На следующей неделе Стефани поведала о своих переживаниях доктору Зеллер, и та согласилась, что внезапно лишиться мужа и почувствовать себя одинокой – серьезное испытание для любой женщины.

– Все наши друзья – супружеские пары, – в отчаянии заключила Стефани. – И теперь я стала среди них лишней. Пятым колесом. Мне некуда приткнуться, даже за детей спрятаться нельзя, ведь все они живут в других городах.

– Конечно, Стефани, состояние для вас абсолютно новое. Но ведь оно открывает возможности. Придется решить, что вы хотите делать и кем хотите стать. Уже никакие обстоятельства не помешают изменить то, что вас не устраивает в собственной жизни: можно добавить новых людей, убрать тех, которые нравились Биллу, но не вам. Предстоит выбирать все и всех. Перспектива редкая, хотя досталась дорогой ценой. Теперь вам есть о чем подумать. Единственный человек, с которым предстоит считаться, – вы сама. – Стефани со страхом слушала слова доктора. Казалось, внезапно распахнулось слишком много окон и дверей. Она больше не чувствовала себя в безопасности, почва ушла из-под ног.

По дороге домой она много думала об этом. Вечером позвонила детям, но никто не ответил. Видимо, все они были заняты чем-то важным или до сих пор не вернулись домой.

Слова доктора Зеллер заставили вспомнить замечание Джин о том, какая это удача – принадлежать только себе. Но сама она вовсе не чувствовала себя удачливой. Одолевал страх, порою доходивший до ужаса. Билл служил буфером между ней и миром. Теперь, когда он ушел, вся защита, даже условная, исчезла вместе с ним. Джин сказала, что, если бы подобное случилось с ней, она бы другого мужчину не захотела. Но ей легко было так говорить после тридцати лет брака с Фредом, как бы тот ни изменял. Она понятия не имела, что значит по-настоящему остаться одной. Стефани впадала в панику от одной мысли о своем одиночестве. Постепенно она поняла, что необходимо срочно чем-то заполнить пустоту, будь-то благотворительность или работа. Нужно было что-то делать, а где, как и с чего начать, она понятия не имела. После двадцати шести лет брака, пусть даже во многих отношениях ущербного, все вопросы, решение которых откладывалось на неопределенный срок, встали ребром. Больше нельзя было плыть по течению, обвиняя в неудачах Билла и спрашивая себя, почему она с ним осталась и почему не нашла работу. Отныне все зависело исключительно от нее. И мысль об этом снова вызвала обиду и злость. Точнее, ярость. Так же как в сломавшей их брак измене, во всем, что с ней сейчас происходило, был виноват Билл. Он ушел и забрал с собой чувство безопасности, привычный жизненный уклад, статус замужней женщины, уверенность в себе. Сейчас Стефани точно знала, что муж не вернется, и не была уверена, что когда-нибудь сможет простить.

Второй обед в кругу старых друзей прошел лучше, чем первый. Они снова собрались в ресторане, который все любили, и в этот раз Стефани чувствовала себя свободнее. В зале было не так шумно, и оделась она проще. К этому времени уже начала искать благотворительный фонд, нуждающийся в волонтерах, и рассказала об этом друзьям. Брэд предложил попробовать свои силы в госпитале, а Фред посоветовал пойти на финансовые курсы, чтобы лучше понимать, как управлять оставленными Биллом инвестициями. Но самой ей хотелось работать с молодежью: эту сферу деятельности она знала хорошо. Выбор сузился до двух фондов, и Стефани планировала в ближайшее время посетить оба. Один из них решал проблемы бездомных подростков: обеспечивал жильем, давал возможность учиться и пытался вернуть в семьи. Второй служил домом для несовершеннолетних мам и их детей. Оба проекта казались интересными. Это было только начало; в дальнейшем она собиралась найти работу.

