей головы.

— Это я. Почему ты не можешь мне поверить. Я не вру!! — я стиснула зубы, пытаясь унять дрожь. Я не струсю перед ним.