удар на себя, а вы будете действовать под моим прикрытием. — Мигель стянул с волос резинку и растрепал их, мгновенно утратив облик лоснящегося политика. — Все равно никто не знает, кто я такой.

Под белой рубашкой оказалась красно-синяя футболка с Человеком-пауком, но Ксавьер и бровью не повел. Чудачества Мигеля уже перестали его удивлять, а вот раздражать — нет.

— На следующей неделе, — продолжал Мигель, меняя строгие брюки на «бермуды», — я проведу еще одну пресс-конференцию. В зале будет начальник спецотдела по розыску пропавших, это отличный шанс связать вас крепкой и нерушимой дружбой.

— И никто не задастся вопросом, почему глава одного из картелей и полицейский ведут между собой непринужденную беседу?

Мигель посмотрел на него, как на умственно отсталого.

— Это Мексика, — только и ответил он.

Конечно, по числу коррумпированности среди представителей власти Мексика занимала далеко не последнее место. Кому как не Мигелю, всю жизнь вертящемуся ужом то там, то сям, быть уверенным в том, что в беседе преступника и полицейского вне полицейского участка нет ничего необычного.

На Ксавьера вдруг навалилась страшная усталость. Сколько лет он работал без продыху, кирпичик за кирпичиком возводя свою наркоимперию, сталкивался с бесконечными препонами, несколько раз едва не загремел в тюрьму, а на хвосте постоянно висел Наркоконтроль — но даже тогда он так не уставал. Адреналин гнал его вперед, постоянная опасность только подстегивала. Он привык к этой гонке и уже не мыслил себя без нее. Спокойная законопослушная жизнь, к которой так стремился Амадео? Это не для него.

Но бесконечная охота за призраком Арройо измотала его. Дженаро Бланко удалось сделать то, чего не смогла ни Жаклин, ни кто либо другой — подчинить его себе. Поставить на колени. Заставить заключить кабальный контракт в обмен на Амадео. Следить за каждым его шагом, не давая ни малейшего шанса скинуть ярмо.

Всего раз Ксавьер потерял осторожность. И теперь рисковал загреметь в тюрьму не только за наркотики, но и за продажу людей. Пять лет назад Ксавьер, не задумываясь, спустил бы наглеца в море в залитой бетоном бочке, но хитрец Арройо и об этом позаботился. Все встречи и все договоренности он тщательно фиксировал на диктофон и разослал записи вместе с копиями подписанного тогда договора нескольким подкупленным детективам. Случись с ним что — и на Ксавьера откроют уголовное дело. Арройо, пусть и соучастнику, будет уже все равно, а вот Ксавьер попадет в тюрьму с гарантией в девяносто девять процентов. И ему еще повезет, если попадется добрый судья и назначит пожизненное вместо смертной казни.

Но это была лишь верхушка айсберга. По-настоящему Ксавьера беспокоила вовсе не перспектива ареста.

Форс-мажор, который они обговорили устно и который не фиксировался в бумагах. Он связывал Ксавьера по рукам и ногам, не давая даже скосить глаза в сторону возможного выхода

Принц не знал об этом пункте, а Ксавьер не собирался ему говорить. Взяв в оборот Мигеля, он дистанционно налаживал связи с другими картелями, плел сеть, чтобы выловить и мелкую, и крупную рыбу, подчиняющуюся Арройо, и умертвить ее. Умертвить всю, чтобы не осталось ни единого малька. Тогда и только тогда он сможет выступить против главаря. Как в чертовой компьютерной игре, в которые так любил резаться Мигель. Сначала уничтожь всю мелочь. Затем — кого-то побольше. И наконец доберись до финального босса.

Но пока эта глобальная задача представлялась совершенно невыполнимой. Он не мог доверять Всемирной паутине, не мог доверять аудио- и видеосвязи, разве что выделенной линии Мигеля, которую тот защитил всеми возможными способами. Но контролировать ситуацию лишь через него не выходило. Многолетняя практика доказывала, что переговоры лицом к лицу наиболее эффективны. И безопасны в плане защиты информации.

Поэтому Ксавьер месяц назад принял тяжелое решение уехать в Мексику. Он не хотел оставлять Амадео в таком состоянии, в память накрепко врезался безумный смех принца той ночью, когда ему приснился очередной кошмар. Но бездействовать он тоже не мог. И когда Амадео рассказал о завещании Мартинеса, Ксавьер напустил на себя равнодушный вид, но глубоко в душе обрадовался — пусть принц займет себя чем-то другим, отвлечется от мрачного ада, в который загнал его Арройо.

А Ксавьер тем временем разберется с охраняющими его демонами.

Распрощавшись с Мигелем, он приказал Йохану ехать в особняк Гальярдо — Рауль настоял, чтобы Ксавьер остановился там, а не в гостинице — и набрал номер Амадео по видеосвязи.

Тот ответил сразу. Небрежно собранные в хвост волосы, темные круги под глазами, но выглядит по-прежнему безупречно. И как ему удается? Принц, пожалуй, был единственным бизнесменом в мире, который располагал к себе, в каком бы состоянии ни находился. Акции «Азар» скакали вверх, стоило ему попасть в неприятности, тогда как у остальных корпораций в аналогичной ситуации резко падали. Ксавьер наводил справки — акции «Гандикапа» после смерти Мартинеса плавали на самом дне, но он не сомневался, что стоит принцу взяться за дело, все придет в норму.

Услышав голос Амадео, Йохан вперил нетерпеливый взгляд в зеркало заднего вида, и Ксавьер переключил режим камеры, пока тот во что-нибудь не врезался.

— Друг передает тебе привет.

— Привет, Йохан. Как дела? Ксавьер наверное тебя совсем загонял.

— Вовсе нет! — радостно ответил тот. — У вас все в порядке?

— Хороший вопрос. Не задал его в прошлый раз. — Ксавьер переключил камеру обратно. — Как твое состояние? Лесфор регулярно у тебя бывает?

— Вчера заезжал вместе с Сеймуром. — Амадео говорил непринужденно, и Ксавьер задался вопросом, не игра ли это. — Велел продолжать пить таблетки, но, если тебя это успокоит, разрешил снизить дозу.

— Рад слышать. — Ксавьер свободной рукой достал из кармана зажигалку и принялся вертеть в пальцах, пытаясь скрыть нервозность. — Кошмары?

— Никуда не делись, но после пробуждения я их почти не помню. Жан считает, что это хороший знак.

— Все равно выглядишь уставшим. Мне задаться вопросом, не зря ли я оставил тебя одного?

— Не надо, — перебил Амадео. — Со мной все в порядке, пусть и не в полном. Правда, Ксавьер, мне гораздо лучше.

Друг щелкнул крышкой зажигалки и бросил ее на сиденье.

— Придется поверить тебе на слово. Но не надейся, что по возвращении я оставлю тебя в покое. Заставлю пройти все возможные обследования, и не дай бог что-то будет не так — увезу в закрытую клинику, где тебя привяжут к кровати ремнями и насильно заставят лечиться.

Амадео рассмеялся, и снова Ксавьеру почудилась фальшь. Он настолько хорошо знает принца или чрезмерно себя накручивает? Как бы там ни было, ничего общего с тем безумным смехом,