Прощаясь с друзьями после обеда, Стефани уже не испытывала безысходной горечи, хотя по-прежнему ощущала себя обездоленной и покинутой. Никто из них понятия не имел, каково это – проводить день за днем в полном одиночестве, когда не с кем поговорить, не с кем провести время, некому ответить на простой, обыденный вопрос о том, как идут дела. Те же проблемы тревожили и при жизни Билла, но тогда у них, по крайней мере, была возможность поговорить, если возникнет желание. А теперь такой возможности в принципе не существовало. Друзья воспринимали свой семейный статус как должное: каждого кто-то мог согреть ночью. А она была вынуждена возвращаться в безнадежную тишину пустого дома.

Время с февраля по май тянулось невыносимо долго и уныло, но в апреле две пары и Стефани начали обсуждать традиционную поездку в Санта-Барбару в День памяти. Обычно все останавливались в отеле «Билтмор», и они с Биллом всегда отлично проводили время. Сейчас Элисон и Джин снова уговаривали принять участие в ежегодной встрече, однако Стефани сомневалась, стоит ли ехать одной.

И все-таки они сумели убедить. Стефани недавно начала работать в приюте для бездомных подростков. Дело оказалось нелегким, но интересным, и даже появилось смутное ощущение смысла и цели в жизни. После двадцати пяти лет активного материнства она могла дать обитателям приюта понимание и душевное тепло. Некоторые из них вообще не знали своих матерей и годами воспитывались у чужих людей, пока не убегали, предпочитая жить на улице, чем терпеть издевательство плохих опекунов, а порою и самодурство собственных родителей. Жизненный опыт молодых людей, с которыми приходилось общаться, открыл перед Стефани совершенно новый, неведомый прежде мир. Работать ей нравилось, и в то же время она могла в любую минуту уйти: руководство приюта еще не определило строгий график присутствия. Пока ей было позволено являться по собственному усмотрению, в любое удобное время.

Накануне уикенда Дня памяти Джин попыталась уговорить Стефани отправиться в Санта-Барбару на их с Фредом самолете, а Элисон предложила место в машине. Однако Стефани не хотела никого стеснять, а потому решила сама сесть за руль, тем более что дорога в полном одиночестве давала возможность спокойно поразмышлять. С Биллом она тоже нередко водила машину, особенно когда он уставал или должен был срочно прочитать какие-то рабочие документы. Джин сказала, что не одобряет намерение подруги, однако Стефани твердо стояла на своем, хотя знала, что дорога из Сан-Франциско в Санта-Барбару занимает шесть-семь часов. В пути она слушала музыку, а на ланч остановилась в придорожном кафе для водителей грузовиков. Выехала рано утром, а в Санта-Барбару попала уже после полудня. Регистрируясь в отеле, ощутила острый приступ одиночества, но, увидев свою комнату, порадовалась и похвалила себя за то, что не поленилась преодолеть серьезное расстояние. Трудно было поверить, что Билла нет рядом всего четыре месяца; казалось, она уже тысячу лет предоставлена самой себе.

С Фредом и Джин Стефани встретилась в пляжном клубе неподалеку от отеля, а Брэд и Элисон вскоре приехали и сразу присоединились к компании. Все с удовольствием сидели возле бассейна, лежали на солнце. Прежде чем вернуться в номер, Стефани отлично поплавала. Билл всегда торопился переодеться к обеду, так что возможность купаться сколько душе угодно показалась роскошью.

Вечером друзья спустились в холл, чтобы что-нибудь выпить перед обедом. Джин пришла в облегающем белом платье, подчеркивавшем все достоинства великолепной фигуры. Недавно она сделала липосакцию живота и бедер и выглядела поистине потрясающе. Элисон надела шелковую блузку, юбку в тон и призналась, что рада наконец-то вылезти из джинсов и рубашки, в которых целыми днями возится с детьми. Стефани выбрала белые брюки, ярко-розовую кофточку и серебряные босоножки на высоких каблуках. После четырех месяцев страданий и фактического голодания фигура выглядела лучше, чем когда бы то ни было.