В первое мгновение тренер решил, что его супруга ошиблась палатой, приведя его к больному старичку. Миша шевельнулся, губы исказила кривая улыбка, больше напоминающая вымученный оскал.

— Здравствуйте, Семен Маркович…

Звук его голоса шелестел, как гонимая ветром осенняя листва.

— Привет, Миша! — преувеличенно бодро сказал Лифшиц. — Что это ты, брат, разболелся?

Сайкин выпростал из-под одеяла свободную от капельницы руку.

— Семен Маркович, я вам должен сказать что-то очень важное…

Тренер кивнул, присел рядом на стул, всем своим видом выражая готовность слушать.

— Я не суеверный, — шептал Михаил, — вообще не верующий… Он дьявол, этот Риман! — Он закашлялся, Лифшиц быстро взял со столика стакан воды, Сайкин отпил немного, моргнул ресницами, давая понять, что достаточно.

— Кто такой Риман? — вежливо спросил тренер.

— Риман Марк Альбертович. Гражданин России, сегодня днем он улетел в Петербург. Во всяком случае, паспорт был настоящим… — его лицо исказила судорога, — он брал напрокат автомобиль «ниссан-микро». Голубого цвета. Вы меня слушаете?

— Слушаю, Миша! Ты только не волнуйся, пожалуйста!

— Вы читали роман Булгакова, Семен Маркович?

— «Мастер и Маргарита»?

— Там было все так красиво описано… Патриарший пруд, иностранец. — Он сжал кулак. — Я с самого начала почувствовал: что-то было не так, понимаете? У него золотой перстень с печаткой в виде перевернутого креста и запятой в верхнем углу. Я видел этот знак, а потом вспомнил. Так первые христиане обозначали символ сатаны. Я в свое время увлекался демонологией, много читал на эту тему. — Сайкин виновато улыбнулся. — Принято считать, что знак демона — это пентаграмма. Но это не так. Пентаграмма — древний религиозный символ, ее использовали египтяне, персы, вавилоняне, кельты. И перевернутый крест тоже ничего общего с демоном не имеет. Апостол Петр, по преданию, просил, чтобы его распяли на перевернутом кресте. Единственно настоящий символ дьявола — это крест с низкой перекладиной и кривая запятая в верхнем углу…

Зеленые цифры на мониторе беспокойно заморгали, внутри прибора что-то тревожно пискнуло.

— Это еще не все, Семен Маркович! Все мое проклятое любопытство! Короче, я скачал приложение из Интернета…

— Какое приложение, Миша?!

— Приложение к компьютерной игре или что-то в таком роде. Только это не игра никакая!

Вроде квеста. Возьмите у моей жены смартфон, в закладках есть ссылка…

Лифшиц озабоченно нахмурился.

— Миша, родной, я в своем-то смарте разобраться не могу!

— Попросите кого-нибудь! Это очень важно! Слушайте меня, Семен Маркович, а еще лучше, запишите!

Лифшиц включил на смартфоне диктофон. Сайкин быстро заговорил, речь его приобрела четкость и ясный смысл. Семен Лифшиц всегда обладал хорошей памятью, несмотря на пропущенные за боксерскую карьеру удары по голове, как он любил иногда подшучивать в компании друзей. Он кивал в такт слов, слетающих с губ больного, и по мере рассказа история уже не казалась ему такой уж сумасшедшей.

— У меня к вам еще одна просьба, Семен Маркович…

— Говори, Миша! Сделаю все, что смогу.

— В Яффо живет мальчик. Его зовут Юсуф, он инвалид, не может ходить. Женя вам даст точный адрес. Я раз в месяц присылаю его семье деньги. Если меня не станет, позаботьтесь о нем, деньги возьмите из моей страховки. Я мог бы попросить супругу, но она побаивается арабов… — Он смущенно улыбнулся.

Хлопнула дверь, вошла смуглая медсестра.

— Выйдите, пожалуйста! — Она обернулась, нахмурила густые, сросшиеся у переносицы брови.

— Семен Маркович… — прошептал Михаил. — Прошу вас, поверьте мне! Я не сумасшедший!

Палата как-то очень быстро наполнилась людьми в голубых халатах, кто-то склонился над беспомощным пациентом, звучали отрывистые и непонятные для обывателя слова. Высокий мужчина в скрывающей нижнюю часть лица маске взял Лифшица за локоть и вежливо, но решительно выпроводил за дверь.

— Будьте добры, подождите в холле! — сказал он по-русски с характерным твердым питерским выговором.

В коридоре к нему уже спешила Женя. Выдержав немой молящий взгляд девушки, тренер обнял ее за плечи.

— Ничего не могу пока сказать, Женя! Будем молиться за Мишу!

Он довез девушку до дома, Сайкин с женой и трехлетним сыном жили в Батяме, по соседству с четой Лифшиц.

— Ваш муж меня просил найти какую-то закладку в его смартфоне, — сказал он извиняющимся тоном. Бедной женщине и так было несладко!

Женщина понимающе кивнула, достала из сумочки плоский гаджет, довольно быстро обнаружила искомое.

— Здесь всего две закладки, одной больше трех месяце. — Она почему-то виновато улыбнулась. — Миша купил этот смарт недавно…

— Вы можете отправить их мне по Ватсапу?

Женя поколдовала над смартфоном.

— Отправила.

— Спасибо! — Лифшиц услышал характерный звук на своем смарте, немного помедлил и неожиданно сказал: — Я думаю, лучше вам пока не заходить на сайт этой игры.

— Мне сейчас не до игр!.. — вздохнула женщина. Присутствие тренера немного взбодрило ее.

— Вот и славно! Я вам позвоню!

Вернувшись домой, он переписал с диктофона все, что рассказал Михаил, в толстую тетрадь, затем включил компьютер, набрал в поисковике имя Риман Марк, не отвечая на удивленные расспросы жены, громко присвистнул. Помедлив, нажал на синюю строчку в Ватсапе, пару минут ждал, пока загрузится красочная заставка. Обычно супруги смотрели канал Российского телевидения, но в этот вечер Лифшиц, повинуясь все тому же инстинкту, переключил программу. Шла криминальная хроника. К вечеру количество самоубийц выросло до двадцати шести человек. Все без исключения были из семей обеспеченных израильтян. Врачи, юристы, инженеры…

— Что творится, Сема! — скорбно поджала губы супруга тренера.

Новый репортаж транслировался из пригорода Тель-Авива. Камера наехала на стоящий торцом к мусорному ящику автомобиль «ниссан-микро». В кадр попал серийный номер автомобиля. Машину опоясывала желтая ленточка. Репортаж завершался, ведущий говорил слишком быстро, чтобы Лифшиц с женой понимали суть его речи, но красноречивей слов были черные пятна крови, растекшиеся по салону автомобиля.

Жена сморщила нос:

— Сема, выключи эту гадость!

Семен Маркович послушно переключил на российский канал — лицо супруги посветлело: там транслировали старый советский фильм Марка Захарова. Бесподобный Андрей Миронов пел задушевным голосом: «А ба-боч-ка крылышками бяк-бяк-бяк-бя-як!»

— А за ней воробушек прыг-прыг-прыг-прыг! — пропел Лифшиц, чем вызвал радостный смех жены.