— А на меня?

— На тебя скорее. Как у нас дальше всё пойдёт? Если ты завтра вообразишь, что бабушке нужна сумка или зонтик, ты недолго думая схватишь мою сумку или папин зонтик и повесишь их на яблоню.

— Не бойся, этого не будет! — воскликнул Анди. — Твоя сумка бабушке не понадобится, у неё есть своя, и папин зонтик ей не нужен: стоит нажать кнопку и он выдвигается у неё в автомобиле.

— Ох, Анди! — Мама только вздохнула. Убеждать его было явно бесполезно.

Всю ночь лил дождь. Утром Анди огорчился: ждать бабушку на мокрой яблоне явно бессмысленно. Но в обед, когда он шёл из школы, проглянуло солнышко и всё сразу подсохло. Небо очистилось, стало жарко — самая подходящая погода, чтобы переправиться через море и охотиться на тигров.

Бабушка ждала его на этот раз на самой нижней ветке, должно быть, чтобы поскорее слезть с дерева и, не теряя времени, пуститься в путь. Путешествие в Индию, объяснила она, будет довольно долгим, особенно если они повстречают во время плавания пиратов, с которыми придётся вступить в бой.

Они сели в небесно-голубую машину и помчались в ближайший порт, где бабушкин корабль стоял на якоре. Лошади трусили за машиной.

— Карамба! — воскликнула бабушка басом, когда они по качающемуся трапу подымались на борт корабля. — Автомобиль и коней нам придётся привязать к мачте, чтобы их волной не смыло за борт, если разыграется буря.

«Карамба!» и «смыть за борт» были выражениями из морского обихода, и Анди надо было привыкнуть к этому языку.

Перед тем как отчалить, бабушка снова вытащила из своей огромной сумки всякие сюрпризы: матросскую шапку с длинными ленточками для Анди, капитанскую фуражку для себя и ещё трубку. Обе эти вещи принадлежали прадедушке Анди, знаменитому капитану. Фуражку она нахлобучила себе прямо на шляпу, а трубку Анди набил для неё табаком.

— Настоящий морской волк, — сказала она басом, — во время плавания ни на минуту не вынимает трубку из пасти.

Опять морской язык! Анди так долго держал в руке зажжённую спичку, чтобы дать бабушке огонька, что чуть не обжёг себе пальцы. Бабушка запыхтела трубкой, и к небу поднялись толстые серые кольца дыма.

Люди в порту дивились. «Что за дым? — недоумевали они. — Ведь только что отчалил парусник, а теперь кажется, что плывёт пароход».

Дел у Анди было невпроворот. Он был всем: и матросом, и штурманом, и коком — одним словом, один замещал целый экипаж. Он поднимал паруса — большой парус, средний парус, малый парус, — драил палубу, лазил на фок-мачту поглядеть, нет ли на горизонте пиратского судна, а потом со всех ног кидался в каюту готовить обед для себя и капитана. Работы было столько, что он не успевал опомниться.

Вначале они плыли без всяких приключений. Дул прохладный попутный ветер — бабушка объяснила, что он называется «бриз». Но бриз дул всё сильнее, и вскоре разыгрался шторм.

Анди в тот момент сидел как раз на самой верхушке мачты.

— Эй! — крикнула бабушка снизу. — Есть пираты на горизонте?

— Эй! — отозвался Анди. — Пиратов не видно, но тучи, чёрные тучи! Море потемнело, и набегают большие волны.

Бабушка прикрепила шляпу шпилькой и поплевала на ладони.

— Сейчас придётся поработать. Спускай большой парус! Спускай средний!

Спускай малый! Всё закрепить на борту!

Приготовить к спуску спасательную шлюпку!

Подать сигнал бедствия! Всю команду свистать наверх!

Команда съехала с фок-мачты.

— Есть спустить паруса! Есть всё закрепить на борту!

А шторм уже разыгрался вовсю. Ветер завывал, волны высотой с дом швыряли корабль как щепку и перекатывались через палубу.

— Карамба! — донёсся голос бабушки, заглушённый рёвом моря. — Ты ещё здесь?

— Карамба! — отозвался Анди. — Я здесь, капитан!

— Ветер двенадцать баллов! — кричала бабушка. — Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью?

Анди некогда было страдать морской болезнью. Хотя он промок до нитки и палуба ежеминутно вставала на дыбы, он храбро держался на ногах и не покидал своего поста. И вдруг до него донёсся чей-то голос:

— Эй, ты, малыш на дереве!

Анди понадобилось несколько секунд, прежде чем расстаться с бушующим морем и очутиться снова на яблоне.

— Эй, малыш! Ты что, не слышишь? Это дом номер двадцать два?

— Нет, двадцать четыре, — ответил Анди и нехотя спустился на две ветки ниже.

У дерева стоял какой-то дяденька. Он снял кепку и почесал затылок. У него было красное, потное лицо.

— Как же это может быть? — возмущался он. — На предыдущем доме номер двадцать. Потом идёт забор без номера, и дома там нет. Значит, это должен быть номер двадцать два. А в дом двадцать два мне надо доставить мебель.

— Дом двадцать два за забором, — объяснил Анди. — Это маленький домик, его не видно из-за зелени. Там живут Зауберлихи.

Анди чуть не сказал «зануды», потому что именно так прозвали Кристи и Йорг странных жильцов того дома. У них не было детей, и они с утра до вечера обсуждали всё, что происходило по соседству.

Перевозчик мебели, продолжая возмущаться, напялил кепку.

— Калитка в заборе заперта, а звонок заржавел.

Анди мог бы ему объяснить, что звонок не заржавел, а отключён, чтобы соседские дети в него не звонили, и что калитка заперта на замок потому, что Зауберлихи не любят гостей.

— Как же мне доставить туда мебель? — недоумевал грузчик.

— Я мог бы, конечно, перелезть через забор и взять у фрау Зауберлих ключ от калитки, — сказал Анди, — но я это не сделаю.

— Не хочешь — не надо, паршивец!

Грузчик повернулся и ушёл.

Анди поглядел ему вслед и увидел, как тот сел в кабину грузовика, гружённого какими-то ящиками и старомодной мебелью. Потом полез назад на верхнюю ветку, зажмурил глаза и стал ждать. И вот он снова очутился на паруснике. Оказалось, что шторм тем временем кончился. Бабушка отдыхала в капитанской каюте.

— Привет! — сказал Анди в смущении. Он боялся, не сердится ли бабушка за то, что в самый опасный момент он бросил её на произвол судьбы.

— Привет! — ответила она, продолжая дымить.

— Скажи, а пираты так и не появились?

— Как же, целая дюжина! Но пришлось их отослать, потому что тебя не было. А теперь лезь-ка на мачту и погляди, не видна ли Индия.

Он тут же полез.

— Карамба! На горизонте земля! — крикнул он и подбросил свою матросскую шапку.

— Дружок, послушай!..

Опять! На этот раз под яблоней стояла старая женщина.

— Послушай, дружок, будь добр, окажи мне услугу.